Кровавая плата - Таня Хафф

чем? Со мной была половина чертового отделения. Ты же была одна!

– А-а-а. – Она схватила его за лацканы пиджака и притянула к себе, так что они оказались нос к носу. – Так ты волновался? – проскрежетала она сквозь стиснутые зубы. Челюсть нещадно болела, но по крайней мере так она бы не вцепилась ему в глотку.

– Конечно, я волновался.

– ТОГДА ПОЧЕМУ ТЫ ТАК ПРЯМО И НЕ СКАЗАЛ, ВМЕСТО ТОГО ЧТОБЫ ПО ОЧЕРЕДИ НАПАДАТЬ НА МЕНЯ И ОБВИНЯТЬ?

Она оттолкнула его так сильно, что Майк слетел с кровати и с трудом удержался на ногах.

– Ну так что? – Вики спросила Майка, когда тот восстановил равновесие.

Он убрал с лица тяжелый локон и пожал плечами, хотя выглядел сконфуженным.

– Эмм… я… я не знаю.

Скрестив руки на груди, Вики аккуратно откинулась на подушки. Учитывая, что при схожих обстоятельствах она поступила бы точно так же, стоило отпустить ситуацию. Кроме того, у нее болела челюсть, да и вся голова целиком, а адреналина хватило бы, чтобы не спать еще неделю.

– Ты хоть домой заехал? – спросила она.

Челлучи устало потер глаза рукой.

– Нет. Не успел.

Вики вернула очки на прикроватный столик и похлопала по одеялу рядом с собой.

Чуть позже в голову ей пришла одна мысль.

– Погоди-ка – аккуратнее, моя челюсть, – ты вернул мне ключи от квартиры давным-давно.

На самом деле он тогда швырнул их.

– Я сделал дубликат.

– Ты же сказал мне, что никаких дубликатов не было!

– Вики, ты не умеешь лгать, зато я умею. Ай, больно!

– Так и задумывалось.

– Нет, мам, я не заболела. Просто вчера допоздна работала над делом.

Вики зажала трубку между плечом и ухом и налила себе чашку кофе. На другом конце провода ее мать тяжело вздохнула.

– Знаешь, Вики, я надеялась, что, раз ты ушла из полиции, я смогу перестать за тебя волноваться. Но вот, пожалуйста, на часах три пополудни, а ты еще в кровати.

Вики никак не могла увязать первое наблюдение со вторым.

– Мам, я встала, пью кофе, – она громко глотнула, – разговариваю с тобой. Чего тебе еще нужно?

– Я хочу, чтобы ты нашла себе нормальную работу.

Вики прекрасно знала, как мать гордится ее двумя наградами, а потому спустила все на тормозах. Со временем, если это еще не произошло, все разговоры ее матери будут приправлены фразой «Моя дочь – частный детектив», как раньше в них постоянно звучала фраза «Моя дочь работает в убойном отделе».

– Более того, у тебя странный голос.

– Я врезалась в фонарный столб. У меня на подбородке шишка. Мне немного больно разговаривать.

– Это случилось прошлой ночью?

– Да, мам.

– Ты же в курсе, что не видишь в темноте…

Настал черед Вики вздыхать.

– Мам, ты говоришь как Челлучи.

Как по сигналу, Челлучи вышел из спальни, заправляя рубашку в штаны. Вики взмахом руки указала ему на кофейник, но он покачал головой и надел пальто.

– Погоди минутку, мам. – Она накрыла трубку рукой и критично оглядела Майка. – Если ты намерен продолжать заглядывать, то лучше тебе принести бритву. Выглядишь как террорист.

Он почесал подбородок и пожал плечами.

– У меня на работе есть бритва.

– А сменная одежда?

– Ничего с ними не случится, если они потерпят меня во вчерашней рубашке несколько часов. – Он наклонился и аккуратно поцеловал ее, стараясь не оказывать большого давления на расползающийся зелено-фиолетовый синяк. – Вряд ли ты меня послушаешь, если я попрошу тебя быть осторожной?

Она, насколько могла, с энтузиазмом ответила на поцелуй.

– Вряд ли ты меня послушаешь, если я попрошу перестать меня опекать, сукин ты сын?

Он нахмурился.

– Все из-за того, что я попросил тебя быть осторожной?

– Потому что ты счел, что я не могу позаботиться о себе. Что я собираюсь совершить глупость.

– Хорошо. – Он развел руки, показывая, что сдается. – Как насчет «не делай того, чего не стал бы делать я»?

Она подумывала о том, чтобы сказать: «Я собираюсь встретиться с вампиром сегодня вечером, как ты к этому относишься?», но решила не искушать судьбу и вместо этого произнесла:

– Я думала, ты не хочешь, чтобы я совершала глупости.

Он улыбнулся.

– Я позвоню. – И с этими словами вышел.

– Ты все еще здесь, мам?

– Они не отпустят меня до пяти часов, дорогая. Где еще мне быть? Что там случилось?

– Прощалась с Майком Челлучи.

Вики зажала телефон под мышкой и, пользуясь длиной провода, поднялась, чтобы приготовить себе тост.

– Так вы снова встречаетесь?

Последний кусочек хлеба заплесневел по краям. Она выбросила его в мусорное ведро и остановила свой выбор на безымянном пакете печенья с шоколадом.

– Похоже на то.

– Ну, ты знаешь, что говорят о весне и мужской влюбленности.

В ее голосе слышалось сомнение, так что Вики сменила тему. Челлучи произвел положительное впечатление на ее маму в те несколько раз, что они виделись, но все же она считала, что обоим лучше найти себе партнера с темпераментом поспокойнее.

– А что, уже весна?

Порывы ветра бросали в окно пригоршни дождя, который, правда, больше походил на мокрый снег.

– Апрель, дорогая. А значит, весна.

– И какая погода у тебя?

– Снег идет. – Она рассмеялась.

Вики стряхнула крошки от печенья со свитера и налила себе еще кофе.

– Послушай, мам, факультету этот разговор обойдется в целое состояние.

Вот уже восемнадцать лет ее мама работала личным секретарем у главы биологического факультета в Университете Куинс в Кингстоне и пользовалась привилегиями, которые заработала за это время, по полной программе.

– Хотя, знаешь, я с радостью с тобой еще поболтаю. Ты звонила по какой-то причине?

– Я хотела узнать, не собираешься ли ты приехать на Пасху?

– Пасху?

– Она уже в эти выходные. Завтра и в понедельник у меня выходной – мы могли бы провести все четыре дня вместе.

Тьма, демоны, вампиры и шесть трупов, которые жестоко лишены жизни.

– Не думаю, мам. Дело, над которым я работаю, может сдвинуться с места в любой момент…

Выслушав еще несколько дежурных фраз и пообещав не пропадать, Вики повесила трубку и направилась к спортивной скамье, чтобы отработать в равной мере съеденное печенье и чувство вины.

* * *

«Генри, это Кэролайн. Я достала билеты на “Призрака” на четвертое мая. Ты говорил, что хочешь посмотреть его, – вот он, твой шанс. Позвони мне в ближайшие дни, если ты свободен».

Других сообщений на автоответчике не было. Генри покачал головой, испытывая смутное разочарование. У Вики Нельсон не было причин звонить ему. Как у него не было повода ждать ее звонка.

– Хорошо, – он уставился на собственное отражение в старинном зеркале над телефонным столиком, – скажи мне, почему я ей доверился? Обстоятельства? – Он покачал головой. – Нет, все обстоятельства указывали на то, что я должен от нее избавиться. Куда более аккуратное решение и куда меньше риска. Давай еще раз. Она напомнила тебе кого-то? Но если ты живешь долго, а это как раз мой случай, то любой человек будет напоминать тебе о ком-то еще.

Отвернувшись от зеркала, Генри вздохнул и запустил пальцы в волосы. Он мог сколько угодно отпираться, но она