Вмерзшие в S-T-I-K-S 2. Клейменые холодом (СИ) - Крам Дмитрий

Я шел как глухой. Метель и капюшон гасили все звуки, кроме унылого завывания ветра. Приходилось постоянно оборачиваться. Проверять, не подкралась ли тварь сзади, чтобы полоснуть меня когтями по голени. Мутант это понимал и дразнил, постоянно приближаясь и вынуждая выстрелить.

Очень скоро до меня дошло, что переть одновременно девушку и снаряжение не выйдет и нужно выбрать что-то одно. Я рассовал по нашим карманам батончики и прочие компактные съестные припасы, парочку фальшфейеров, зачем-то прихватил ракетницу, в очередной раз поднял спутницу и упрямо пошел вперед.

Как всегда бывает в подобных обстоятельствах, я попал во временную аномалию. Минуты растянулись на часы, как бы банально это не звучало. Словно какой-то монтажер открыл в редакторе фильм о моей жизни и решил посмотреть его в максимально замедленном режиме.

Хоть у меня и не было зеркала, я знал, что часть лица, не прикрытая маской и воротом, пожелтела и вздулась волдырями. О том, что творилось с ногами, думать не хотелось. Пока еще держат, и то хорошо. Хотя ощущения были словно у безногого пирата на двух плоскодонных ходулях.

«Девяносто семь. Девяносто восемь. Девяносто девять. Сто», – мысленно считал я шаги. Потом делал небольшой привал. Затем вставал. Не знаю, сколько уже таких отрезков осталось за спиной. Я шел. Падал. Поднимал Дару. Снова взваливал ее на плечи. Оборачивался, отпугивая тварь. Снова шел и падал.

«Раз. Два. Три…».

Когда силы совсем покидали меня, и чертик на плече начинал советовать бросить спутницу в снег, я представлял, как эта хрупкая девчонка корячилась и затаскивала меня в гору, и снова переставлял ноги. Шаг за шагом. Голос начинал вопить еще громче: «Брось ее! Только так можно выжить. Тварь сожрет девчонку и потеряет твой след. Нужно лишь немного отойти. Если станет совсем невмоготу, впадешь в анабиоз и переждешь бурю». Я не поддавался искушению.

Упав в очередной раз, не смог подняться. Мутант подобрался совсем близко, но не торопил события. Я нащупал в кармане ракетницу и выстрелил в тварь. Осветительный заряд ударил зараженному в плечо, сыпанул искрами и упал в снег, медленно затухая.

Мутант даже не среагировал. Тварь продолжила обходить меня по кругу. Ей не терпелось наброситься, но вместе с тем она не хотела рисковать, ведь заветная пища так близко. Закоченевшими руками я отцепил колчан с последним болтом и снял арбалет с плеча. У меня был всего один выстрел, перезарядить уже не успею.

Тварь продолжала кружить, заставляя потерять бдительность своей мнимой расслабленностью. Я не повелся и нажал на спуск. Мутант рванулся в сторону. Болт ушел в наст. Арбалет отлетел назад.

Азарт схватки вернул меня к жизни и придал сил. В правой руке у меня был клюв, в левой топор. Тварь сделала ложный выпад, и я метнул в нее клевец. Арматура врезалась в морду монстру. Зараженный затряс головой. Я перебросил топорик. Фальшфейер из кармана перекочевал в левую руку.

Я вырвал фитиль и, поигрывая орудием, закружил вокруг твари.

– Ну давай. Хоть раз не будь трусливой сучкой!

Мутант, словно услышав мою просьбу, начал надвигаться на меня. Я махнул химическим факелом, и он испуганно дернулся.

– Что, боишься, ублюдок? Иди ко мне! Ну же. Давай!

Тварь как-то неожиданно вильнула в сторону и тут же прыгнула. Я всадил ей топор в шею. Монстр навалился на меня всем телом и вгрызся зубами в подставленное левое предплечье. Когти передних лап впились в плечи. Я вскрикнул. В этот момент слева что-то щелкнуло, и мутанта снесло. Он перекатился кубарем и замер. Болт вошел ему чуть ниже подмышки почти на всю длину.

Дара обессиленно запрокинула голову и выронила арбалет. Я выхватил охотничий нож и бросился к раненому зараженному. Он пришел в себя и попытался отпрыгнуть. Я вцепился ему в ногу и рывками подминал под себя. Мы катались по снегу, рычали и наносили друг другу удары.

Спустя какое-то время я сбросил с себя мохнатое тело. Возле ног Дары догорал выпавший из руки фальшфейер. Я пополз к ней, обнаружив, что снег подо мной краснеет. С трудом воткнул в наст химический факел. Он догорает так же, как наши жизни.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Вот и все, Колючка. Спокойной ночи, – просипел я и положил ее голову себе на колени. Почему-то мне показалось правильно, что нас найдут вот так вдвоем.

Глупая мысль. Никто и никогда нас не найдет. Ветер и холод иссушит тела до состояния мумий. Потом их занесет снегом. Через несколько лет он слежится до состояния льда. Так мы и будем погребены под ним, пока какая-нибудь тварь не учует нас и не сожрет то, что еще останется.

Глава 17. Слишком невезучий, чтобы умереть

День пятнадцатый

Просторы Стикса

Минус тридцать пять градусов по Цельсию

Я посмотрел на небо вместо него увидел лишь калейдоскоп снежных вихрей. Фальшфейер потух. Значит, и мне пора. В этот момент сверху ударил луч света. Надо же, эта глупая байка оказалось правдой. Свет в конце тоннеля. Никогда не думал, что увижу перед смертью такую банальность. Даже как-то обидно.

До ушей донесся непонятный ритмичный гул. Меня занесло снегом. Несколько силуэтов загородили свет. Я увидел знакомый шприц с оранжевой жидкостью, но совсем не почувствовал, как его вкололи. Потом мне помогли подняться, а Дару взяли под руки и потащили по тоннелю к источнику света. Видимо, санитары из небесной канцелярии. Девушка пришла в себя, испуганно посмотрела на меня и начала извиваться в руках неизвестных.

– Все в порядке, Колючка! – крикнул я, но вой ветра и странный гул перекричать не удалось. Тем не менее, спутница прочитала по губам и успокоилась, прекратив брыкаться.

Луч света перестал бить прямо в глаза, и я разглядел красный корпус вертолета. Все-таки в небеса помчат. Отлично. Ведь в ад не стали бы доставлять на вертушке. Счастливая улыбка наплыла на мое лицо. Губы полопались. Хлынувшая кровь тут же замерзла. Меня усадили в кресло, пристегнули и нацепили на голову наушники. Дара заняла место слева от меня ближе к выходу.

Только теперь я осмотрел салон и еще больше заулыбался. Сугудай сидел на месте пилота и, не оборачиваясь, показал мне большой палец. Салага ассистировал ему в качестве второго пилота. Воронцов и Танк расположились напротив. Дара с интересом поглядывала на кваза. Еще один незнакомец пытался вколоть себе спек в дальнем углу набирающей высоту вертушки.

– Нашел себе помоложе? – кивнул Воронцов на Дару.

Я мотнул головой.

– Любви все возрасты покорны, – сказала Колючка. – Как и импотенции. Так ведь, родной? – подмигнула она мне.

Мужики заржали. Я схватил Дару и толкнул из вертолета, одёрнув в последний момент. Девчонка взвизгнула и плюхнулась обратно на кресло, тут же пристегнувшись.

– Эй, давай там без брачных игр, – недовольно отозвался Сугудай. – И без того тяжело груженые идём.

– Прости, дедуля, – отозвалась Дара.

– Ты где ее взял? – насмешливо спросил Танк.

– Из психушки сбежала. Босиком по снегу в одной смирительной рубашке.

– Охренеть. Смотрите вниз! – заорал Сугудай. Все начали выглядывать. Там, не торопясь, словно просто прогуливаясь, брёл человек. Из-под шапки выбивались длинные дреды. Впереди него шел белый медведь. Зверь задрал голову и провожал винтокрылую машину взглядом. Шаман потрепал мишку по загривку и помахал нам рукой.

Я знал, что всех их не может тут быть и это всего лишь предсмертные галлюцинации из-за выброса гормонов умирающего мозга, но все равно шел на свет. Страха не было. Такие предсмертные иллюзии были мне по душе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я расслабился и растёкся в сиденье. На лицо наползла блаженная улыбка. Больше не надо ни с кем сражаться и никуда бежать. Все тревоги и страхи ушли. Больше никаких забот. Никакой войны. Знал бы, что так хорошо станет, давно бы умер.

***

День пятнадцатый

Просторы Стикса

Минус двадцать четыре градуса по Цельсию