Звезда сыска - Владимир Кузьмин

Зато в рядах, где торговали птицей, мы пробыли долго. И чего здесь только не было! Рябчики, тетерева, глухари, всевозможные утки и чирки и прочая дичь. И домашней птицы тоже немало продавалось. Дичь, само собой, была битая, то есть убитая из ружья или в силки пойманная, а домашняя птица по большей части продавалась в живом виде. Хотя тоже имелась и забитая, и даже ощипанная. Пелагея и та пришла от всего этого в некую озабоченную задумчивость и какое-то время переводила взгляд с гусей и уток на рябчиков. И что-то шептала, а еще правильнее сказать, шевелила губами. Считала, видимо, расходы. Итогом этих подсчетов стал длинный и оживленный торг. Я больше смотрела по сторонам, чем прислушивалась, но разговор, кажется, был веселым:

— Почем за птицу-то грабите? Почем? Сшутил тоже!

— Да вы сами не белены объелись, такие цены смешные заворачивать?

Завершилось дело тем, что к нам в сумки перекочевали полдюжины рябчиков.

Помимо всяких разных других покупок Пелагея приобрела бараний бок, и у меня зародились некоторые подозрения. Не разрешило их даже посещение винного магазина. Там Пелагея купила бутылку церковного вина, нежинскую рябиновую настойку и бутылку смирновской водки. Я не сдержалась и невинным тоном спросила:

— Не иначе, у нас праздник намечается?

— Это с каких таких щей ты удумала? — столь же невинно отвечала она.

— Пелагеюшка, ну будь ласкова, будь добренька, скажи, что за праздник?

— Ох, неугомонная. У Марии Степановны именины! У хозяйки нашей! Именины и день рождения. Она вас сама намеревалась пригласить, вот я и помалкивала. Еще придут ее друзья старинные по мужниной службе. Прокоп Игнатьевич, когда еще жив был — царство ему небесное — так они семьями дружили. Да и сейчас друг дружку не забывают. Вот все тебе знать надобно! На базар со мной увязалась, вызнала обо всем. Тебе теперь и неинтересно станет. Ты, небось, уж и про все блюда, что я готовить собралась, вычислила?

— Ага, вычислишь их, как же. Ты из чего угодно сто разных блюд напридумаешь, одно вкуснее другого, да таких, что раньше и представить невозможным казалось, — сказала я чуть ворчливо, но Пелагея похвалу оценила, заулыбалась, сверкнув белоснежными зубами.

За чаем мы с дедом и впрямь получили официальное приглашение. Приглашение было с благодарностью принято, потому мы и заторопились уходить: надо было по пути в театр с подарком определиться.

Дедушка не стал мелочиться, скорее даже пошиковать решил, потому как выбрал все в том же второвском пассаже красивый чайный сервиз на шесть персон. Фарфор был высокого качества, тонкий, с чистым звоном и белоснежный, а на каждом из предметов была нарисована белка и еловая ветвь с шишками.

— Не разоримся ведь? — подмигнул он мне, принимая от приказчика посуду, упакованную в коробку и обернутую в красивую бумагу. — У нас же теперь два жалованья на семью.

Я от таких слов даже растерялась. О жалованье я как-то не задумывалась до этой минуты, а ведь оно мне должно было быть положено, раз работу я исправно исполняю! Стало очень интересно, какой же будет сумма? Хотя чего гадать, жалованье должны были выплатить не сегодня так завтра, вот все и узнаю.

С вопросов этого самого денежного оклада и начался мой день в театре. Наш новый бухгалтер и кассир, Иннокентий Иванович, поймал меня на самом входе и потребовал, чтобы я прошла за ним для подписания контракта! Вот даже как!

И причитающаяся мне сумма была впечатляющая: одиннадцать рублей ежемесячно! Понятное дело, что высокие чины получают в разы больше, до тысячи рублей за год. А вот тот приказчик, что нас только что в магазине обслуживал, вряд ли зарабатывает заметно больше. Я сразу стала прикидывать, что можно будет себе позволить из первого моего жалованья, но в голову лезли всякая ерунда и мелочи вроде шоколада и прочих сладостей. Надо с дедушкой посоветоваться, он что-нибудь толковое предложит. Эх, жаль, мне бенефиса не положено!

28

Задержавшись в театре, я едва поспевала встретиться с Петей возле магистрата. Пришлось нанимать извозчика, потому что очень не хотелось заставлять его ждать на таком сильном морозе. Я была отчего-то уверена, что он станет дожидаться меня именно на улице. Усевшись в сани, я начала себя корить: вот, жалованья я еще не получила, а тратиться уже начала! Но мчаться по городу, закутавшись в теплый полог, было настолько чудесно, что угрызения совести были мигом забыты. В итоге мы подошли к месту встречи единовременно с Петей.

— Побежали в тепло? — сразу предложила я, а Петя уверенно распахнул передо мной заиндевелые двери.

В архиве было тепло и совершенно не пахло пылью. Мне отчего-то казалась, что там непременно должно пахнуть пылью. И не простой, а пылью веков!

Мы сообщили сидящему за конторкой чиновнику, кто нам нужен, тот вежливо покивал и нажал кнопочку электрического звонка. Через полминуты объявился Коленька Массалитинов, помог нам раздеться в гардеробной, устроенной при входе, и повел за собой.

— Чувствую, что у вас есть некий повод прийти сюда, но полагаю, что и встреча со мной не последнее дело для вас? Тогда я вам покажу, как обустроен архив, а после вы уж изложите остальные причины? Вот, извольте заглянуть в основное хранилище документов.

Ровные ряды одинаковых полок были столь многочисленны, что образовывали самый настоящий лабиринт. На подавляющем большинстве полок были расставлены коробки из картона разного цвета: на одних синего оттенка, на других желтого, на третьих зеленого.

— Вы бы видели, какой здесь был бедлам и беспорядок! — воскликнул Николай Осипович. — Я сам не смею назвать себя аккуратным, но здесь пришлось столько работы проделать, чтобы навести порядок, что порой не верю, как справился. Сам я ничего особенного не изобрел, все здесь организовано согласно предписанию о деятельности архивов. А вот новые удобные стеллажи да специальные коробки разных цветов для большего удобства я предложил. У нас здесь главная проблема состоит в том, что многие документы можно отнести в несколько разных разделов одновременно. Раньше было много путаницы, если искали некий документ в одном месте, то он непременно оказывался в ином. Сейчас снимаем с полки коробку, а в ней вложен список не только тех документов, что там хранятся непосредственно, но и тех, что имеют отношение к данному предмету, но по каким-либо причинам находятся на других полках. С указанием, где их искать, само собой.

Мы немного поговорили о том о сем, связанном с работой в архиве, сочли, что она не столь уж скучна, как может казаться со стороны. Похвалили Коленьку за его разумные предложения.

— Одно плохо: раньше все знали, что для того, чтобы найти документ, требуется множество времени, и не слишком жаловали сюда приходить. Сейчас же от посетителей отбою нет, — сказал Коленька со вздохом, но и не без гордости. — В присутственное время для всех желающих порой места не хватает, хотя зал для работы с документами мы тоже расширили. Потому я вас позвал приходить во второй половине дня, когда посетителей уже не допускают. А теперь говорите, что вас ко мне привело? Мне надо сегодня сделать все, что намечалось до конца недели, иначе меня в театр репетировать не отпустят.

Мы с Петей переглянулись, и я честно сообщила, что нам крайне интересно узнать, какие документы представляли интерес для поклонника Елены Никольской.

— Так-с! Был он у нас довольно давно, потому помню лишь то, что его интересовала архитектура. Ну да не беда, возьмем журнал выдачи документов и посмотрим. Вот извольте, месяц тому назад господин Микульский заказывал архитектурные планы нескольких зданий, построенных по проектам господина Лыгина и других томских градостроителей. Тут помечено, что документы отложены отдельно на случай необходимости повторного к ним обращения. Идем к нужному стеллажу и берем нужную нам коробку.

Коленька проводил нас в зал для изучения бумаг, из деликатности, а может, из-за своей занятости не стал задавать никаких вопросов и удалился по своим делам.

— Ну вот, теперь нам и имя нашего подозреваемого стало известно, — сказал Петя.

Он взял второй стул из-за соседнего столика, мы уселись рядом и открыли коричневую коробку. В ней оказалось четыре папки. Три из них были толстенные, четвертая много тоньше. На трех толстых было написано «Торговый дом г. Голованова Г. М.», «Доходный дом г.г. Кухтериных Е. Н. и А Е.», «Аптекарский дом фирмы „Штоль и Шмит“». А везде ниже было написано «Архитектурный проект г. Лыгина К К». Четвертая папка также была архитектурным проектом, но всего лишь «Жилого дома по заказу г. Кухтерина Е. Н. Автор архитектурного проекта г. Княжин С. А».

Не надо быть великим сыщиком, чтобы сразу понять, что как раз эта папка и нужна была господину Микульскому С. Е. Остальные он явно брал для отвода глаз. А открыв папку и развернув в несколько раз сложенный чертежный лист, мы лишь упрочились в своих предположениях. Изображен на нем был фасад того самого дома, где изволил квартировать господин Микульский.