Инстинкт Убийцы. Книга 2 - Элеонора Бостан

разбудить малыша, пока он не сделал это сам в неподходящее время, у нее есть для него бутылочка, а потом она просто пройдет вглубь лагеря и оставит его возле жилого коттеджа.

А еще она боялась, что с ним что-то не так, слишком уж долго он спит, может, так оно и должно быть, опыта в этом деле у нее не было, но почему-то она начала переживать. Разбужу, чтобы знать, что с ним все отлично, если не считать потерю семьи, решила она, печально улыбнувшись спящему крохе, а потом передам его в другие руки. Как бездомного котенка, шепнул голос в голове, тот самый, который всегда портил ей настроение своими замечаниями, отдам в хорошие руки славного голубоглазого малыша, так?

– Да, так, – зло шепнула она, – а какой у меня выбор?

Голос промолчал.

Следующий домик был небесно-голубым, и там явно шел ремонт, окна и двери не были заколочены, а вокруг стояли корыта с растворами и погнутые ведра с какими-то строительными смесями. Это хорошо, и ничего, если на двери висит замок, окна вполне подойдут. Она быстро пошла к домику, когда малыш в корзинке вдруг как будто ожил, он зашевелился, засопел, а потом разразился громким, просто оглушительно громким ревом. Вот этого она и боялась.

Вместо того, чтобы идти, она побежала, подгоняемая ужасом и неожиданностью. Враз пропали все те крохи знаний о детях, которые она так старательно выуживала из своего мозга всю ночь, она просто не знала, что ей делать, и первым порывом было просто бросить кроватку и бежать. Но руки не разжались, и она добежала до голубого домика, так и неся кроватку с орущим малышом. Дверь была бесполезной с таким замком, поэтому Фатима просто обошла, точнее, оббежала домик и сильно толкнула окно на задней его стороне. Оно поддалось с легкостью, свидетельствующей о том, что его уже открывали таким образом и не раз. Но сейчас не было времени думать об этом, она быстро сунула корзинку в это открытое окно и поставила ее на пол, покрытый солидным слоем окурков и использованных презервативов, а потом скользнула внутрь сама, благо окна были очень низко.

Интересно, сколько народу разбудила эта маленькая сирена, задалась вопросом она, может, пора бежать? Но сейчас даже это ушло на второй план, сначала надо его заткнуть, иначе она просто ничего не услышит. Фатима вытащила бутылочку с молочной смесью из крепления, она была холодной. Секунду поколебавшись, она все же наклонилась над ребенком и неумело начала его кормить. Плач тут же оборвался, а Фатима вспомнила, что надо следить, чтобы малыш не наглотался воздуха. Тишина помогает думать, отметила она, с ужасом вспоминая, что малыш, возможно, намочил подгузник, а запасного у нее нет. Неужели он так и будет орать?

Но он не орал, судьба и удача опять были на ее стороне, и вопреки всем известным ей законам о детях, употребив полбутылочки своей смеси, малыш просто гукнул и успокоился. Он тихо лежал в своей кроватке, делая какие-то бессмысленные жесты своими крохотными ручонками и корчил ей гримасы. За окном была полная тишина. Все еще не веря, что он не орет, и с ним все, похоже, нормально, Фатима ошарашено улыбнулась ему, зажимая наполовину пустую бутылочку в руке. Малыш беззубо улыбнулся в ответ.

– Солнышко, – нежно прошептала она, даже не осознавая, что говорит и каким тоном, – ты улыбаешься! Сладкий малыш.

Она протянула свободную руку и осторожно дотронулась до его крошечной ручки, малыш отдернул ее и снова улыбнулся. За этим занятием можно проводить часы, подумала она, медленно возвращаясь в реальный мир. Интересно, все дети такие или только мой? Он не твой, тут же среагировал голос, и она с грустью согласилась. Да, не мой, но в каком-то смысле он всегда будет моим, я оставила ему жизнь и дам новую, сегодня его второй день рождения, а я его вторая мать. Голос не стал возражать.

9

Ровно в 8 утра в дверь ее домика на пляже постучали. Хозяйка оказалась до тошноты пунктуальной, но, с другой стороны, она ведь могла прийти и раньше, а вот это было бы совсем ни к чему. Буквально за пару минут до ее прихода Фатима вынесла два своих чемодана в крошечную прихожую и привела себя в порядок – смена подгузника несколько вывела ее из равновесия. И еще она очень нервничала, так, как не привыкла нервничать в свободное от работы время. Все по-прежнему шло не так, малыш все еще не обрел новую семью, а она застряла в этом, казалось бы, законченном деле как муха на клейкой ленте.

С детской базы отдыха они выбрались без проблем, кроме той, что она так и не отделалась от этого пищащего комочка, вокруг было слишком пусто, а подходить ближе к жилым коттеджам она не рискнула. Время поджимало, и она решила пока взять его с собой, а потом уже в спокойной обстановке выбрать ему новых родителей. Почему она это делала? Она и сама не знала, она ведь собиралась просто оставить его под первой же дверью, но теперь вдруг считала себя обязанной дать ему не просто новую жизнь, но и проследить, чтобы первые, кого он встретит, не оказались алкашами или садистами.

– Доброе утро, – удивленно протянула хозяйка, когда после первого же звонка Фатима открыла дверь, – вижу, вы уже не спали.

– Ну конечно нет, – улыбнулась в ответ Фатима, думая о том, что не спала уже очень давно, – мы ведь договорились.

Ухоженная пожилая дама явно была приятно удивлена такой ответственностью, она бросила быстрый взгляд на стоящие чемоданы и снова улыбнулась.

– Вообще-то я уверена, что дом в порядке, – ей явно было немного неловко, – но я хотела бы посмотреть. Всего пару мнут, просто для проформы. Не поймите меня неправильно, вы такая чудная девушка…

– Все нормально, – перебила ее Фатима, думая совсем не о доме и этой старой карге, обожающей вычурные украшения из полудрагоценных камней, – я нисколько не обижаюсь, это нормально, только попрошу вас сделать это побыстрее, у меня самолет.

На самом деле, ее самолет улетит сегодня без нее, в этом она уже не сомневалась, до рейса всего два часа, а ребенок все еще с ней. И к тому же сейчас совсем один в своей корзинке в кустах рядом с домиком, который занимал писатель. Его тело еще не обнаружили, поэтому там было тихо и совсем безлюдно. Фатима, которая даже не подозревала, что он мертв, выбрала это место потому, что посчитала, что старый писака наверняка не проспится до обеда, а если кто и увидит, что из своего домика она пошла туда, не удивится,