Снова умереть - Тесс Герритсен

Детектив Пирсон и Сара уже были знакомы и связаны смертью Джоди, поэтому Джейн и Фрост предоставили задавать первые вопросы Пирсон.

— Эти телефонные звонки могут не иметь ничего общего со смертью Джоди, Сара, — проговорила Пирсон. — Но, совпадение, конечно, налицо. В последние несколько недель Джоди упоминала о Леоне Готте?

— Нет. Ни в последние месяцы, ни в последние годы. После того, как она потеряла Эллиота, не было причин говорить о его отце.

— А что она вообще говорила о Леоне Готте?

— Говорила, что он был самым омерзительным отцом в мире. Джоди и Эллиот жили вместе около двух лет, поэтому она была наслышана о Леоне. О том, что он любил свое оружие больше, чем собственную семью. О том, как однажды он взял с собой Эллиота на охоту, когда тому было всего тринадцать. Приказал ему выпотрошить оленя, а когда Эллиот отказался, Леон назвал его педиком.

— Это ужасно.

— Жена Леона ушла от него сразу после этого случая, забрав Эллиота с собой. Жаль, что она не сделала этого раньше.

— А как часто Эллиот общался с отцом?

— Время от времени. Джоди говорила, что последний раз Леон звонил Эллиоту в его день рождения, но это был короткий разговор. Эллиот старался быть учтивым, но ему пришлось повесить трубку, когда отец начал поливать грязью его покойную мать. Через месяц Эллиот уехал в Африку. Это была поездка его мечты, которую он планировал годами. Слава Богу, Джоди не удалось взять отпуск и поехать с ним, иначе она могла бы…

Голова Сары поникла, и она уставилась на свою нетронутую чашку чая.

— После исчезновения Эллиота, — продолжила детектив Пирсон, — Джоди как-то связывалась с Леоном Готтом?

Сара кивнула.

— Несколько раз. Ему понадобилось потерять сына, чтобы осознать, каким дерьмовым отцом он был. У моей сестры была очень добрая душа, и она пыталась предложить ему своего рода поддержку. Они никогда не ладили, но после панихиды по Эллиоту она отправила Леону открытку. Вернее, распечатанную фотографию Эллиота в рамке, снятую, когда тот был в Африке. Она подарила это фото Леону и была удивлена, когда получила от него благодарственное письмо. Но после этого они больше не общались. Насколько мне известно, все эти годы они не разговаривали.

До этого момента Джейн сидела молча, предоставив расспросы детективу Пирсон. Теперь же она не могла не встрять.

— У Вашей сестры есть другие фотографии Эллиота из Африки?

Сара бросила на нее недоуменный взгляд.

— Несколько. Он отправлял их со своего сотового телефона, пока путешествовал. Его фотоаппарат так и не нашли, поэтому эти снимки с мобильника единственные из его поездки.

— Вы их видели?

— Да. Типичные туристические снимки. Фотографии из самолета, достопримечательности Кейптауна. Ничего запоминающегося. — Она издала невеселый смешок. — Эллиот был не особо хорошим фотографом.

Детектив Пирсон нахмурилась и посмотрела на Джейн.

— Есть причина, по которой Вы расспрашиваете о его африканских фотографиях?

— Мы говорили со свидетелем, который в воскресенье около половины третьего был в доме Готта. Он слышал, как Готт разговаривает по телефону, спрашивая у кого-то все фотографии Эллиота из Африки. Исходя из времени звонка, это мог быть разговор с Джоди. — Джейн посмотрела на Сару. — Почему Леон Готт мог хотеть эти фото?

— Представления не имею. Чувство вины?

— Из-за чего?

— Из-за того, что он мог бы быть лучшим отцом во всех отношениях. Из-за всех ошибок, что он совершил, из-за людей, которых обидел. Возможно, он, наконец-то, задумался о сыне, которого игнорировал все эти годы.

То же самое им рассказал Джерри О`Брайен, что Леон Готт с недавних пор стал одержим исчезновением своего сына. Со старостью пришли сожаления и мысли о том, как надо было поступить, но у Леона уже не было шанса помириться с Эллиотом. Одиноко проживая в том доме и имея компанию лишь в лице собаки и двух кошек, осознал ли он вдруг, что они слабо могут заменить любовь сына?

— Это все, что я могу рассказать о Леоне Готте, — сказала Сара. — Я виделась с ним всего один раз на панихиде Эллиота шесть лет назад. Больше я его не встречала.

Последний проблеск сумерек померк, и за окном стало темно. В теплом свете лампы лицо Сары, казалось, сбросило несколько лет, и она выглядела моложе, более живой. Возможно, это потому что она вышла из роли убитой горем сестры, и теперь ломала голову над загадкой последних часов жизни Джоди, и над тем, почему в них был вовлечен Леон Готт.

— Вы сказали, что он позвонил Джоди в половине третьего, — произнесла Сара и посмотрела на детектива Пирсон. — В это время она все еще должна была находиться в Плимуте. На конференции.

Детектив Пирсон объяснила Джейн и Фросту:

— Мы пытались воссоздать картину последнего дня Джоди. Мы знаем, что в воскресенье она была на конференции библиотекарей. Та закончилась в семнадцать часов, поэтому, скорее всего, она вернулась домой после обеда. Может быть, именно поэтому она и перезвонила Готту так поздно, в девять сорок шесть.

— Мы знаем, что он звонил ей по поводу фотографий в половине третьего, — сказала Джейн. — Поэтому я предполагаю, что в тот вечер она перезвонила ему из-за этого. Возможно, чтобы сказать ему о том, что она нашла фото Эллиота в…

Джейн замолчала. Посмотрела на Сару.

— Где Ваша сестра хранила те фотографии Эллиота из Африки?

— Это были цифровые снимки, поэтому она хранила их в своем ноутбуке.

Джейн и детектив Пирсон переглянулись.

— Который теперь пропал, — подытожила Джейн.

Три детектива стояли снаружи, дрожа от сырости и негромко совещаясь возле своих припаркованных автомобилей.

— Мы отправим Вам свои записи и будем признательны, если Вы пришлете нам свои, — произнесла Джейн.

— Конечно же. Но мне до сих пор не ясно, с чем же мы столкнулись.

— Я тоже, — призналась Джейн. — Но чувствую, что здесь что-то есть. Что-то, связанное с фотографиями Эллиота из Африки.

— Вы слышали, как их описала Сара. Типичные, ничем не примечательные туристические снимки.

— Во всяком случае, для нее.

— И они были сделаны шесть лет назад. Зачем они кому-то понадобились именно сейчас?

— Не знаю. Я просто следую своему…

— Чутью?

Слово заставило Джейн замолчать. Она вспомнила о своем разговоре с Маурой в тот день, когда отмела все ее подозрения о недавно выкопанном скелете. «Когда дело доходит до чутья, — подумала она, — мы доверяем только собственному. Даже если и не можем его отстоять».

Детектив Пирсон откинула прядь волос, блестящую от дождя, и вздохнула.

— Ну, обмен информацией не повредит. Это приятное разнообразие. Обычно мальчики хотят использовать мои записи, но не делятся своими. — Она посмотрела на Фроста. — Я не стараюсь очернить парней.

Джейн рассмеялась.

— Этот парень другой. Он делится всем, кроме своих чипсов.

— Которые ты все равно воруешь, — заметил Фрост.

— Я отправлю вам по электронной почте все, что у меня есть, как только вернусь домой, — пообещала детектив Пирсон. — Отчет о вскрытии Джоди вы сможете получить непосредственно у судмедэксперта.

— Кто из докторов его проводил?

— Я не знакома со всеми тамошними патологоанатомами. Это был крупный мужчина. С зычным голосом.

— Похоже на доктора Бристоля, — произнес Фрост.

— Да, это его имя. Доктор Бристоль. Он провел вскрытие ее трупа в прошлый вторник. — Пирсон достала ключи от машины. — Там не было никаких сюрпризов.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Вот что характерно для сюрпризов: никогда не знаешь, когда один такой возникнет и изменит весь ход расследования. Следующий день Джейн как раз посвятила охоте на такой сюрприз, изучая файлы, которые ей прислала Андреа Пирсон. Сидя за своим компьютером с остатками ланча, разбросанными по столу, она страницу за страницей перелистывала показания свидетелей и записи детектива Пирсон. Джоди Андервуд восемь лет жила в этом доме в Бруклине, унаследованном от своих родителей, и слыла тихой и дружелюбной соседкой. У нее не было врагов и на данный момент не имелось бойфрендов. В ночь ее убийства никто из соседей не слышал никаких криков или громких звуков, ничего, указывающего на то, что кто-то боролся за свою жизнь.

Пирсон назвала это молниеносным нападением, настолько стремительным тэйкдауном, что жертва даже не успела оказать сопротивление. Фотографии с места преступления подтвердили описание Пирсон. Тело Джоди было найдено в фойе, лежащим на спине, одна рука вытянута в сторону входной двери, словно пытаясь вытащить себя наружу. На ней была надета полосатая пижама и темно-синий халат. Один тапок все еще оставался на левой ноге, другой лежал всего в нескольких дюймах. У Джейн были похожие потертые тапочки, бежевые под замшу с начесом внутри, заказанные на сайте «Л. Л. Бин».[78] Она больше никогда не сможет носить их без того, чтобы не думать о фотографии ног мертвой женщины.