Четвертый путь - Петр Успенский

О. Совершенно верно, одно «я» решает, а другое «я» должно сделать это.

В. Как нам попытаться быть более сознающими себя?

О. Это очень просто объяснить, хотя очень трудно достичь. Нет окольных путей. Лучшее состояние может быть достигнуто только путем прямого усилия, именно — стараясь быть более сознательным, ставя себе насколько возможно чаще вопрос: «Сознателен я или нет?»

В. Но как можно приобрести какую-либо уверенность в том, что ваш метод правилен?

О. Просто сравнивая одно наблюдение с другим. Кроме того, мы разговариваем, когда встречаемся. Люди говорят о своих наблюдениях, они сравнивают их; я стараюсь объяснить то, что они не могут понять; имеются другие люди, помогающие мне; и таким образом человек становится уверенным в обычных вещах точно так же, как он знает, что трава зеленая.

Это не вопрос веры. Наоборот, система учит людей ничему не верить. Вы должны убедиться во всем, что видите, слышите, чувствуете. Только таким образом можно к чему-то прийти.

В то же самое время вы должны понять, что наша машина не работает в совершенстве; ее работа далека от совершенства вследствие многих ошибочных функций, поэтому очень важная часть самоизучения связана с изучением этих ошибочных функций. Мы должны знать их, чтобы избавиться от них. И одной из особо ошибочных функций, которую мы иногда любим в себе, является воображение. В настоящей системе воображение не означает сознательное или намеренное размышление о некотором предмете или способность вызывать отчетливый зрительный образ чего-то, но воображение, которое происходит без контроля и без какого-либо результата. Оно берет очень много энергии и поворачивает размышление в ошибочном направлении.

В. Когда вы говорите «воображение», подразумеваете ли воображение чего-то, что истинно, а не нарисованные картины?

О. Воображение имеет много аспектов; оно может быть просто обычными мечтаниями или, например, воображением несуществующих сил в себе самом. Это одно и то же, воображение работает без контроля, оно течет само собой.

В. Человек является самообманутым?

О. Человек не принимает это за самообман: человек воображает нечто, затем верит в это и забывает, что это было воображение.

Изучая человека в его состоянии сна, отсутствия единства, механичности и недостатке контроля, мы находим несколько других ошибочных функций, которые являются результатом этого состояния, в частности — непрестанную ложь самому себе и другим людям. Психология обычного человека могла бы быть даже названа изучением лжи, так как человек лжет больше, чем делает что-либо другое; и, в действительности, он не может говорить истины. Не так просто говорить истину; человек должен научиться этому, и иногда это занимает очень продолжительное время.

В. Не объясните ли вы, что подразумеваете под ложью?

О. Ложь — это размышление или высказывание о неизвестных человеку вещах; это начало лжи. Это не означает намеренную ложь — рассказывание историй, как, например, что в другой комнате находится медведь. Вы можете пойти в другую комнату и увидеть, что в ней нет медведя. Но если вы соберете все теории, которые люди выдвинули о любом предмете, без какого либо знания о нем, вы увидите, где начинается ложь. Человек не знает себя, он ничего не знает, и все же он имеет теории обо всем. Большинство из этих теорий является ложью.

В. Я хочу знать истину, которая подходит для меня в моем настоящем состоянии. Как я могу обнаружить то, что не является ложью?

О. У вас есть методы проверки почти для всего, что вы знаете. Но прежде всего вы должны узнать, что вы можете знать и чего знать не можете. Это помогает проверке. Если вы начнете с этого, вы скоро услышите ложь, даже не размышляя. Ложь обладает особенным звуком, особенно ложь о вещах, которых мы не можем знать.

В. Относительно воображения. Если вы думаете вместо того, чтобы воображать, должны ли вы все время сознавать свое усилие?

О. Да, вы будете сознавать его — не столько усилие, сколько контроль. Вы будете чувствовать, что контролируете вещи, что они не происходят сами собой.

В. Когда вы говорите «вспоминайте себя», подразумеваете ли вы под этим вспоминать после того, как наблюдали себя, или подразумеваете вспоминать вещи, которые, как мы знаем, существуют в нас?

О. Нет, берите это совершенно отдельно от наблюдателя. Вспомнить себя означает то же, что и осознать себя — «я есть». Иногда это приходит само собой; это очень странное ощущение. Это не функция, не размышление, не чувство; это особое состояние сознания. Само по себе оно приходит только на очень короткие моменты, обычно в совершенно новой среде, и каждый говорит самому себе: «Как странно, я здесь». Это — самовоспоминание; в этот момент вы вспоминаете себя.

Позже, когда вы начнете различать эти моменты, вы придете к другому интересному заключению: вы поймете, что то, что вы помните из детства, является только проблесками самовоспоминания, так как все, что вы знаете об обычных моментах, это то, что вещи произошли. Вы знаете, что были там, но ничего не помните точно; но если этот проблеск случается, тогда вы вспоминаете все, что окружало этот момент.

В. Может ли человек с помощью наблюдения осознать, что у него нет определенных вещей? Нужно ли наблюдать вещи с точки зрения того, что все возможно?

О. Я не думаю, что необходимо употреблять такое слово, как «все». Именно наблюдать, без какого-либо предположения, и наблюдать только то, что вы можете видеть. В течение длительного времени вы должны наблюдать и пытаться выяснить все, что можете, об интеллектуальной, эмоциональной, инстинктивной и двигательной функциях. Тогда вы сможете прийти к заключению, что имеете четыре определенных ума — не только один ум, но четыре различных ума. Один ум контролирует интеллектуальные функции, другой, совершенно особый ум, контролирует эмоциональные функции, третий контролирует инстинктивные функции и четвертый, опять-таки, совершенно особый, контролирует двигательные функции. Мы называем их центрами: интеллектуальный центр, эмоциональный центр, двигательный центр и инстинктивный центр. Они совершенно независимы. Каждый центр имеет свою собственную память, свое собственное воображение и свою собственную волю.

В. Возможно ли, зная себя достаточно, увидеть непротиворечивость внешне противоречивых желаний?

О. Знание само по себе недостаточно. Человек может знать, а желания все же могут быть в противоречии, так как каждое желание представляет различную волю. То, что мы называем нашей волей в обычном смысле, есть только равнодействующая желаний. Равнодействующая иногда достигает определенной линии действия, а в другое время не может достичь какой-либо определенной линии, так как одно желание идет одним путем, а другое — другим путем, и мы не можем решить, что делать. Это наше обычное состояние. Несомненно, наша будущая цель — прийти к единству вместо того, чтобы быть множественными, какими мы являемся в настоящее время, ибо, чтобы сделать что-либо правильно, знать что-либо правильно, прийти к чему-то, мы должны стать едиными. Это очень далекая цель, и мы не можем начать приближаться к ней до тех пор, пока не узнаем себя, ибо в том состоянии, в котором мы пребываем в настоящее время, наше незнание самих себя таково, что когда мы понимаем это, мы ужасаемся, что не сможем найти выхода.

Человеческое существо очень сложная машина и должно быть изучено как машина. Мы представляем себе, что для управления любого рода машиной, такой, как автомобиль или железнодорожный локомотив, должны учиться. Мы не можем управлять этими машинами инстинктивно, но по какой-то причине думаем, что обычного инстинкта достаточно, чтобы управлять человеческой машиной, хотя она является значительно более сложной. Это — одно из первых ошибочных допущений: мы не можем понять, что должны учиться, что управление есть вопрос знания и мастерства.

Хорошо, скажите мне, что вас интересует больше всего из того, о чем мы говорили и о чем вы хотите услышать еще.

В. Я интересуюсь вопросом о воображении. Полагаю, что обычно мы придаем этому слову неправильное значение.

О. В обычном значении слова «воображение» упущен наиболее важный фактор, но в терминологии настоящей системы мы начинаем с того, что наиболее важно. Наиболее важным фактором в каждой функции является: «Находится ли она под нашим контролем или нет?» Так, когда воображение находится под нашим контролем, мы даже не называем его воображением; мы называем его различными именами: способностью вызывать отчетливые зрительные образы, творческим мышлением, изобретательным мышлением — вы можете найти имя на каждый специальный случай. Но когда оно приходит само по себе и управляет нами, так что мы в его власти, тогда мы зовем это воображением.