Очарование розой ветров - Алексей Болотников

Спич к геологам

Шумиловской поры плеяда:Утяшев, Смолин, Михалев,Ящук и Прокин… Ах, неправда.Плеяда – выдумка голов.Куда относятся Жуковский,Саянов, Геря или Кноп?Идущие поздней – Островский,Беспалов, Адышев… Стоп-стоп…Геологов нельзя составитьРядами на своих-чужих.Их обожало солнце жарить.Стожары остужали их.Они в двуместные палаткиСелились в поле впятером.В отроги горные и платоГуськом ходили, напроломБеря чепыжники и чащиИ горной речки перекат.Они в маршрут ходили чаще,Чем в спальню городской их брат.Шумиловской поры плеяда —Геологи-разведчики.Достойны памятной баллады,Имён их увековеченья.Другие – поисковики —Искатели месторождений.О каждом бы слагать стихиИ каждому – алмаз при жизни.Они в открытиях резвилисьИ коренных и россыпных,На Ужун-джуле, на Немире,Бургоне, на хребтах иных…Шумиловской поры геолог —Он увлеченный, он таков…Приходько, Единцев, Широнин,Кириллов, Лира, Байдаков…

Ну, что ж, мой спич далек и долог.Но пусть не дождь, не град, не снегТебя преследуют, геолог, —Геологический успех!

Компас

Горный компас на ладони,Азимут на юг. На сто семьдесят,А то и – полный полукруг.Сто восьмидесятый градус —Это путь домой,Главная сегодня радость.Ой!..Компас выпал из ладониВ горный перекат…И мечты мои о домеСмыло в водопад…Горный компас… Пропаду яБез его услуг!Азимут домой… ищу яВ брод – за кругом круг.Безусловно, гром не треснет,Если пропаду.Чу!.. до… слез моих… уместных,Компас – на виду!Горный компас на ладони,Азимут на юг.Вновь мечтается о доме,Как зовет уют!

«Бариты, бариты, бариты —…»

Бариты, бариты, бариты —Известняковые розы.Неужто узоры морозныеВ кристаллах баритовых скрыты?Тяжелые звезды кристалловЛадони геолога греют.Бариты, увы, неметаллы,Но вес драгоценный имеют.

В буровой

В. Богданову

Круглые метры – не колбаса – керн.Не хочет делиться земная кора ни с кем.Но буровых зовут мастерами не зря:Не доверялась бы не мастерам Земля.Гранит, диорит с ортоклазом, а далее – гнейс.А где же металл для страны? А на руки невест?А где уникальное месторождение здесь?Об этом расскажет геолог. На то он и есть.Трудные метры: обрывы, прихваты и крен.Рудные зоны не повышают, увы, процент.– Геолог, скажи, о чем тебе шепчет керн?..– Будешь богат… Пробури еще метров семь.Снаряд буровой – колонковая и сто штанг.Скрипит на забое коронка с алмазным венцом.Проходка. Затирка. Подъемы и спуски. И такДо горной породы с золотозубым лицом.Бурильщик, помбур и геолог пьют чай.На керновых ящиках, на этикетках – стихи.Морозное солнце сверкает улыбкой в лучах.А выше – над вертлюгом – страсти небесных стихий.

Геолог Борисюк

Геолог Борисюк – значительный геолог.Он значимо молчит на протяженье лет.Зато земля кричит. Испытывает голод.Давно уж фосфора в ее питанье нет.

Геолог Борисюк – значительный геолог.Он знает наизусть про желтый фосфорит.Р205, найдет в хребтах известняковых,Размелет его в пух и землю одарит…

Геолог Борисюк – значительный геолог.…Значительно дела в правительстве вершит.Геологи идут. Их путь далек и долог.И фосфор в желтой мгле, безмолвствуя, лежит.

«Ты – Азия…»

Ты – Азия,Не перекати-поле,Не трын-трава, а золотой ковыль.Скажи, скажи, какое душит горе,Какая мука доставляет боль?Ты – Азия,Кыргызское межгорье,Степная дорогая наша мать,Окаменело в молчаливом спореГлядишь на краснокаменную рать.Ты – Азия,Кричишь нам непогодой,Веселым ветром хочешь нас обнять..Скажи, скажи,Какую твою гордостьДолжны мы сердцем и умом понять?

Заготовки для «Поэмы под названием рыбалка»

Дважды не умирают. В проточную воду нельзя войти дважды… Так, очевидно, нельзя вернуться к прежним ощущениям. «Поэма под названием рыбалка» осталась незаконченной. «Заготовки» – как памятник тем самым прежним ощущениям.

Вступление

На большое дело! На великое.На рыбалку! Уклонясь от дел.На недельку выписав каникулы…Пионерский, стало быть, удел.Рано утром вездеходом – за город,В гулкие предгория Саян,Напевая бодро: «Ах, бродяга я…»,Полутрезв, точнее, полупьян.Что за роскошь – в этакое времечкоКолесить по Минусинской впадине?Тонус поднимать в пути по-бременски,Ну, а может быть, по баден-баденски?Что за чудо – откупорить шлюзыВожделенной внутренней свободы?Отрешенно, томно, в ритме блюзаОтдаваться царственной работе,На рыбалку ехать – на гастролиСвоего непризнанного «я»,Ехать, словно Гамлет Датский в роли —Так уж получилось! – короля.Тракт. Паром. Имисс. Тюхтяты. Жаровский.– Сколько лет я не был здесь, братва?Сколько невостребованной жалостиПрёт, как огородная ботва?Скорбные сибирские убожища,Господом забытые места…Старой веры корни… той ешё…Жизнь как… продолжение поста!..– Это тост, Андреич?– Как молитвенно!– Ты хоронишь рано рыбный край…Кто там виночерпий?.. Эй, налейте нам,Выпьем-ка, дружок, за этот рай!– Больно знать: вы, братцы, легкоумые.Надо думать, прежде чем сказать…В шкуре протопопа АввакумаНе горели души… вашу мать…– Не встревай, точи крючки острее…– …Ах, язык острее, чем крючок!Им бы ямбы править да хореи,А не… тьфу… плевать на червячок…

…………………………………………

Дорогой читатель!Не взыщи ужес первых строчекпрозусредь стихов.Не суди поспешно.Не по чину жедолжен представлять я рыбаков?

Здесь мне чужд красивый флёр елея.Обозначу сразу соль и сахар.Почему простая речь милее?Нет души среди иных метафор.

Мой герой – рыбак. Но не на многоБолее, чем ты, читатель мой.Если много ног у осьминога,Нет здесь связи с тем, что он – немой…Мой герой – рыбак. Не академик.Равнодушен к почестям и славе.Жить бы дали… да немного денег.Здесь я рыбаков перечисляю:

Емельянов – цементация идеи.Михалёв – рыбацкий бригадир.Борисюк – «Главшпан» и соловей.Диппель – самый главный командир.Калачёв – приверженец идеи.Колохматов – блудный сын тайги.С. Шкуратов – муж, владеющий ладьёю.Бастриков, Чебыкин – рыбаки.О. Сермабрин – компромиссов генийИ субъект решительной руки.Ну, и автор. Но об этой тениВ этих строчках – ни одной строки.

Мой герой – рыбак. Но в самом делеОн рыбалкой промышляет жизнь?Нет. Сидит в промышленном отделе.Под капотом. В назначеньи клизм.Ах, не важно. Важно изначально,Чтоб хороший был он человек…Чтоб вздыхать умел и петь печально,Чтоб любил свой сумасшедший век.

Бивак первый

Гой ты, Русь! Сибирская сторонушка —Тын, плетень, заборы из жердей —Пялишься прообразом подсолнуха,Обликом веснушчатых людей.Девки, грудью подперев поленницу,Семечки грызут и пироги…Двор минует конный. Кузню. Мельницу.Всё – музей. Всё не уберегли.Девки, парни, люди синеокие,Жители моей цивилизации!Вам достались времена жестокие:Жёсткие, как жёлтые акации.Что же песней русскою, по-девичьи,Скромною, вольготною – по-бабьи —В залихватском удалом величииНе турнуть транзисторной ламбады?Что же пляской с матерной частушкойНе разрушить храм угрюмых мыслей?Свадьбой звонкой, бражной, словно пушкой,Да не жахнуть – дымом с коромыслом?!Гой ты, Русь, сибирская сторонка —Тын, плетень, заборы из жердей —Черный ворон гонит пацанёнка,Воду пьёт с колодезных бадей.

* * *

На Тайменное – за тайменем.И не столько за чудо-рыбой,Сколько всё же за переменой,За обновой среды обрыдлой.На Тайменное – на «Прогрессах»,По Табрату, по речке то есть.Ход реки и быстр, и напорист —Это в наших же интересах!Ход реки – о-ей! – суматошен,А «Прогресс», словно лошадь в стойле,Застоявшаяся лошадь,Запросившаяся вдруг в поле.И – пожалуйста! И без жалости,До отказа дроссели газа!Риск хмельной на пороге шалости.О, пьянящий восторг экстаза!Когда в прорву идёшь, рискуя,И потом, когда прорва пройдена —Заблажишь, от души ликуя:– Здравствуй, милая! Здравствуй, родина!Затабанишь, зависнешь в вёслах,И – ту-у-у-да, куда не положено,Куда господом не проложеноНи речное дно, ни колесное.И – повторно!.. почти потопноеЗаполошное цирк-к-качество!Прохождение беспонтонноеНа «Прогрессе», как на карачках…

Не туристские это будниИ, естественно, труд не каторжный.Рыбаки – в душах – те же блудни.И проветриться насквозь надо же.………………………………………..Шёл баркас по речке, по Табрату.Снизу вверх – в режиме а-ля-клип.Шёл пешком, шурша по перекату,Чертыхаясь килем: влип, дак влип!Бороздил подводные пороги,Забодал в нескучный миг залом.Шёл баркас не гладко, по дороге,Отходя в цветной металлолом.

Бивак второй