Только по приглашению - Кэтрин Крэко

– Какая девочка, – пробормотал он, лениво проглядывая фотографии и текст: «художественный директор… коллекционер… организатор художественной выставки и аукциона на празднестве в Истхэмптоне… жена миллиардера, торговца недвижимостью Джерри Монтини…»

– Что за черт! – вырвалось у Джо, он почти рассмеялся, что было на него совсем не похоже. Он рассматривал фотографию, сделанную в огромной, уставленной цветами квартире на Пятой Авеню. Лили с мужем; он – в безупречно сшитом итальянском костюме, напротив камина; над камином – живописное полотно Кунинга. Человек на фотографии, хотя и был одет лучше, чем когда Джо знал его, без сомнения, был тот самый Джерри Монтини, который жил в соседнем доме, когда они были детьми. Просто невозможно было представить себе этого плотного юнца, сына Пэтси Монтини, женатым на такой богине и вращающимся в высших кругах. Джо знал, что Джерри добился успеха в торговле недвижимостью, он видел его на поминках Пэтси, но никогда его богатое воображение не могло поставить Джерри рядом с такой женщиной. В статье говорилось, что Марси, эта Лили и рыженькая дружат уже почти двадцать лет… Может быть, Марси их познакомила? Как еще эти двое могли встретиться? Они как будто с разных планет.

– Иисус-Мария, – пробормотал он в салфетку, вытирая губы.

– Что-нибудь еще, Джо? – поинтересовался Доминик.

– Только кофе, – попросил он, пока Доминик убирал посуду и менял скатерть.

Джо лениво перевернул страницу. Хорошенькая, зеленоглазая, рыжая улыбалась ему. Она чем-то отличалась от двух других… Менее напористая, чем Марси с ее темными волосами и оливковой кожей, не такая далекая, как фарфоровая блондинка Лили. Тоже восхитительна, но как-то более непосредственна, доступна. Что-то есть в этих кудрях, безрассудно спадающих на глаза, что заставляет его улыбаться. Он рассеянно взглянул на подписи, потягивая горький кофе: «Кэлли Мартин Лэттимор… присуждена режиссерская премия… политический и общественный деятель, защитник бездомных, член правления комитета по льготам для излечившихся от наркомании…» Снята в богато обставленной квартире на Парк-авеню, на кортах в Дель-Рива, в загородном доме в Бэдфорде – сидящая рядом с мужем, худощавым, с сединой на висках, в очках в роговой оправе и мягком твидовом жакете. Джо пристально взглянул на последнюю фотографию. СЕНАТОР ЛЭТТИМОР, гласила подпись, ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОМИССИИ ПО ОРГАНИЗОВАННОЙ ПРЕСТУПНОСТИ.

– Что за черт, – пробормотал он.

– Джо! – Джимми Хук подошел к столику и пристроил свое объемистое тело на пластмассовой табуретке напротив. – Слушай, побыстрее расправляйся со своим кофе. Есть дело. Огги хочет, чтобы ты участвовал с самого начала.

Джимми ухмыльнулся. Ему было приятно, что дошла очередь и до Джо.

Комизм момента не ускользнул от Джо. Здесь, на чистой скатерти ресторана «Голубой фонарь» с глянцевых страниц журнала на него смотрели три красивые женщины, три очаровательные бабочки, чья шикарная жизнь так далека от его собственной, как только возможно. В этот момент он знал, что в ближайшем будущем их жизни не только переплетутся, но что они почти наверняка будут держать его судьбу в своих нежных наманикюренных ручках.

ЧАСТЬ 1

1

Питсбург, 1943.

Тонкое засаленное стеганое одеяло ничуть не защитило ее спину от металлических выступов на полу трайлера, когда Эдди Крочек грубо овладел ею.

– Полегче, милый, – Дорин сразу поняла, что прошептала это в глухое ухо.

Совсем не так было бы, если бы она сказала это в то ухо, которое слышит. Это манера Эдди. Грубо и небрежно. Ничего, что бы она ни сказала, не могло это изменить. По боли в левом бедре, когда он передвинул ее ногу в неудобное положение, она поняла, что ей придется запудривать синяк, оставленный его пальцами. Она рассеянно смотрела в потолок грузовика, напряженно стиснув зубы, ожидая, когда же он, наконец, взорвется внутри нее, застонав, как раненый зверь, и его длинное мускулистое тело опустится на нее. Ощутив на себе его потное тело, она повернула голову так, что ее подбородок лег на его левое плечо, поближе к здоровому уху.

– Милый, это было великолепно, – промурлыкала она. – Ты превзошел самого себя.

Он перекатился на спину, тонкие губы скривились в усмешке, и стал заметен багровый шрам на щеке.

– Правда, Дорин? – это было скорее утверждение, а не вопрос.

– Правда, – ответила она с жаром. – Милый, достань мне пива.

Не двигаясь с места, он потянулся и вытащил из ведра со льдом две бутылки. Дорин вдруг очень захотелось, чтобы здесь было окно, чтобы свежий холодный воздух выветрил этот острый запах пота, смешанный с запахом недавно разгруженного лука, который Эдди привез из Окалы.

Она одернула юбку, оперлась на стенку трайлера и сделала большой глоток. Прижала прохладную бутылку сначала к груди, а потом к щеке, достала из сумки мятую пачку сигарет и закурила.

– Сколько времени, милый? – спросила она, резко выдохнув дым на манер Бэтти Дэвис. Ей это нравилось.

– Господи, Дорин! Какого черта ты меня спрашиваешь? Ты же знаешь, я не слежу за временем.

– Я знаю, милый, но придется посмотреть. Я не могу опоздать на последний автобус. Если ты, конечно, не хочешь отвезти меня домой на машине, – сказала она скромно.

– Ты сошла с ума! На такой махине я не смогу въехать на эту чертову гору перед вашим домом. Там нет места, чтобы и нормальным двум машинам разъехаться! – он вытащил часы из кармана джинсов. – Десять пятнадцать.

– О Боже, мне надо спешить. У тебя есть что-нибудь типа полотенца?

– Ты что, вообразила, что в отеле «Риц»?

– Я знаю, милый, но мне надо немного привести себя в порядок, ты же понимаешь, что я имею в виду, – она застенчиво взглянула на партнера.

– Там где-то есть тряпки, – он показал рукой в угол.

Она встала, взяла грязную тряпку, прополоскала ее в ведре с растаявшим льдом и вытерла липкие ноги и внутреннюю сторону бедер. Потом прополоскала тряпку снова, и бросила обратно в угол.

– Мы увидимся завтра? – спросила она, застегивая блузку.

– Не знаю, – проговорил Эдди, закрыв глаза. – Я уезжаю послезавтра рано утром обратно во Флориду.

– Я устрою тебе грандиозные проводы! – Она улыбнулась.

– Ладно, тогда пока. – Он криво ухмыльнулся.

Ему пришлось встать, чтобы снять, тяжелую задвижку с дверей трайлера. Дорин поцеловала его в щеку. Он придержал ее за руку, помогая спрыгнуть на землю. Она побежала через автомобильную стоянку к автобусной остановке и из ночного холода еще раз обернулась и помахала ему рукой.

– Осторожней, Кэлли! Держись подальше от этой собаки! – закричала Дорин. Она сидела на цементных ступеньках крыльца дома своего брата, тщательно крася ногти ярким малиновым лаком.