Иисус Христос или путешествие одного сознания (Часть 2) - Михаил Белов

Перед восстановлением отношений с Павитриным я был подвластен каким-то странным чувствам о своей неготовности выступать в церкви перед прихожанами, и я, сославшись пастору на занятость, сказал, что я на некоторое время перестану ходить в церковь. Психика, проламываясь посередине, лишала меня веры как в себя, так и в говоримое мной. Сейчас, несмотря на непонимание мной настроений Вадима, а им меня во всей полноте, мое мироощущение стало меняться в лучшую сторону. И я, почувствовав в себе силы, пришел в церковь с окончательным решением выступать. После проповеди я, дождавшись, когда пастор освободится о бесед с прихожанами, подошел к нему.

- Саш, я пришел.

-?!

Он посмотрел на меня так, будто у нас вообще не было никакого разговора, а я навязываюсь к нему неизвестно на что.

- Ну и что. Что ты хочешь?

- Как что? Микрофон.

- Ты в своем уме?

Мне показалось, он переигрывал удивление и возмущение моим предложением. Он пошел и позвал своего собрата, бывшего у него правой рукой.

- Ты послушай, что он хочет. Повтори, - повернулся он ко мне.

- Микрофон, - удивленно от такого отношения повторил я.

- Ты в своем уме, парень, - начал убежденно говорить его собрат, которого тоже звали Сашей. - Тебя ведь может поразить на сцене без покаяния. Знаешь, раньше выступаюшему к ногам привязывали веревки с колокольчиками, и когда он падал, его за ноги вытаскивали со сцены.

- С чего бы меня поразило, если в Бога я верю.

- Мало ли что веришь, надо покаяться.

- В чем мне каяться?

- Как в чем? Во всех грехах.

- Мне не в чем каяться. Я чист.

- Как это не в чем. Иисус сказал: "Все согрешили". Он своей кровью искупил все наши грехи, поэтому все должны покаяться перед ним.

- Что касается моих грехов - их я искупил своей кровью. Чужой крови мне не надо. Что же касается веры в Иисуса, то я верю в него и так.

При всем моем желании даже для обмана пастора с целью получения права выступить перед прихожанами, я не смог бы покаяться в своих грехах. Я просто не смог бы проявить неискренности. Как сердце так и грудь мои были сдавлены застывшей болью, которую я уже просто ощущал как одно из чувств, и что позволяло мне говорить только прямо то, что шло из груди.

Я решил его попросить оказать мне помощь в напечатании книги. Ведь среди прихожан наверняка найдутся машинистки или работники на компьютерах или просто студенты, имеющие к компьютеру доступ. Когда я Саше показал памятку для адаптации психически больных, он спросил:

- И кому нужен этот бред?

Кому мне оставалось верить? Только как тому, кто во мне. Но церковь мне несла не только негативы. Слушать приезжающих пасторов было интересно. Это было общение душ, несмотря на то, что я, как и остальные прихожане, молчал. Бог - это полнота. Верующий в Него посвящает Ему всю свою душу. Верующий и говорящий о Нем раскрывает всю свою душу наизнанку, если он искренен. Сидя в зале, я переживал с искренними пасторами как их искренность, так и их полноту или неполноту, сразу отмечая сходства или расхождения моего и их понимания Бога, а также во всех остальных вопросах, которых они касались. Они выдавали в зал волну своей души, настраиваясь на которую я вибрировал вместе с ними. Мне очень понравился английский пастор Том, говоривший через девушку-переводчика. Она была похожа на Иру Колмакову. И из него и из нее в зал летела волна души, несущая любовь. Но наиболее сильно зацепил меня пастор, приехавший из Литвы. Он говорил, как утверждал. Со многим говоримым им о некоторых общественных вопросах, реформах я был не согласен, и из всей проповеди мне сильно запомнилась одна фраза: "Когда Бог начинает давать - приготовьтесь к подобию шквала, к собственному шоку или его подобию".

То, что Саша так щепетилен при обмене душами, сразу обратило мое внимание на то, что со сцены он позволяет говорить откровенную несуразицу:

- А сейчас откроем главу 14. Скажи глава 14.

- Глава 14, - хором повторял почти весь зал, кроме меня и еще двух-трех прихожан.

При виде такого всеобщего бездумного подчинения у Саши на лице вспыхивала радостная улыбка. Или "омэн". Правда, это слово, будучи производным от слова "аминь", служило для духовного единения прихожан, но Саша зачастую повторением своего слова подытоживал, сказанное прихожанами. Если бы это делал другой человек, я бы, может, и не стал обращать на это внимание. Но глава прихода... Настораживало и другое. В разговоре Саша подтвердил мои слова о том, что Бога не нужно бояться. Со сцены же прихожанам он прививал страх перед Богом. Понятно, что будучи "ставленником Бога", которого боятся почти все, и не только верующие, ему это было выгодно. Прихожане просто вынуждены были отвечать. Это вместе с внушениями приближенными пастора о том, что его устами говорит Бог, что пастор - ставленник Бога, напоминало мне до боли известную всем советским гражданам картину.

Приближался Новый год. При своем предпраздничном настроении хотелось такое же видеть и у близких знакомых. Павитрину я отнес двухсотграммовую баночку красной икры. Сашу-пастора я решил поздравить, отнеся ему 2 написанные пока начерно главы (листка) книги, в которых было то, что, по-моему мнению, должно было ему помочь, а нас сблизить.

- Саша заботится о моей душе, - делая компромисс с собой, сказал его жене я. Я видел, что я для Саши лишь попутчик, к которому у него нет особой веры.

- А это моя забота о его душе и подарок вам на Новый год:

"Главная проблема церкви состоит в звене между Богом и людьми. То есть в кадровом вопросе. Осуждать пасторов глупо и несправедливо, т.к. Бог многолик, также как и человеческая мысль, и воплощение Бога в Человеке в роли рассказчика о себе явление достаточно редкое. От самого себя, своего эго и своего интеллекта ведь трудно отказаться и осознать необходимое для рассказа. Можно лишь уверенно осуждать пасторов за неприятие ими других Богов. Личность Бога - это личность человека в Него верящего (хотя это, понятно, не одно и то же). Нежелание признать, что другие Боги говорят то же самое, что и их собственный Бог, показывает лишь собственную ограниченность говорящих. Если хотите бросает тень на их собственного Бога. Хотя для умного человека понятно, что виноват не Бог, а пастор или верующий. Обычно умный, но зацикленный на своем Боге верующий признает, что Бог един. Но Богом он называет лишь своего Бога. Но тогда получается, что Бог не един, а один. Дальше: кто такой Бог? - растворенное в мировом духе ("отце небесном", Вселенском поле) существо или человек. Тот же шаман в момент камлания. Не согласиться с этим, по-моему, может лишь человек, не знающий о Боге вообще ничего. Но в таком случае вопрос спора исчерпан. В мировом духе сознанием растворен каждый человек, хотя не каждый об этом и о нем, духе, знает. Знающий растворяет свое сознание в мировом духе. То есть, если богами являются все, то и Богом может стать каждый. И все религии говорят об этом, но почему-то каждый кулик продолжает хвалить свое болото. "Болотом" - я называю ошибки, а не учения, а слово "кулик" - образное. Для помощи идущим хотел бы обратить внимание на ошибки главных моих Учителей. В наше время звучат ошибкой слова Иисуса: "Кто не со мной, тот против меня." Понятно, что уста Мессии имели не только право, но и основания так сказать. Сказано это было для поднятия веры в себя бедноты и поколебания духа фарисеев. В его время эти слова имели смысл жить. Но едва ли есть что-нибудь абсурдней, как приход в веру под страхом недополучить от жизни чего-то. Хотя с житейской позиции и это может быть полезным. Но для самого верующего -едва ли. По поводу Иисуса хочу поправить моего главного Учителя, сказавшего, что Иисус видел истину в милосердии, также как Будда в отрицании. По-моему, Иисус в милосердии видел лишь Путь к Истине, также как Будда в отрицании".

Прочитав фрагмент, Саша мне вернул его без комментариев.

Новый год я, как и в прежние годы, я встречал один. Идя к пастору и зайдя по пути к Лене Куропову, я получил приглашение от него и Иры. Павитрин, которому я "угрожал" прийти к нему после полуночи с гитарой и посидеть с ним вдвоем или с его семьей сказал, что сразу после Нового года он ляжет спать. Он отказался и от колыбельной.

В жизни наметился какой-то регламент, который я не мог охватить умом, так как жил сугубо настоящим: с утра я шел печатать книгу, а вечером, если церкви не было, шел на тренировку. Несмотря на то, что я жил только духовной, а не душевной полнотой - без особых чувств жить было интересно. То, что душа моя еще не была спасена, оставляло мне в жизни цель, также как эта неспасенность не мешала тренировать тело, изменения которого продолжали меня радовать.

Летом, когда я ехал с огорода, в автобусе встретил Михаила Михайловича Тетерева -тренера по боксу, к кому я в 8-м классе ходил 3 месяца. Сейчас он 6 раз в неделю вел в доме офицеров ежедневно по 4 часа тренировок.

- Михаил Михайлович, можно к вам ходить? - я был уверен, что он мне должен разрешить ходить бесплатно.