Москва криминальная - Борис Борисович Солдатенко

Да, он не будет. Но будут другие. Помните слова из песни лисы Алисы и кота Базилио: «…Пока живут на свете дураки, обманом жить нам, стало быть, с руки…» Именно на доверчивости людей греют руки нынешние мошенники, играя с ними в Страну дураков. И будут греть еще долго.

ХОЗЯЙКА ЛОХОДРОМА

Игра окончена. Все зазывалы вновь расходятся по рынку. От количества игроков зависит их заработок.

Девушка в зеленом отходит в сторону. Когда толпа рассасывается, к ней подходит тот самый парень в кожаной куртке, который подначивал меня к игре. Она передает ему весь выигрыш, лишь кое-что оставив себе, и направляется к воротам.

Перед этой симпатичной девушкой играть не хочется, да и она отлично помнит своего противника по игре.

— Могу ли узнать, как зовут такую очаровательную властительницу лоходрома? — догоняем ее мы.

— Ну, если вы такие прозорливые, то отнекиваться незачем, — улыбается в ответ она. — Меня зовут Юля. А зачем вам это?

— Не для себя и не для милиции, — показываю ей редакционное удостоверение, — хотелось бы потомков научить, как действовать в такой ситуации.

— Ладно, — уже в кафе за чашкой кофе соглашается Юля — Расскажу, как есть.

Я включил диктофон. И записал все как есть. С ее выражениями и ее сленгом.

— Все это, как понимаете, знаю не понаслышке. Если сегодня просто помогла своим ребятам, то в своей прошлой жизни я была… бригадиром лохотронщиков…

А началось все шесть лет назад с продажи пепси-колы у метро «Третьяковская». Мы с подружкой получали в день по триста рублей. В общем-то на жизнь хватало. В одно прекрасное утро к нам подошел импозантный пятидесятилетний мужик. Представился; Давид. Хотите, говорит, получать в час столько же, сколько вы здесь и за месяц не заработаете? Только зря паритесь…

Первая мысль — сами знаете какая. К тому же и встречу он назначил в весьма интересном месте: в половине седьмого утра у метро «Динамо». Почувствовав наше замешательство, Давид вкратце объяснил, что мы должны делать…

Приходим — а там бегает куча чокнутых мужиков с бешеными глазами. Кто-то расставляет какие-то коробки, кто-то тащит стол из какой-то палатки. Суета… Наконец, к нам подошел Давид и заявил: «Вы — новенькие и будете работать за пять процентов…»

В этот день я стала верхней. Как мне объяснили, я должна поддерживать лохов в игре. А по большому счету — разводить. Ну, я и «поддержала». И в первый же раз запорола вою свару.

Поймали лоха. Сразу видно — денежный. Короче, легкий лох. Дали ему выиграть. Посмотрел он на меня и говорит: «Что-то очень странное происходит!» А я возьми да брякни: «Конечно, больше не играйте с ними. Они вас все равно обманут!»

И действительно, мужик взял свои манатки и был таков. Все уставились на меня как на недоделанную. Но это был мой дебют, поэтому особо не ругали. В тот день все получили по доле. А мы свои проценты — три тысячи шестьсот рублей и проигранные свитера. Я тут же купила себе потрясающие очки, духи, о которых мечтала с окончания школы, и поела в ресторане.

Поначалу было сложно, потом втянулась. Мы приходили на «Динамо» в шесть утра, расходились в семь вечера. Весь день на ногах. Как шутили лохотронщики, вредное у нас производство. Работа-то на воздухе, работа-то с людьми…

День начинался с того, что мы подбивали бабки: у кого-то осталась часть денег от вчерашнего боль-того подъема, кто-то обменял доллары. Это называлось «домом». Их делили, а также оставляли сто рублей на приз…

Для варящихся важно, чтобы лох не заметил всего механизма игры. Верхний, видя, что лох без колебаний делает ставки, одна крупнее другой, дает знак. Это может быть фраза: «Что-то воздуха не хватает!» (Сами понимаете, о каком «воздухе» идет речь.) Он может поправить волосы, условно почесать подбородок, нос. Все проделанное означает одно: лох попался денежный и надо готовить впуль…

И тогда мы идем к бандитам. Берем у них воздух. «Крыша» отдавала нам требуемую сумму легко и даже без процентов. Свои люди как-никак… Порой верхним не хватало и этого — свара была очень серьезная, и варящийся постоянно делал знаки. Мы обращались к соседним станкам, которые стояли без дела. Как правило, никто не отказывал и отдавал свой «дом».

Конечно, лохов мы не держали за последних придурков. Они могли начать что-то подозревать. В этом случае в игру тут же вступал другой верхний. Или же первый, который варился, начинал причитать: «Ой, у меня уже нет денег. А можно покрыть ставку золотом?..»

— А то как же, от рыжухи не откажемся! — отвечает держатель банка.

И тогда «страдалец» снимал с пальца обручальное кольцо. Этот ход действовал безотказно: поняв, что победа не за горами, лох начинал давить — класть на банк все больше и больше. Он не смотрел по сторонам. Он был занят только своей скорой «победой». А в это время верхнему со всех сторон впуливали золото. Мужикам впуливали в задний карман брюк, девушкам — в согнутую назад ладонь или в пятку туфли… Действительно, мест много. Вообще-то впуливание — самый распространенный трюк у лохотронщиков.

Бывало, что и в этих случаях деньги заканчивались. Тогда нижний ломал банк и передавал деньги своему игроку, то есть делал выпуль. Таким «волшебным» образом деньги снова были в игре, снова крутились.

Свара могла длиться и целый день. На кону бывало и больше шестидесяти тысяч. Половину мы отдавали «крыше». (Правда, когда я работала возле метро, мы отдавали уже 60 процентов. Эта точка считалась очень престижной). В общем-то «крыша» действительно оберегала нас: предупреждала о рейдах ОМОНа, выкупала из ментовок.

Плановые милицейские проверки на нашем жаргоне назывались «Марина». Представьте себе: идет по привокзальной площади человек, громко зовет: «Марина, где ты? Марина, где ты?» Это значит — идут менты и нужно срочно сворачивать лавочку.

…Через три недели бригадир другого станка пригласил нас к себе. Мы согласились, так как он предложил работать уже за десять процентов. Однако у нас там не заладилось. Бригадир «по совместительству» оказался рецидивистом. Со своей подругой они щипали покупателей на рынке…

И тогда мы с подружкой решили поставить свой станок. Заматерели. Набрали в бригаду еще троих. Это — не проблема. В те годы на вокзалах и рынках крутилось очень много желавших попробовать себя. Но уже по ту сторону