История Древней Греции в биографиях - Г. Штоль

Илоты носили старинную крестьянскую одежду, кожаную шапку и овечью шкуру.

Периэки были свободными собственниками оставленных им земель, но исключены были от всякого участия в государственных делах; они, впрочем, должны были участвовать в военной службе. Они платили подать царю и находились в его распоряжении и под его судом. Они занимались земледелием, скотоводством, ремеслами, горным делом, мореплаванием и торговлей – занятия, которые дорические граждане считали ниже своего достоинства.

Город Спарта представлял военный лагерь, а спартанские граждане – постоянное войско. Обычай войска во время лагеря жить, варить, и есть вместе, по известным отделениям, перенесен был в Спарте и на жизнь граждан в мирное время. Все граждане, способные носить оружие, разделены были на товарищества по палаткам, по 15 человек в каждом; товарищества соединены были между собой, по собственному свободному выбору, тесным братским союзом и клятвой верно стоять друг за друга. Эти товарищества по оружию или эномотии, т. е. клятвенные союзы, находились между собой в ежедневных отношениях и имели общие трапезы, сисситии или, как их называли в Спарте, фитидии, которые содержались на счет взносов отдельных членов из ячменя, вина, сыра, олив или фиг и 10 оволов денег в месяц. Ежедневное блюдо составлял известный черный кровяной суп из свиного мяса, варенного в крови, с уксусом и солью. После этого можно было есть еще особенное блюдо, которым тот или другой член общества угощал товарищей, и состоявшее обыкновенно из убитой им дичи. По праздникам и во время жертвоприношений стол был богаче. Никому из спартанцев не дозволено было есть дома. Эти товарищества палаток, под надзором военачальника, представляли низшее разделение войска; кто в них не участвовал, тот исключал себя из военной службы и терял свои гражданские права.

Устройство фитидий, из которых исключена была всякая роскошь и комфорт, особенно возбудило негодование богатых против Ликурга. Они собрались толпой, ругали его и, наконец, бросали в него каменьями, так что он принужден был поспешно оставить площадь. Когда он только что хотел спастись в храме, его настиг молодой человек, по имени Алкандр, не злой по натуре, но горячего и вспыльчивого нрава, и палкой выбил ему глаз. Ликург спокойно обратился к гражданам и показал им свое окровавленное лицо и разбитый глаз. Пораженные внезапным стыдом и раскаянием, граждане выдали ему Алкандра и с участием проводили его домой. Ликург взял к себе Алкандра, чтобы иметь его как слугу постоянно в своей близости; благодаря ласковости и кротости, с которой Ликург с ним обращался, благодаря строгому, серьезному образу жизни и неутомимой деятельности Ликурга, которые он мог ежедневно наблюдать, этот юноша исполнился глубочайшего удивления и любви к Ликургу, так что он совершенно оставил свой вспыльчивый, надменный нрав и сделался самым скромным и добродетельным человеком.

По устройству Ликурга вся жизнь спартанцев была рассчитана так, чтобы сделать из них хороших воинов, чтобы, таким образом, строгой дисциплиной и постоянными военными упражнениями, поддержать оборонительную силу народа. При спокойном ходе государственных дел, враждебном всяким нововведениям, политическая деятельность отнимала у спартанца мало времени; забот о материальных нуждах у него не было, и, таким образом, он мог посвящать почти все свое время военным упражнениям. Охота, сродная войне, в горных округах Тайгета, изобиловавших дичью, была любимым развлечением в обыкновенной однообразной жизни спартанца. Грубая простота царствовала во всех житейских отношениях; лишние и бесполезные искусства, все предметы роскоши были запрещены; при постройке дома можно было употреблять для обделки крыши только топор, а для обделки дверей – только пилу. Для того чтобы эта простая жизнь не извратилась, сообщение с другими странами было до возможности затруднено. Пребывание чужестранцев в Спарте было сильно стеснено, а спартанцам запрещен был выезд в чужие края; оставление отечества наказывалось смертью, потому что оно равнялось побегу из войска. Владение золотом и серебром запрещено было, под опасением смертной казни; для внутренних отношений спартанцы имели только железную монету, которая не привлекала иностранных купцов.

В воспитании детей, которое Ликург предписал государству, главная забота состояла в том, чтобы они выросли в духе отцов и храбрыми воинами. Каждого новорожденного приносили к старейшинам филы, они исследовали его телосложение и здоровье; если дитя было уродливого и слабого телосложения, то его выносили на Тайгет и оставляли там. Мальчики проводили первые годы своего детства в родительском доме, под попечением матери; но по достижении семилетнего возраста государство брало их из семейства для общественного воспитания, под общественным руководством и надзором. Их разделяли на роты, заставляли постоянно вместе жить, вместе есть, играть и учиться. Каждая рота имела общий ночлег на подстилке из камыша, который мальчики сами должны были собирать на Евроте, сламывая верхушки руками, без помощи ножа. Читать и писать они учились кое-как, говорит Плутарх в жизнеописании Ликурга, но главная цель воспитания была послушание старшим, неутомимость в трудах, победа в войне. Поэтому с летами держали юношей все строже, остригали им волосы, заставляли их ходить босыми и играть голыми. По достижении двенадцатилетнего возраста они получали один только хитон (верхнее платье) на целый год, а нижнего платья совсем не носили. Во главе каждой роты стоял особый старшина, которого она сама избирала между так называемыми иренами, т. е. между юношами, уже два года вышедшими из детского возраста; старшина предводительствовал ротой в ее играх и ратоборствах, и дома заставлял ее работать для кухни. Более сильные в роте должны были доставлять дрова, а более слабые – зелень и овощи. Они собирали все это воровством; одни пробирались в огороды и сады, другие с большой хитростью и осторожностью прокрадывались в дома. Кто попадался – получал достаточное количество ударов плетью за неумелость и неосторожность в воровстве.

Юношам давали лишь немного пищи, чтобы заставить самих заботиться о потребностях своего желудка и воровать хитро и ловко. Благодаря такому порядку дети уже с ранних лет привыкали к хитрости и смелости, необходимым на войне. Кроме того, их приучали к перенесению голода и жажды, холода и жары, утомительного труда и боли. Один мальчик украл молодую лисицу и спрятал ее под своим платьем; чтобы не быть открытым, он без всяких признаков боли, дал животному терзать и кусать свое тело, пока не умер на месте. В праздник Артемиды Орфии приносили во время Ликурга человеческие жертвы у алтаря богини; Ликург уничтожил этот варварский обычай и заменил его бичеванием мальчиков у алтаря, который таким образом обрызгивался их кровью. Никто из мальчиков не должен был издавать при этом никакого звука, не смел обнаруживать даже признака боли, и часто случалось, что иной умирал под ударами, без всякого крика.

Далее дети уже с ранних лет приучались зорко наблюдать поведение своих сограждан, оценивать в их поступках благородное и прекрасное и выражаться об этом коротко и ясно. В присутствии старших от детей требовалось почтительное молчание; когда их спрашивали, они должны были отвечать коротко, сжато и метко. Таким образом спартанцы раньше всех других греков достигли искусства выражаться коротко и остроумно; «говорить лаконически» значило выражаться кратко и не без остроумия. С той же тщательностью, с какой приучали мальчиков к простоте и чистоте выражения, учили их и песням, которые возбуждали храбрость и стремление к великим делам, изображая строгим и сильным языком славу людей, погибших за отечество, и позор трусов. Плутарх оставил нам следующий пример, как в праздничных песнях, в которых участвовали и хоры мальчиков, выражалось торжество добродетели и храбрости; при празднествах старики, взрослые мужчины и мальчики составляли три хора; хор стариков начинал:

И мы были некогда юношами, полными силы и мужества; хор взрослых мужчин отвечал: А мы теперь таковы! Испытай, если есть охота; затем пели мальчики: Мы же будем еще храбрее.

В Спарте искусства войны соединены были с искусствами муз; по словам спартанского поэта Алькмана, стали смело отвечают там сладкие звуки лютни; там процветает, говорит Пиндар, мудрость стариков, вместе со смелым копьем, хороводом, песнями и празднествами молодых. Перед сражением царь приносил жертвы музам, а войско наряжалось, как к празднику.

Строгая дисциплина, которой подчинена была молодежь, распространялась и на взрослых. Никто не должен был жить по собственному выбору и желанию, каждый спартанец обязан был вести предписанный образ жизни и во всех своих действиях следовать правилу, что он принадлежит не самому себе, а отечеству. Спартанец составлял кое-что лишь в связи со всеми гражданами; свободное образование, выше всеобщего уровня, было недозволенно и недоступно спартанцу. Это была односторонность жизни, отрезывавшая отдельным гражданам возможность всякого высшего духовного направления, вследствие чего весь народ отстал позже от свободного духовного развития прочих греков. Кроме того, учреждения Ликурга, принуждавшие спартанцев жить постоянно вместе вне дома, почти совершенно уничтожили в Спарте семейную жизнь, источник стольких прекрасных добродетелей, убежище более мягких сердечных чувств.