Его Кукла (СИ) - Горячева Ирина

Я ещё не поднимаю руки в попытке прикрыть наготу, а уже получаю новый удар хлыстом. На этот раз болезненный настолько, что я беспомощно всхлипываю, хватая ртом воздух.

— Шестьсот, мать вашу! — Один из мужчин вскакивает с кресла и быстрыми шагами направляется в сторону сцены. — Шестьсот тысяч грёбанных галаксов! И, клянусь, я убью на месте любого, кто рискнёт предложить больше!

Однако он зря беспокоится.

В зале царит молчание…

Похоже, в шоке пребываю ни я одна.

— Продано за шестьсот тысяч галаксов! — едва ли не подпрыгивая от радости, сообщает ведущий.

Мужчина, только что купивший меня, отталкивает его прочь.

Он быстро застёгивает молнию на моём платье, снимает свой плащ и ловко набрасывает мне на плечи, укрывая от чужих взглядов. Затем, будто опомнившись, поворачивается к ведущему.

— Мой управляющий уже перевёл всю необходимую сумму. Можете связаться с Мадам Кирой и убедиться.

Мой новый «хозяин» подхватывает растерянную меня на руки и, спустившись со сцены, направляется к выходу из зала.

И только когда мы оказываемся на улице, я вдруг соображаю, что на руке мужчины, купившего меня, нет той татуировки, которую я недавно видела.

Глава 3. Заманчивое предложение

Дарья

Нам приходится пройти несколько сотен метров, прежде чем мы добираемся до аэромобиля, припаркованного за зданием. Всё это время мой «хозяин» заботливо несёт меня босую и укутанную в свой плащ, на руках.

Понимаю, что в моих интересах как можно скорее выяснить дальнейшие планы этого мужчины относительно меня. Только вот совершенно не знаю, с чего начать разговор.

— Итак. — Я вдыхаю побольше воздуха, чтобы его хватило на всю следующую фразу. — Вы купили меня и что дальше?

— Дальше? — переспрашивает он, щурясь в прорези маски.

Мышцы его рук и груди заметно напрягаются. Пальцы впиваются судорожно в мои бёдра.

— Да, — киваю я на аэромобиль, не сводя при этом глаз с мужчины. Стараюсь угадать скрытые маской черты его лица. — Куда мы собираемся лететь?

— А-а, ты в этом смысле. — Мужчина ослабляет хватку, и его пальцы перестают причинять мне боль. Он открывает дверцу аэромобиля и сажает меня на сидение. — Сейчас отправимся ко мне домой. Там поужинаем, потом ты снимешь с себя тряпки, которые велела надеть на тебя Мадам Кира. А после примешь душ и пойдёшь спать. Завтра у нас будет много дел.

Мои познания о том, что входит в обязанности Кукол, не слишком велики, но кое-что я всё-таки слышала. Единственное дело, ради которого мужчины этого района участвуют в аукционах Мадам Киры и покупают девушек, это секс.

— Каких дел?

— Разных дел, Дарья.

Он обходит аэромобиль и занимает место пилота. Следующие несколько секунд мужчина тратит на то, чтобы снять с лица маску, которая была на нём с самого аукциона. Затем он блокирует дверцы с обеих сторон, и поворачивается ко мне.

Ещё недавно я так хотела проникнуть взглядом под маску. Хотела увидеть лицо купившего меня мужчины и узнать, что же он скрывает. А теперь, когда, наконец, могу это сделать, отчего-то тушуюсь и отвожу взгляд.

Впрочем, мне хватает даже пары мгновений, чтобы понять две вещи. Меня купил мужчина примерно вдвое старше. И ещё он — двуликий…

Так мы, земляне называли представителей расы ке-тари. Инопланетных оборотней, более трёхсот лет назад хитростью и обманом захвативших власть на Земле.

С тех пор наше правительство возглавлял наместник, а мы жили, подчиняясь законам захватчиков. Жестоким и несправедливым.

И кто знает, как долго ещё мы оставались бы бесправными в собственном мире, если бы наместник Земли — тоже двуликий — не влюбился в обычную земную женщину.

Эту историю знали, наверное, все.

Наместник Керта́ш спас от смерти землянку, объявив её своей женщиной — своей сава́ри. Между ними завязался бурный роман, и она забеременела.

Согласно законам двуликих, наместник должен был казнить женщину. Но вместо этого он пошёл против своих соплеменников и даже против воли своего Императора. Рискнув всем, что имел, включая собственную жизнь, он добился изменения законов ради любимой и их ребёнка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Нужно будет обновить твой гардероб. — Голос «хозяина» выдёргивает меня из размышлений. — Тебе придётся какое-то время пожить в моём доме. Не станешь же ты разгуливать по нему в этом ужасном платье или вообще босиком и голышом. Хотя против последнего я не стал бы возражать.

Чувствую, как от одной лишь мысли об этом на щеках вспыхивает румянец.

— У меня есть нормальная одежда, — возражаю я тотчас. — Вы можете просто отвезти меня домой, чтобы я собрала кое-какие вещи.

— Обсудим это завтра, а сейчас пора возвращаться домой, — пресекает мой «хозяин» все споры одной-единственной фразой.

Он отворачивается и вскоре наш аэромобиль поднимается в воздух.

Минут пять мы летим в тишине, а потом любопытство побеждает здравый смысл, и я не выдерживаю.

— Вы ведь двуликий, — констатирую я очевидный факт. — Как я должна к вам обращаться?

Он не поворачивает головы и не удостаивает меня взглядом.

— Будет лучше всего, если ты станешь обращаться ко мне по имени. Моё имя Риса́й. Но для начала ты прекратишь «выкать» мне. Договорились?

— Ладно. — Я киваю. Кажется, мне повезло. Рисай не такой уж злодей, каким я до этого момента представляла любого двуликого. Возможно, мы с ним и обо всём остальном сможем договориться так же легко? — Рисай. Могу я спросить, для чего так тебе нужна?

Мужчина всё-таки поворачивается и смотрит на меня чуть удивлённо. Как раз в тот момент, когда я краснею от смущения ещё сильнее.

— Для удовольствия, конечно. — Он усмехается. — Для чего же ещё ты можешь быть нужна мне?

— Ты отдал за меня шестьсот тысяч галаксов. Это огромная сумма. У тебя есть личный аэромобиль и дом, — вспоминаю, что ещё мне известно о Рисае. — А ещё твои дела ведёт управляющий. Прости, но мне кажется, что наши с тобой понятия об удовольствии очень сильно отличаются.

— А мне кажется, ты ошибаешься. Удовольствие тоже бывает разным. Ты поймёшь это довольно скоро. — Он одаривает меня взглядом, от которого ускоряет бег сердце, и моментально становятся влажными ладони.

Остаток пути мы проделываем в тишине. И, похоже, каждый из нас всё это время думает о чём-то своём.

Например, я о том, как убедить Рисая, что для удовольствия ему выгоднее было бы взять более опытную женщину. А я для таких отношений — не лучшее вложение денег.

Вскоре наш аэромобиль совершает посадку на специально выделенной площадке перед одноэтажным домом.

— Рисай, а что ты делаешь в Призоне? Я думала, все двуликие живут в столице.­

Прежде чем ответить, он покидает салон аэромобиля, приближается ко мне и подаёт руку, помогая выйти.

— Как раз это нам с тобой, Дарья, нужно обсудить. Идём-ка в дом, побеседуем обо всём там.

Пока мы идём, я разглядываю дом. Он небольшой, как и все другие дома, привычные для района Призон, но в то же время отличается от них.

Эти отличия бросаются в глаза не сразу. Только стоит повнимательнее присмотреться, и я замечаю разницу в мелочах.

Рисай прикладывает к дверному замку браслет, и дверь со щелчком открывается.

— Проходи, Дарья.

Двуликий пропускает меня вперёд, а сам заходит следом за мной. В небольшом коридорчике, куда мы попадаем, нас встречает пожилой мужчина.

— Это Марк, мой управляющий. В его ведении находятся абсолютно все мои дела, включая домашние, — представляет нас Рисай друг другу. — Марк, с сегодняшнего дня эта девушка будет жить здесь. Её зовут Дарья. И я хочу, чтобы ты относился к ней с почтением. Чуть позже покажешь дом, а пока приготовь для неё комнату и сделай нам что-нибудь лёгкое на ужин.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Рисай снимает с моих плеч свой плащ и небрежно бросает управляющему. Тот ловко подхватывает его и отвешивает лёгкий поклон нам обоим.

— Это всё, Марк. Можешь идти.

Двуликий отдаёт распоряжения так бодро, словно только этим всю свою жизнь и занимался.