Вдох-выдох - Алиса Медовникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Паша смеется и отвечает:
– Подобный вариант меня не устраивает. Какая-то минимальная и не запрещенная законодательством защита при тебе должна быть.
– Хорошо! Я буду носить остро заточенный карандаш, потому что виртуозно отточила мастерство втыкания его в ногу соседа по парте, обижающего меня во втором классе.
Теперь смеюсь уже я, но Паше не до шуток, он всерьез обеспокоен тем, чтобы я оставалась в безопасности, когда его не будет рядом.
– Ты понимаешь, что красивая, хрупкая девочка в очках входит в зону риска? А идиотов, к сожалению, у нас хватает. Я за годы обучения таких историй наслушался. Жуть.
– Ладно. Я буду, я буду, защищаться очками. – пою я строчку из песни.
– Это не шутки, Ника. Я не хочу, чтобы ты стала одной из тех, кому могут навредить.
Услышав это признание, я перестаю смеяться и молниеносно провожу двоечку, которую он точно не ожидает. Сначала он получает левой в солнечное сплетение, потом правой под челюсть. Все. «Враг» повержен. Но не моими ударами, они были касательными, а тем, что они были неожиданными и вполне себе отработанными.
– Думаю, мне будет чем их удивить.
– Вот уж точно. – отвечает ошеломленный Паша.
Приходится признаться, что в чужой город я приехала подготовленной. А заодно и в том, что несмотря на запрет мамы, я все подружилась с Кириллом из соседней квартиры, тем более папе он нравился. Кирилл ровесник Паши, ему тоже девятнадцать. Но он не футболист, а мастер спорта по борьбе, потому именно на нем я отрабатывала приемы самозащиты, пока мама думала, что я читаю энциклопедии в библиотеке. Кирилл научил меня не только бросок через бедро делать, но еще и целоваться, но об этом рассказывать Паше не собираюсь, как и маме с папой. Все-таки это мой секрет.
Паша понимающе кивает, хотя все еще выглядит шокированным. Такого он явно не ожидал. Но он все равно напоминает мне к чему приводит излишняя самоуверенность и просит в случае чего не геройствовать, а бить в пах и удирать.
Я же напоминаю:
– Ничего подобного мне не придется делать, потому что рядом такой надежный и сильный парень, как ты.
Паша довольно улыбается.
Ну а что? Не он один умеет делать комплименты.
Пятница
Какой сегодня чудесный день!
И дело не только в том, что я крепко спала, после вечерней прогулки с Пашей или из-за того, что утанцевалась до этого. Просто с утра мне улыбаются все парни общаги. Видимо, они тоже влюблены, вот и ходят с улыбками. А еще я собрала море комплиментов и даже парочку приглашений на свидание, от которых сразу отказалась. Вот и сейчас меня пригласил на свидание какой-то парень прямо у входа в общежитие, но я отказала и ему.
– Ты отлично танцуешь! – вдруг раздаётся откуда-то сбоку.
Я оборачиваюсь и вижу своего одногруппника. Вредного паренька, который любит меня подкалывать.
– Бедрами хорошо виляешь и не только… – продолжает он.
– В смысле? – недоумеваю я. Мы с девчонками мои вчерашние танцы на видео не снимали и в соцсети не выкладывали.
– Ты в следующий раз, когда надумаешь на стуле плясать под окном, свет-то выключай. Дашкина комната как раз в том крыле, что напротив нашего, и твое вчерашнее жаркое шоу видела вся мужская общага.
– Вот блин! – я осознаю весь масштаб трагедии. Пять этажей, полных пубертатных юнцов, видели мои танцы. Не удивительно, что я собрала столько комплиментов и приглашений на свидание.
– Зато в рейтинге самых аппетитных девчонок общаги ты поднялась на первое место. Не известно, правда, сколько ты продержишься в топе, так что пользуйся привилегией, пока можешь. Кстати, прогуляться вечерком не хочешь?
– Не хочу. – бурчу я и разворачиваюсь, чтобы уйти.
– А что так, новые танцы будешь разучивать? Так я бы составил компанию…
– Я вечером занята.
– Со своим бритоголовым скинхедом что ли гулять пойдешь?
– Мы с моим бритоголовым скинхедом сегодня займемся кое-чем поинтереснее. Думаю, он захочет на практике проверить, сколько покрышек нужно, чтобы …. Сколько там в тебе килограмм?
– Восемьдесят.
– …чтобы восьмидесятикилограммовый труп в них спалить. Как думаешь, восьми штук на тебя хватит?
Ответом мне становятся округлившиеся глаза, и я быстренько удаляюсь от одногруппника, пока он не нашел за что еще меня зацепить. Но сегодня я даже благодарна ему за беседу. Теперь танцевать на стуле и в лифчике я буду только после того, как задвину шторы.
Четверг
У меня очень сильно болит голова и вовсе не потому, что в университете заваливают знаниями, а потому что в голову мою прилетели не только знания, но и что потяжелее. А все очередная игра в фанты эти Катькины. Ничему меня жизнь не учит.
Два дня Даша водит меня по больницам, но везде мне отказывают в приеме, потому что «вам стоит обратиться к врачам своего региона». А мой край –вот он, соседний, пару часов и ты там, но ростовскую медицину это не устраивает. Про клятву Гиппократа тут никто видимо и не слышал, зато слышали постулат «сбагри пациента другому специалисту» и строго его соблюдают.
Я валяюсь в кровати и пью очередную таблетку, ни капли не помогающую от головной боли, и тут звонит Паша. Пары фраз ему хватает для того, чтобы понять, что со мной что-то не так. Я честно признаюсь, что сильно ударилась головой, опуская подробности как именно. Рассказываю, что у меня сильная головная боль, странности со зрением и непонятный привкус во рту, какой-то металлический что ли, вот только я из металлической посуды не ем. Но успокаиваю его тем, что Даша уже взяла меня под опеку и скоро я буду в норме.
Пашу такое положение дел не устраивает и спустя двадцать минут он уже стоит под моими окнами и просит спуститься. Я с трудом отрываю себя от кровати, спускаюсь вниз и он ведет меня в ещё одну больницу. Мы посещаем и приемный покой, и травматологию, и невралгию и даже к обычному терапевту пытаемся попасть. Паша старательно ищет врача, который меня наконец осмотрит, но все его просьбы и уговоры разбиваются о «пусть обратится к врачам своего региона». Такой однотипный ответ его не устраивает, потому мы возвращаемся в общежитие, собираем мои вещи и едем на вокзал, чтобы доставить меня к врачам моего региона.
Паша не хочет оставлять меня одну, но я
