Еще один шанс - Барбара Брэдфорд

2

Саманта Мэттьюс подняла глаза от текста пьесы, на котором делала пометки, и посмотрела на свою подругу Мэгги Соррел, сидевшую на другом конце стола.

— И ты говоришь мне, что я ошиблась в выборе пьесы! Когда уже набран состав актеров и все как одержимые учат роли! — воскликнула она возмущенно.

— Да не говорила я этого! — горячо возразила Мэгги. — Я просто спросила, почему ты выбрала именно эту пьесу. Я лишь размышляла вслух. Вот и все.

— Вслух или не вслух, но я ясно слышала в твоем голосе неодобрение.

— Да нет же, Сэм!

— Значит, сомнение.

— Тоже нет. Ты прекрасно знаешь, я никогда не сомневаюсь ни в тебе, ни в том, что ты делаешь. Мне, честное слово, очень любопытно, почему тебя заинтересовала именно эта пьеса.

Саманта приняла такое объяснение и благосклонно кивнула.

— Ладно, так и быть, тебе — моей самой верной и лучшей подруге — поверю.

— Ну, слава Богу, — улыбнулась Мэгги. — Ну так объясни же. Почему ты выбрала «Испытание»?

— Потому что в прошлом году, до того как ты сюда переехала, мы ставили «Энни, что ты медлишь?». На этот раз мне не хотелось снова браться за мюзикл. Я решила, что это должна быть серьезная пьеса. Причем предпочтительно живущего ныне известного американского драматурга. Вот почему я остановилась на Артуре Миллере. Но должна признаться, есть еще одна причина…

— Которая заключается в том, что много лет назад мы ставили эту пьесу в Беннингтоне, — продолжила Мэгги, понимающе улыбаясь. — Верно?

Саманта откинулась на спинку стула и, пристально посмотрев на подругу, покачала головой.

— Вовсе нет.

— А я-то думала, твой выбор пал на эту пьесу по причине твоих сентиментальных воспоминаний. — Мэгги состроила гримасу и пожала плечами. — Ну что ж, признаю свою ошибку.

— Сентиментальных воспоминаний? — переспросила Саманта задумчиво.

— Ну конечно. Нам было по девятнадцать лет, и мы быстро сблизились. Стали лучшими подругами. Мы обе впервые влюбились и впервые вышли на подмостки в «Испытании». Для нас это был особый год, но ты, похоже, все забыла.

— Нет, я все отлично помню. Это было в семьдесят первом. Вообще-то я как раз на днях об этом думала. И в чем-то ты права. Выбирая «Испытание», я старалась себя обезопасить — ведь я знаю текст вдоль и поперек. Но, упоминая о другой причине, я имела в виду то, что Артур Миллер живет в Коннектикуте, а наш любительский театр тоже коннектикутский. Так что, если угодно, считай меня сентиментальной.

— В душе ты сентиментальна, сколько бы ни пыталась это скрыть, — уверенно сказала Мэгги.

— Может быть, — со смехом согласилась Саманта. — Хотя некоторые считают меня самоуверенной.

— О, они тоже правы, — рассмеялась Мэгги.

— Спасибо на добром слове, дорогая. Так вот, возвращаясь к пьесе, ты тоже ее отлично знаешь, и это послужит огромным преимуществом при создании декораций.

— Надеюсь, ты понимаешь, как я волнуюсь, Сэм. Сама не понимаю, как это тебе удалось меня уговорить. Я в жизни не имела отношения к сценическим декорациям.

— Но ты же создавала прекрасные интерьеры помещений, особенно в последнее время. К тому же все когда-то случается в первый раз. Не беспокойся, все у тебя получится.

— Хотела бы я быть так же уверена. Честно говоря, я даже не знаю, с чего начать. Вчера вечером я еще раз перечитала пьесу, и у меня не родилось ни одной идеи. У тебя точно нет на примете другого художника?

— Точно, Мэгги. Ты просто-напросто испытываешь страх перед сценой, это вполне естественно. Он пройдет, как только ты возьмешься за карандаш и приступишь к эскизам. Поверь мне.

— В этом-то и проблема, Сэм. Как только доверюсь тебе, так всякий раз на меня обрушиваются неприятности.

— Вовсе нет, — возразила Саманта, вставая из-за стола. Она пересекла сцену, активно жестикулируя. — Вот здесь ты должна сделать потрясающий задник, Мэг, а мебель должна соответствовать той эпохе. Ну что до мебели, так ты лучше меня все знаешь. — Саманта повернулась лицом к подруге. — Мне кажется, задник должен быть очень необычным. Я представляю его черно-белым, возможно, с вкраплениями серого. Что ты об этом думаешь?

Мэгги встала и, кивнув, быстро подошла к Саманте.

— Да! — воскликнула она, внезапно разволновавшись, так как впервые по-настоящему заинтересовалась проектом. — Я отлично понимаю, что ты имеешь в виду. Он должен быть холодный. Почти унылый. Безусловно, мрачный, но при этом притягивающий. По-моему, декорации должны быть нетрадиционными, необычными. Давай удивим зрителей. — Мэгги вскинула брови. — Согласна?

Саманта широко улыбнулась.

— Конечно, согласна. Я знала, что ты заболеешь этой идеей, как только твоя голова заработает в нужном направлении. Ты такая талантливая, Мэгги, и у тебя такая богатая фантазия, что, я уверена, все получится прекрасно.

— Надеюсь. Мне бы очень не хотелось тебя подвести… — Мэгги, задумавшись, умолкла, а затем добавила: — Знаешь, я, пожалуй, съезжу на этой неделе в Нью-Йорк, куплю кое-какие книги по театральному дизайну и сценическим декорациям.

— Конечно, поезжай. Хотя подожди. Незачем тащиться на Манхэттен. Начни с книжных магазинов в Вашингтоне и Кенте. Там богатейший выбор: от кулинарных рецептов до заумной белиберды.

Мэгги рассмеялась — ее всегда занимала стилистически безупречная речь Саманты, отличавшая ее с университетских времен.

Подруги стояли на середине сцены, обсуждая идею декораций. В какой-то момент Мэгги взяла блокнот и начала делать быстрые зарисовки, не переставая слушать Саманту и время от времени одобрительно кивая головой.

Саманта и Мэгги были ровесницами — обеим исполнилось по сорок три года. И та и другая были хороши собой, хотя их внешность и характеры являли собой полную противоположность.

Саманта Мэттьюс была среднего роста, худенькая, с преждевременно поседевшими и коротко стриженными волосами. Седина ее вовсе не старила, поскольку Саманта обладала юношеской красотой и свежим цветом лица. Ее большие темно-карие, широко расставленные глаза светились одухотворенностью.

Энергичная и общительная, она любила людей и была неизменно доброжелательна и приветлива. Саманта имела некоторую склонность к диктату — ей нравилось руководить. При этом она оставалась доброй, мягкосердечной и легкой в общении.

Что касается Мэгги Соррел, она была высокая, стройная и голубоглазая. Порою ее красивые глаза смотрели испытующе. Густые темно-каштановые волосы с янтарным отливом были зачесаны назад и рассыпались по плечам. И хотя ее лицо можно было скорее назвать тонким и притягательным, чем красивым, оно никого не оставляло равнодушным.

Движения Мэгги были пластичны и грациозны. Могло показаться, что по сравнению с Самантой она более медлительна, однако в ней было ничуть не меньше энергии и живости. Просто у Мэгги был другой стиль. Ее отличали спокойствие и сдержанность. При этом она была полна жизни и неиссякаемого оптимизма.

Их характеры находили свое отражение и в манере одеваться. Сегодня на Саманте был наряд, который она именовала униформой: ладные синие джинсы, белая хлопчатобумажная блузка, черный габардиновый спортивный пиджак с медными пуговицами, белые носки и начищенные до блеска черные короткие ботинки.

На Мэгги, в меньшей степени тяготевшей к строгости, была длинная коричневая замшевая юбка, замшевые сапоги такого же цвета, кремовая шелковая блузка и кашемировая коричневая накидка.

В стиле одежды обеих, хотя и свободном, чувствовался вкус. Каждая из женщин прекрасно отдавала себе отчет в том, что идет ей больше всего. Кроме того, вещи и Саманты, и Мэгги вполне определенно свидетельствовали об их положении в обществе.

Лучшие университетские подруги, они оставались близки, несмотря на тысячи миль, разделявшие их многие годы. Им удавалось довольно часто встречаться — как минимум дважды в год, а раз в неделю они непременно перезванивались. Восемь месяцев назад, после драматических перемен в жизни Мэгги, она перебралась в Коннектикут, и подруги вновь стали неразлучны.

Обе женщины вздрогнули при звуке громко хлопнувшей двери. Они непроизвольно повернулись и вгляделись в тускло освещенный зрительный зал.

— А, да это всего лишь Том Круз [Популярный голливудский киноактер.], — мгновенно отреагировала Саманта, на лице которой заиграла довольная улыбка. Она энергично помахала мужчине, идущему по проходу к сцене.

— Том Круз?! — прошипела Мэгги, хватая Саманту за руку и проследив за ее взглядом. — Почему ты мне ничего не сказала, черт возьми?! Он что, сюда переехал? Интересуется любительским театром? О Господи, надеюсь, он дал согласие не из снисхождения. Я ни за что не смогу быть художником спектакля, если в нем будет занята настоящая знаменитость.

— Да не волнуйся ты! — рассмеялась Саманта. — Насколько мне известно, господин Круз по-прежнему живет в Калифорнии, — шепотом проговорила она. — Хотя, на мой взгляд, этот парень ничем ему не уступает.