Приключение Деофонта - Алексей Даркелов

Лестарт писал медленно. Если раньше у него на это уходило несколько минут, то сейчас он мучительно подбирал каждое слово, продумывал все и даже порвал два первых варианта письма. «Главное, чтобы никто ничего не заподозрил, все должно быть естественно, как всегда», – думал он, однако сделать все «как всегда» у него как раз и не получалось.

Вдруг раздался скрип открывающейся двери, и в комнату скользнула черная тень.

– Никто не знает, что ты здесь? – не оглядываясь, спросил Лестарт.

– Нет, когда я сворачивал с главной улицы, за мной никто не шел, а твоей охраны внизу я не видел.

– Я их сегодня отправил пораньше. Ни одна живая душа не должна пока знать, что мы виделись.

Наконец Лестарт отложил в сторону палочку для письма и посмотрел на своего ночного собеседника. Перед ним стоял высокий мужчина в черном плаще и длиннополой шляпе. Лицо скрывала маска.

– Но риск всегда есть, – сказал гость.

– Знаю.

– Лестарт, я все сделал, как мы договорились. Ничего не изменилось.

– Хорошо. Значит все идет по плану. А я все время думаю, правильно ли мы сделали? Может быть, простой выход был бы самым лучшим?

– Но его – то переубедить нельзя. Кроме всего прочего он любит рисковать.

– Да, и хотя мы приняли меры предосторожности, у меня не спокойно на душе.

Человек в черном вытащил из-за пояса длинный таккийский кинжал и протянул его военачальнику.

– Это может тебе пригодиться.

Таккийские кинжалы были редкостью и очень ценились, так как, несмотря на свое тонкое лезвие, были очень прочными и, в крайнем случае, могли даже противостоять мечу. Раны, наносимые этим оружием, почти всегда оказывались смертельными.

– Спасибо, – сказал Лестарт и быстро спрятал кинжал, – Итак, куда они идут?

– Он точно не знает. В условленном месте я ничего не нашел. Наверное, к Магдифскому лесу.

– Я пошлю туда своих лучших людей. Мы будем готовы, единственное чего я боюсь, это чтобы враг не нанес удар первым, тогда мы бессильны будем ему помочь. Он может быть в смертельной опасности.

– Да хранят его боги! – тихо сказал ночной посетитель и выскользнул из комнаты также внезапно, как и появился.

Агон собрал офицеров дворцовой стражи глубокой ночью. Как победители, они устроили свой штаб в личных покоях Правителя, однако чем больше они говорили, тем менее убедительной казалась их победа. Аскар вернулся ни с чем. Он был уверен, что из дворца никто не выходил, но и в самом дворце Правителя найти не удалось. Каменщики простучали стены комнаты и обнаружили лишь несколько заделанных ниш. Аскар видел Лестарта и был уверен, что тот что – то чувствует. В покоях военачальника неотлучно находилась охрана. Но и это было еще не все. Среди слуг, полдня не видевших Правителя, стали распространяться слухи, что его уже нет в живых. Еще немного и об этом будет говорить весь город. Могут начаться волнения, тем более что трупа Деофонта пока не было. Лестарт наверняка может поднять армию и перехватить так легко добытую власть.

– С Лестартом надо покончить и как можно скорее, – заявил Дарлак, – он в любую минуту может прийти во дворец с парой сотен своих отборных воинов. Как тогда мы объясним отсутствие Правителя?

– Если ты думаешь, что убить Лестарта так легко, попробуй это сделать сам – раздраженно сказал Аскар, – с ним все время находятся трое солдат.

– Всего лишь?

Взбешенный Аскар схватился за меч, но Агон одним движением руки усадил его на место.

– А ну-ка, остыньте. Показывать свою храбрость будете на поле боя, а не друг перед другом, – сказал он, – Похоже, Лестарта все-таки придется убрать. Пойдешь ты, Дарлак. Если Аскар появится там снова, это вызовет подозрение. Но сейчас меня больше беспокоит Правитель. Если нам не удастся найти его, надо будет устроить здесь пожар и показать народу какой – то обгоревший труп, выдав его за Деофонта. Только после того, как мы докажем что он умер, мы сможем открыто взять власть.

Медлить было нельзя. Дарлак встал, поклонился Агону и направился к дверям. Уходя, он заметил, что у одного из его собеседников нет за поясом длинного таккийского кинжала, с которым тот почти никогда не расставался. «Странно, – подумал он, – в минуту опасности трудно найти более подходящее оружие, а сейчас опасность подстерегает на каждом шагу».

Иногда Соклона начинала охватывать паника. Это происходило тогда, когда идущий впереди Деофонт неожиданно останавливался и внимательно разглядывал стены подземелья. «Он не знает куда идти, – вихрем проносилось в голове советника». Но потом Деофонт начинал идти, и Соклон вновь обретал уверенность в себе до следующей остановки. Так продолжалось довольно долго, пока факел Деофонта не наткнулся на сплошную стену. Это был тупик.

– Мы заблудились? – с неприкрытым ужасом в голосе спросил Соклон. Он прекрасно понимал, что в этом случае им предстоит остаться в глубине подземелья и надеяться, что сознание покинет их раньше, чем догорит факел.

– Наоборот, мой друг, – спокойно ответил Деофонт, – мы пришли к выходу. Главное, чтобы с той стороны нас никто не увидел.

Деофонт посветил в правый нижний угол и нашел вделанный в пол железный рычаг. Он попытался потянуть его, однако сделать это оказалось непросто: железо проржавело и не поддавалось. Рычаг удалось сдвинуть только с помощью Соклона. Стена заскрежетала и чуть отошла в сторону, но как раз достаточно, чтобы в эту расщелину мог боком пройти человек. Друзья, не мешкая, вышли из подземелья, а стена, еще немного постояв, задвинулась на свое прежнее место. Соклон, ожидавший вдохнуть, наконец, свежий воздух, был очень раздосадован, почувствовав почти ту же духоту, что и раньше. Они были в подвале какого – то большого дома.

– Где мы, Деофонт?

– На окраине города, в подвале харчевни. Когда мы будем выходить, нас примут за друзей хозяина…

– Или за воров. Ну, в крайнем случае, постараемся убежать.

Проходя мимо рядов винных бочек и свисающего с крюков копченого сала, Соклон и Деофонт почувствовали голод. Срезать кусочек аппетитного сала не представляло труда, однако есть его без хлеба или, на худой конец, лепешек было бы трудно, а при попытке откупорить амфору с вином, пришлось бы изрядно пошуметь, чего тоже делать не хотелось. Поэтому было решено незаметно выбраться из подвала и добропорядочно заказать себе ужин. Слуги, все время забегавшие в подвал за припасами, оставляли дверцу открытой, а быстро выйти и занять стол в самом дальнем углу оказалось совсем нетрудно. Вскоре друзья уже сидели за столом и ждали свой заказ.

Хотя в харчевне еще царило оживление, и слуги с поварами едва успевали выполнять заказы посетителей, наплыв людей явно спадал. Харчевня «Дикий Гусь», где оказались Деофонт и Соклон, была заведением средней руки, и поэтому появление двух горожан, одетых просто, в обыкновенных плащах, ни у кого не вызвало удивления. Здесь обедали и ужинали ремесленники, мелкие торговцы, иногда захаживали купцы, ленившиеся ехать через весь город к известной таверне «Звезда ночи», славившейся своими изысканными блюдами и экзотической обстановкой. Наконец, после всех приключений дня можно было расслабиться и решить, что делать дальше.

– Ну, Деофонт, куда мы пойдем? – спросил Правителя Соклон, – насколько я знаю, у тебя нет родных, а ко мне, я думаю, нельзя. Там нас могут искать.

– У тебя ведь тоже нет семьи – парировал Деофонт.

– Верно. Но именно тебе надо думать о наследнике, который должен будет занять трон. Насколько я знаю, детей у тебя нет.

– Значит, ты мало знаешь.

Соклон замер от удивления на полуслове, а Деофонт, выпив глоток сартрийского вина, продолжил.

– Это было очень давно, еще когда я не был Правителем. Влюбился я в одну девушку и, как оказалось, она тоже была ко мне неравнодушна. Она была из знатной семьи, так что особых помех нашему браку не существовало. Однако, когда произошло восстание на юге, ее семья выступила против меня. До этого, мы держали нашу связь в тайне, хотели, чтобы это было неожиданностью для многих. И как только мы решили открыться, ее отец и брат заявили, что мне не место на троне и присоединились к восставшим. У меня было тяжелое положение и если бы не Лестарт, мне не удалось бы удержаться на троне. Во время войны мы не могли видеться, а через полгода я узнал, что она уехала в Итерию и вышла там замуж за одного из моих сторонников. Вот такая изменчивая штука, эта любовь. Когда установилось перемирие, она прислала свою служанку сказать мне, что больше не любит меня, но она родила от меня ребенка, и его усыновил ее муж. Интересно, что это был один из самых верных людей, я для него был кумиром, однако для нее, похоже, он казался лучше меня. Я очень тяжело переживал ее измену и поклялся больше никогда не видеть ни ее, ни ее мужа. Но быть неблагодарным я тоже не хотел. Богато одарив эту семью, я сделал его послом, в одной из дружественных нам стран. Это устроило всех.