Пушки Острова Наварон - Алистер Маклин

Пальцы Дженсена, сжимавшие баранку, побелели, лицо прорезали горькие складки. Мэллори был потрясен неожиданной вспышкой ярости, так не вязавшейся с характером Дженсена... А может, именно здесь-то и проявился его характер? Может, Дженсен совсем не таков, каким кажется со стороны?

— Вы сказали, на Керосе тысяча двести человек, сэр? спросил Мэллори.

— Да. Тысяча двести человек. — Дженсен мельком взглянул на него и отвернулся. — Ты прав, приятель. Конечно, прав. Я совсем потерял голову. Конечно, мы их не бросим. Флот в лепешку разобьется. Подумаешь, еще два-три эсминца накроются. Прости, дружище, я снова за свое. А теперь слушай. Слушай внимательно.

Эвакуировать их придется ночью. Днем у нас ни одного шанса: две, а то и три сотни пикировщиков только и ждут появления британского эсминца. Эвакуировать придется именно на них.

Транспорты и тендеры в два раза тихоходнее. До северных островов Лерадского архипелага им не добраться: не успеют вернуться к рассвету на базу. Расстояние слишком велико.

— Но ведь Лерады растянулись длинной цепочной, возразил Мэллори. — Разве эсминцы прорвутся?

— Между островами? Это исключено. — Дженсен покачал головой. — Проливы сплошь заминированы. И на тузике не пройти.

— А проход между Майдосом и Навароне? Он тоже заминирован?

— Нет. Он чист. Там глубины слишком большие. Якорные мины не поставить.

— Тогда здесь и нужно идти, сэр! Ведь с другой стороны турецкие территориальные воды...

— Мы бы вошли в турецкие воды хоть завтра, средь бела дня, будь от этого прок, — устало сказал Дженсен. — При прочих равных условиях мы пойдем западным проливом. Он и безопасней, и путь короче, и международных осложнений избежим.

— Что значит «при прочих равных условиях»?

— Я имею в виду пушки крепости Навароне. — Дженсен долго молчал, потом повторил медленно, бесстрастно, как повторяют имя старинного и грозного врага:

— Пушки крепости Навароне. В них вся суть. Они прикрывают с севера входы в оба пролива. Если бы нам удалось подавить эти пушки, то этой же ночью сняли бы с Кероса гарнизон.

Мэллори не проронил ни слова, поняв, что услышит главное.

— Это не обычные пушки, — неторопливо продолжал Дженсен.

— Артиллеристы считают, что калибр их, самое малое, девять дюймов. Думаю, это двухсотдесятимиллиметровые гаубицы. Наши солдаты на итальянском фронте боятся их больше всего на свете.

Скорость снарядов невелика, зато ложатся они точно. Как бы то ни было, — добавил он мрачно, — «Сибарис» потопили за каких-то пять минут.

— "Сибарис"? Я что-то слышал...

— Крейсер с восьмидюймовыми орудиями главного калибра. Мы послали его месяца четыре тому назад подразнить фрицев. Думали, будет что-то вроде увеселительной прогулки. Но немцы отправили корабль на дно. Спаслось всего семнадцать человек.

— Господи! — воскликнул потрясенный Мэллори. — Я и не знал.

— Два месяца назад мы предприняли широкомасштабную десантную операцию, — продолжал Дженсен, не обратив внимания на слова Мэллори. — Участвовали коммандос, морские десантники, корабли Джеллико. У немцев было небольшое преимущество:

Навароне окружен скалами, — но ведь в атаке участвовали отборные войска, возможно, лучшие в мире. — После паузы Дженсен добавил:

— Их изрешетили. Почти все были уничтожены. В течение последних десяти дней мы дважды сбрасывали на парашютах подрывников, ребят из спецотрядов. Они попросту исчезли, пожал недоуменно плечами Дженсен.

— И неизвестно, что с ними?

— Неизвестно. Нынче ночью была предпринята отчаянная попытка отыграться. И чем дело кончилось? На командном пункте я помалкивал. Ведь это меня Торранс и его парни хотели сбросить на Навароне без парашюта. И я их не осуждаю. Но у меня не было иного выхода.

Громадный «хамбер» начал сбавлять скорость, бесшумно катя мимо скособоченных лачуг и домишек западного предместья Александрии. Впереди на свинцовом небе появилась светлая полоска.

— Вряд ли из меня получится парашютист, — с сомнением сказал Мэллори. — По правде говоря, парашюта я и в глаза не видел.

— Не переживай, — заметил Дженсен. — Парашют не понадобится. Способ, каким ты попадешь на Навароне, будет много труднее.

— Но почему выбрали именно меня, сэр? — спросил Мэллори.

Он ждал, что скажет Дженсен еще, но тот молчал, наблюдая за дорогой, испещренной воронками.

— Струсил? — усмехнулся Дженсен и круто повернул руль, чтобы объехать глубокую яму, затем снова выправил машину.

— Конечно, струсил. Вы таких страстей наговорили, сэр, что любой струсит. Но я имел в виду другое.

— Я так и понял. У меня с чувством юмора плохо. Почему именно ты? Да потому, что у тебя для этого все данные, дружище.

Ты первоклассный подрывник, умелый организатор. Проведя полтора года на Крите, ты не получил ни одной царапины. Это убедительное подтверждение, что ты способен выжить на захваченной противником территории. Узнав, каким досье на тебя я располагаю, ты бы очень удивился, — фыркнул Дженсен.

— Нет, я бы не удивился, — раздраженно ответил Мэллори, — но я знаю, по крайней мере, трех офицеров, данные которых не хуже моих.

— Конечно, есть и другие, — согласился Дженсен. — Но другого Кейта Мэллори не найти. Кейт Мэллори! — с пафосом воскликнул каперанг. — Кто не слыхал о Кейте Мэллори в старые добрые времена! Лучший альпинист, самый знаменитый скалолаз, когда-либо рождавшийся в Новой Зеландии, а значит, и во всем мире. Человек-муха, покоритель неприступных вершин, которому подвластны отвесные утесы и бездонные пропасти. Все южное побережье острова Навароне, — жизнерадостно произнес Дженсен, — представляет собой сплошной утес. Там негде ни зацепиться рукой, ни упереться ногой.

— Понятно, — пробормотал Мэллори. — Вот какой способ вы имели в виду.

— Совершенно верно, — подтвердил Дженсен, — ты и твоя группа туда отправитесь. Их четверо. Все как на подбор. Веселые скалолазы Кейта Мэллори! Каждый — знаток своего дела. Завтра ты с ними познакомишься. Вернее, сегодня днем.

Минут десять ехали молча. От доков повернули направо; проехав, трясясь по булыжной мостовой, Рю-Сер, свернули на площадь Мохаммеда Али. Миновав фондовую биржу, спустились по улице Шериф-паши. Рассвело, и Мэллори отчетливо видел лицо водителя.

— Куда это мы, сэр?

— Мы должны повидаться с единственным человеком на Среднем Востоке, который может вам чем-нибудь помочь. Это месье Эжен Влакос с острова Навароне.

— Вы храбрец, капитан Мэллори, — нервно крутил тонкие концы длинных черных усов Эжен Влакос. — Храбрец и, я бы прибавил, глупец. Но разве можно называть человека глупцом, если он всего лишь выполняет приказ? — Оторвав взор от карты, расстеленной на столе, грек взглянул в бесстрастное лицо Дженсена. — Неужели нет иного выхода, каперанг? — взмолился он.

— Мы испробовали другие способы, но у нас ничего не получилось. Остался лишь этот, сэр.

— Выходит, теперь его черед?

— На острове Керос больше тысячи солдат, сэр.

Влакос молча кивнул и улыбнулся Мэллори.

— Он называет меня сэром. Меня, бедного грека, владельца гостиницы, каперанг британского королевского флота Дженсен называет сэром. Старику это льстит. — Некоторое время он молчал, уставясь в пространство. Но затем на усталом, морщинистом лице ожили выцветшие глаза. — Да, теперь я старик, капитан Мэллори. Теперь я бедный и грустный старик. Но я не всегда был таким. Когда-то я был помоложе, был богат и счастлив. Некогда я владел землей. У меня был надел в сто квадратных миль в самой прекрасной стране, которую даровал господь Бог людям, чтобы те любовались ею. До чего же я любил эту землю! — Засмеявшись, старик провел рукой по густым, с проседью, волосам. — Конечно, как говорится, своя рубашка ближе к телу. Я свою землю называю прекрасной, а каперанг Дженсен назвал ее «чертовой скалой». — Он улыбнулся, заметив смущение Дженсена. — Но мы оба зовем эту землю остров Навароне.

Пораженный Мэллори посмотрел на Дженсена. Тот кивнул.

— Семейство Влакосов владело островом в течение многих веков. Восемнадцать месяцев назад нам пришлось спешно вывезти месье Влакоса. Немцам не по душе пришлось его «сотрудничество».

— Да, мы были на волоске от гибели, — кивнул Влакос, немцы уже приготовили мне и двум моим сыновьям местечко в каземате. Но довольно о семействе Влакосов. Просто я хочу, чтобы вы знали, молодой человек, что я прожил на Навароне сорок лет и почти четыре дня составлял эту карту, — он указал на стол. — Можете положиться на мою информацию и на сведения, приведенные в карте. Конечно, многое изменилось, но есть такие детали, которые остаются прежними. Горы, заливы, перевалы, пещеры, дороги, дома и, самое главное, сама крепость. Все это осталось таким, каким было несколько веков назад, капитан Мэллори.

— Понимаю, сэр, — аккуратно сложив карту, Мэллори засунул ее под китель. — Большое спасибо.