Райская сделка - Бетина Крэн

И сразу после этого занялись делом: они сняли всю пену и перелили драгоценное варево в нижнюю половину дистиллятора. Чарли помогал им, освободив дядюшку Балларда для другого важного дела. Тот стал раскладывать под огромным котлом особый костер, который давал ровно горящий огонь. Пока Джулиус и Баллард устанавливали и запечатывали медный куб, Чарли заготовил солидный запас дров, а Уитни складывала их поближе к костру.

Дядюшка Джулиус посматривал на Уитни, которая расхаживала по поляне, нагибаясь за дровами, поднимая их и складывая в поленницу. М-да, за последние два года она постепенно превратилась в женщину — стройную, с широкими плечами и узкой талией и с симпатичной круглой попкой. И все эти драгоценные признаки ее нарождающейся женственности скрывались под штанами из оленьей кожи с тяжелым поясом и просторной домотканой рубашкой. Вот она выпрямилась, потянулась и, положив руки на ноющую поясницу, выгнулась назад, не подозревая, что от этого движения ее полные груди с твердыми сосками подались вперед, натянув ткань рубашки. При этом напоминании о быстротекущем времени дядюшка Джулиус тихо крякнул, вздохнул и отвел взгляд в сторону… как раз вовремя, чтобы перехватить устремленный на Уитни такой же восхищенный взгляд Чарли Данбера, который вспотел от усердной работы и решил передохнуть, облокотившись на рукоятку своего топора. Дядя Джулиус сердито нахмурился, прочитав на раскрасневшемся лице парня интерес к девушке.

Через некоторое время все стояли рядом с котлом, наблюдая, как из трубки падают первые капли прозрачного крепкого виски. Это был торжественный и радостный момент, заставивший дядюшку Джулиуса благоговейно прошептать:

— Если бы здесь был старина Блэк…

— Нет, дядя Джулиус, папа находится именно там, где нужно, — решительно сказала Уитни, скрестив на груди руки. — Если ему удастся держать себя в руках… Ведь он должен постоять за нас, винокуров, должен помочь мистеру Галлетайну заставить этих федералов понять, какие несправедливо высокие налоги они установили на винокурни и на спиртное. Он должен показать им, что нас не запугаешь и не заставишь молчать, отняв у нас права и свободу. Может, эти разжиревшие конгрессмены и забыли, какой ценой они нам достались, но мы-то этого не забыли… и держу пари, не забыл этого и генерал Джордж. Он его обязательно выслушает. Папа долго и упорно дрался за наши права; даже два раза был ранен англичанами во время Войны за независимость. Он уже заплатил за наши свободы собственной кровью и не обязан платить за них второй раз, отказываясь от средств к существованию, чтобы заплатить эти бешеные федеральные налоги. Это несправедливо! — Голос ее пресекся от волнения. — И клянусь сынами Грома, мы не станем их терпеть!

— Нет, сэр, не станем! — В патриотическом пылу Джулиус вздернул изрезанный морщинами подбородок.

Их чувства разделялись почти всем населением западных графств Пенсильвании. Осаждаемое рвущимися к власти различными фракциями и обремененное огромными долгами, вызванными Войной за независимость, недавно созданное федеральное правительство Соединенных Штатов переживало один кризис за другим. Блестящий аристократ Александр Гамильтон предложил выход, который использовался правителями с древнейших времен: обложить налогом то, что народ любит больше всего и без чего не может обойтись, — спиртное. Измученный конгресс принял закон, который в народе называли «актом», об огромных налогах на спиртное и винокурни. Причем налог нужно было платить только наличными деньгами, которые почти не водились в горных районах западной Пенсильвании, где самой распространенной валютой стало именно виски.

Фермеры поняли, что в соответствии с «актом» скромные доходы от производимого ими виски придется до последнего цента отдать жадным акцизным чиновникам, сборщикам налогов. Те, кто так храбро и самоотверженно сражался во время Войны за независимость, пришли к тому, что личные и экономические свободы, которые они отвоевали у ненавистной Англии, аннулированы одним росчерком пера бюрократов собственного правительства. Это вызвало гневное возмущение, и они дали клятву не платить эти сверхъестественные налоги, как когда-то поклялись поддержать свою только что созданную страну, чего бы им это ни стоило!

Поначалу сопротивление налогам со стороны местных жителей было пассивным: они прятали самогонные аппараты и винокурни, запутывали и всячески обманывали сборщиков акцизов, которые пришли в эти отдаленные земли, чтобы открыть здесь налоговые конторы. Но постепенно сборщики набирались опыта и с каждым новым поражением все более решительно принимались за выполнение своего задания. В то же время ожесточалось и сопротивление населения, так как почти каждая встреча его представителей с правительственными властями подавала основания для надежды на изменение «акта», однако очередной виток политических махинаций в Филадельфии тут же их разрушал. Полностью отчаявшись, фермеры-самогонщики наконец взялись за оружие и в данный момент готовы были начать настоящее вооруженное восстание. По слухам, чтобы подавить сопротивление властям, сюда направлялся сам президент Джордж Вашингтон во главе ополчения штата.

С тревожным сознанием неопределенности будущего собирали два старика, Уитни и Чарли Данбер эти первые капли нового виски. Уитни попробовала его и заявила, что после того, как некоторое время этот виски настоится в бочке, он будет таким же отличным по вкусу и качеству, как и все, что выходило из винокурни Дэниелса. Затем, понюхав и пожевав горсть зерна из сложенных на поляне мешков, она одобрила его, попробовала на вкус прозрачную воду из ближайшего ручья и помогла Джулиусу и Балларду поставить на брожение новую партию сырья.

Пока они носили воду, рубили дрова, пробовали и смешивали зерно, день стал клониться к вечеру. Уитни определила время по местоположению солнца за золотисто-красной листвой деревьев, быстро пожала руки старикам и вместе с Чарли Данбером двинулась в обратный путь.

В вечерней тишине старики смотрели, как Уитни и Чарли карабкаются вверх по каменистому склону ущелья. Взгляд дядюшки Джулиуса снова привлекли обтягивающие круглый упругий зад Уитни кожаные штаны. Почесав седые растрепанные баки, он скрестил на груди худые руки.

— Блэк не должен разрешать этой девушке вот так разгуливать… в этих штанах, — заявил он. — Она уже становится настоящей женщиной. Значит, это ей не годится.

Баллард испуганно посмотрел на брата, потом на округлившиеся формы Уитни и заморгал глазами в густой сетке морщин. Кивнув, он повторил:

— Точно, не годится.

Как только Уитни ступила на ровную землю и пустилась в обратную дорогу по тайной тропе, она вспомнила про чайную ягоду, вытащила из кармана душистый листок и стала его жевать. Чарли заметил дрожь удовольствия, пробежавшую по телу девушки, и приготовился возобновить свои уговоры. Чем больше энергии он на них тратил, тем больше распалялся.