Ангел для Бесов - Алена Худова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поэтому я заявила, что хочу хотя бы четыре года своей жизни прожить как свободный человек, не обременённый семейными хлопотами. Дальше я понимаю, что выйду замуж и на этом все мои мечты о свободе навсегда закончатся.
Нет, я ничего не имела против традиций нашей семьи, но, наверное, я просто была другой. С ноткой здорового авантюризма и романтики. Да, в свои восемнадцать лет я не мечтала о замужестве, детях и "полной чаше". Я хотела путешествовать, искать себя, делать ошибки в разумных пределах. И на все про все у меня было всего четыре года.
Сейчас же, когда я провалила вступительные экзамены, мне не оставалось ничего другого, как соврать матери, что я все же поступила, а самой в этот момент найти работу и жилье, и готовиться к поступлению на следующий год. Потому как та тонна конфликтов, что я пережила, не позволяли мне сейчас вернуться домой.
Вот почему я больше боялась позвонить отцу и попросить его о помощи, чем за потерю своей невинности. Однако теперь, успокоившись и оценив ситуацию со стороны, я действительно испугалась. Эти двое могли сделать со мной все, что угодно. Могли покалечить меня и лишить жизни. Они ведь богатые состоявшиеся мужчины. У них все схвачено. Наверняка они бы нашли чем припугнуть меня или нашли людей, которые бы избавились от меня...
Постепенно мысли одна за другой покинули голову, и я наконец смогла уснуть.
Встав утром пораньше, я выгладила свою одежду, тщательно собрала все скромные пожитки и принялась завтракать. На моей карте было довольно много денег, поэтому поступать я приехала налегке, рассчитывая прямо на месте обзавестись новой одеждой и косметикой. С самого моего рождения, отец завел для меня счёт в банке и каждый месяц вкладывал туда деньги под проценты.
Естественно, к восемнадцати годам — к моменту, когда я получила право тратить эти деньги как мне вздумается, там накопилась приличная сумма. Настолько приличная, что я могла сейчас купить себе небольшую квартиру в столице. Но все же обзаводиться недвижимостью я пока не спешила.
Досидев до девяти утра, я так и не дождалась Леру. Возможно, все даже лучше, чем я думаю, и она за ночь помирилась с Беслановым?
Поэтому мне ничего другого не оставалось, как позвонить Бесланову самой. Чувствуя себя глупее некуда, я набрала его номер, а когда мужчина соизволил ответить, я объяснила кто я и зачем звоню. На что мужчина мне ответил только одно:
— Приезжай и забери.
На этом наш разговор закончился.
Что ж, по крайней мере я выяснила, что он на месте и мне не придется караулить мужчину в приемной.
Путь до офиса Бесланова занял всего пятнадцать минут на такси. И вот, ещё десять минут спустя, секретарша Бесланова пригласила меня в его кабинет.
Только я вошла, как вся моя решительность выветрилась, когда я увидела восседающего за столом надменного исполина, казавшегося ещё шире в плечах за счёт белоснежной рубашки.
Я сглотнула волнение и закусила губу, не зная, чем для меня обернется эта встреча.
— Доброе утро, Изида, — хищно улыбнулся Бесланов, смакуя мое имя на языке. — Выспалась?
— Да, спасибо, — машинально ответила я, словно в вопросе мужчины не было никакого подтекста. — Верните, пожалуйста, мой паспорт. Я сегодня уезжаю.
Бесланов оглядел меня с ног до головы, словно ощупывая взглядом, а затем нажал на кнопочку селектора и приказал секретарше:
— Пригласи ко мне Леона, — а затем обратился ко мне. — Ты же не против, если мы поговорим близким тесным кругом?
Почему-то теперь мне стало немного страшно. Вчера этот Бесланов не сыпал такими едкими двусмысленными комментариями. А сейчас, после такого "теплого" приема, я ужаснулась: как я вчера ещё могла ему довериться?!
Я вся сжалась, опустила глаза и инстинктивно схватилась за подол своего белоснежного сарафана с кружевной отделкой.
Я намеренно оделась именно так. Дело в том, что люди меня видели совсем не такой, какой я была. В социуме я казалась инфантильной, беззащитной девочкой, которой все время стремились все помочь. Будучи подростком, я всячески пыталась показать истинную себя, но всегда возвращалась к одному итогу: меня не воспринимали всерьез, не считались с моим мнением и относились ко мне будто к какой-то хорошенькой собачке, которую хочется погладить, покормить, пожалеть.
Однако потом я научилась этим пользоваться. Я перестала воевать против всего мира и поплыла по течению. Я стала одеваться в милые девичьи платья, чтобы казаться ещё более инфантильной девочкой, невинно хлопала ресничками и зачастую строила из себя полнейшую дурочку. Но благодаря этому я добивалась всего, чего хотела. Едва я попадала в незнакомую мне компанию, как вокруг меня тут же собирались сердобольные люди, готовые всем мне помочь, все мне подсказать, и я без лишних усилий получала все, что мне хотелось.
Не хватает денег на дорогую покупку? Я могла робко потупить взгляд, покопавшись в своем кошелечке, и продавец тут же уступал мне в цене. Иногда даже в два раза. Частенько за меня платили в общественном транспорте или на кассе в супермаркете потому, что я якобы забывала деньги дома, а на самом деле я лишь оттачивала свой жалостливый взгляд.
А уж как это помогало в учебе! Преподаватели откровенно завышали мне оценки, стоило мне словно случайно забыть свой ответ или ответить откровенную глупость. Студенты же с удовольствием брали меня под крылышко и давали списывать, ну или объясняли то, что на лекции я не успела понять.
Точно так же я извлекала выгоду из каждой ситуации, происходящей в моей семье.
И тогда я поняла. Если никто не хочет учитывать мое мнение и хоть иногда прислушиваться к моим желаниям, пусть тогда сами предлагают помощь и снисходительно делают мне поблажки. Ведь таким образом я все равно добивалась своего.
Именно по этой же причине Лера позволила мне пожить у себя, понимая, что я просто потеряюсь в большом городе и тут же попаду в лапы к маньякам.
И именно по этой причине я не испугалась вчера своих непрошеных гостей. Вчера я безошибочно выбрала себе в защитники этого исполина Бесланова и не прогадала. Да, он в итоге забрал мой паспорт, но ведь до насилия не дошло!
Поэтому сейчас я планировала действовать по тому же принципу.
— Ну и куда же ты собралась уехать? — с едва заметной издёвкой спросил Бесланов, словно было очевидно, что я
