Газета Завтра 315 (50 1999) - Газета Завтра Газета

А.О. Трудно не согласиться… Но скажите, а в чем ваши корни, кто родители, какая у Вас семья?

Ю.Б. Корни важны и многое определяют. И только дожив почти до сорока лет, я начал всерьез это осознавать. Мой отец — военный моряк, подводник, капитан 1 ранга в отставке. Не штабной — более двадцати лет в плавсоставе: на Севере, на Балтике, на Средиземном море. До сих пор работает начальником мобилизационного отдела на одном из петербургских заводов. Мать — инженер, теперь уже на пенсии. Интересно, что у жены отец оказался тоже военным моряком, причем тоже долго служившим на Севере. Хотя, когда мы познакомились, его уже не было в живых. Сейчас жена — научный сотрудник одного из академических институтов.

А.О. Не предприниматель? Не в ЮКОСе и не в "Норильском никеле"? Неужели никто не предлагал вам устроить жену на "хорошую" работу?

Ю.Б. Конечно, предлагали, но про "бесплатный сыр" — все известно... Кстати, возвращаясь к корням: еще любопытнее, что и у партнера по блоку — Дмитрия Рогозина — отец военный. И у его жены — тоже. Такие вот случайные неслучайности...

А.О. И третьим в списке вашего блока идет Виктор Глухих?

Ю.Б. Да. Это бывший председатель Комитета по оборонной промышленности. Кстати, и на четвертом месте в списке — Виктор Самсонов. Если помните, бывший начальник Генерального штаба Вооруженных Сил СССР, затем — России...

А.О. Вы акцентируете внимание на связи с военными, с армией — почему? Это актуально сейчас, и вы рассчитываете на этом получить поддержку избирателей?

Ю.Б. Мировоззрение человека формируется в детстве — вопрос ведь был о корнях? И родился я, и женился, как вы понимаете, задолго до того, как возглавил избирательный список "Конгресса русских общин и Движения Юрия Болдырева"...

А.О. Вы возглавили список, но на что вы рассчитываете? Ведь на центральных телеканалах вас нет?

Ю.Б. Действительно, нет. А кто есть? С виду, кажется, вроде бы, и оппозиция представлена. Но покажите на центральных телеканалах хотя бы кого-то из тех, кто честно проголосовал за отрешение президента от должности по всем пяти пунктам? Не найдете. Это у нас называется "честные выборы"... На что мы рассчитываем? Ножками, ножками — по регионам страны. А времени нет. И нашу жесткую программу — по два субъекта Федерации в день — на "Аэрофлоте" не покрыть. Приходится арендовать самолет.

А.О. Но это, наверное, чрезвычайно дорого?

Ю.Б. Представьте себе: двухнедельный полет на специально арендованном самолете "Як-40" по Уралу, Центру и Югу России обходится дешевле, чем всего одна минута вечернего эфирного времени по ОРТ! Зачем так завышены цены — понятно, чтобы отсечь все, что еще есть неручное, неприкормленное, немарионеточное...

А.О. В чем же вы видите выход из нынешней ситуации?

Ю.Б. Чтобы увидеть выход, надо точнее поставить диагноз. Вы легко согласились со мной, когда я сказал, что проблема — продажность и предательство. Вы, видимо, полагали, что я имею в виду в основном Кремль? Как Николай Губенко однажды сказал: “Ведь люди понимают, что измена в Кремле...”

Реальность хуже. Недавно по одному из телеканалов показывали, какая страшная ситуация сложилась в Шахтах Ростовской области. Я был там летом, встречался с шахтерами. И был интересный разговор. Я предложил им: "Не ждите, что кто-то добрый за вас решит проблемы. Выдвиньте своего человека и предложите разным партиям, любым: коммунистам, "Отечеству", "Яблоку", нам — кто возьмет. Мы — возьмем. Только давайте так, если в Думе начнет налево и направо собой торговать — сами с ним разбирайтесь. Нам нужны такие, чтобы потом не продавались..." Знаете, что они мне отвечают? Говорят: "Таких, чтобы не перепродавались, не бывает".

Что мне осталось им сказать напоследок? Нечего плакать. Если у вас таких не бывает, то вам ничего не остается, кроме как идти и сдаваться тем, у кого такие бывают — китайцам, японцам, американцам... Если общество не способно бороться с предательством — оно просто будет стерто с лица земли. Это — то главное, что, похоже, наши люди еще не осознали.

А.О. Вы не боитесь, что, давая интервью нашей газете, вы навлечете на себя дополнительный гнев рафинированной московско-петербургской интеллигенции, которая уверится: значит Болдырев действительно связался с националистами?

Ю.Б. Стоит заметить, что значительная часть "рафинированных" просыпается лишь тогда, когда нужно подсобить власти: нынешней, предыдущей, будущей — любой. Это — не интеллигенция. Я уважаю читателей вашей газеты, хотя, как вы поняли из предыдущей части нашего разговора, далеко не во всем разделяю позиции редакции. Но у меня нет цели во что бы то ни стало всем понравиться... И одна из моих статей, например, в газете "Правда—5", называлась не "Слава КПРФ!", а "Почему оппозиция позволяет водить себя за нос?"...

А.О. Разве нравиться избирателям — не одна из задач политика?

Ю.Б. Политики разные. Кто-то гоняется за всеми одновременно, пытается никого не обидеть. А кто-то ищет тех, кто поймет и воспримет его подходы, увидит в них свой интерес. Сегодня главный вопрос — не левее или правее, а просто — сохранить страну. Но это невозможно без наведения порядка в системе власти, без создания механизмов наказуемости высших должностных лиц государства за их преступные действия. Насколько я понимаю, ваши читатели как раз за такой подход.

Возвращаясь к интеллигенции, — это как с самоназванными "демократами" и "патриотами". Интеллигенция — не те, кто себя так называет, самые звонкоголосые, лицедеи по профессии, готовые обслуживать любую власть. Это — те врачи, которым уже нечем лечить простых людей, кроме как словом; учителя, у которых дети на уроках думают хоть о какой-нибудь еде; те же библиотекари, поддерживающие на голом энтузиазме возможности доступа людей к книге, — это настоящая интеллигенция. И она, я надеюсь, меня не осудит.

Александр ОЛЬГИН

Юрий Юрьевич Болдырев, заместитель Председателя Счетной палаты Российской Федерации, первый номер в списке Избирательного блока "Конгресс Русских Общин и Движение Юрия Болдырева".

В конце 1999 г. Русский биографический институт включил имя Юрия Болдырева в число пяти "политиков года". Этой чести он удостоился за бескомпромиссную борьбу с коррупцией.

Владислав Шурыгин ДАЕШЬ АРГУН, ДАЕШЬ ШАЛИ!

ЗДРАВСТВУЙ, СПЕЦНАЗ!

Вертушка зависла у земли, едва касаясь ее черной резиной пневматиков, и буквально стригла лопастями воздух, когда борттехник распахнул дверь и сидящий у двери высокий моложавый полковник первым спрыгнул на землю. За ним стали выпрыгивать остальные, и как-то неуклюже, словно скользя на лыжах, ковыляли, ежась от бешеного ветра, к раскинувшимся неподалеку палаткам с антеннами. Дошла очередь и до меня. И, впечатавшись армейскими ботинками в землю, я мгновенно понял причину столь неуклюжего ковыляния. Поле под ногами было, как пластилин. Оттаявший на солнце чернозем пудовыми липкими комьями повис на "берцах". Идти можно было только странной смесью конькового хода и ходульного шагания, потому что под оттаявшим черноземом была скользкая, как стекло, промерзшая земля.

Вертушка за спиной взревела движками и, круто накренившись, отвалила куда-то за недалекий лес к передовой, где ее ждали раненые. С трудом доковыляв до ближайших палаток, чертыхаясь и проклиная оттепель, я вдруг неожиданно нос к носу столкнулся с невысоким, крепким и очень знакомым человеком в армейском "горнике" — брезентовом костюме. Юрьев! Валера Юрьев!

…Пять лет назад, когда только начиналась та, первая война, я прилетел в Чечню с полком разведки ВДВ. Созданный буквально за год до этого, этот полк был качественно новой боевой единицей. Он был сформирован с учетом опыта использования армии в национальных конфликтах и имел в своем составе, кроме боевых подразделений, собственные разведывательные подразделения, причем не только войсковые, но и агентурные, технические. А также отряд психологических операций со своей типографией, теле- и радиостанцией. И отряд беспилотных самолетов разведчиков — до этого вообще невиданное дело для линейных частей. В общем, это был мощный кулак, который перекрывал практически весь спектр конфликтных ситуаций, с которыми мог столкнуться в ходе выполнения боевой задачи. Командовал полком в Чечне Юрьев, бывший в ту пору начальником штаба полка.