Упаковка - Курт Воннегут

— Он повел себя так, словно ничего такого не было и ты все сам придумал. О да, он — та еще штучка, я это уже поняла. Но я не позволю ему испортить нам праздник. Сегодня у нас — самый счастливый день в нашей жизни, и так и будет, несмотря ни на что! А знаешь, что я еще тебе хотела сказать?

— Что же? — Ощутив поддержку жены, Эрл воспрял духом. Он не был абсолютно уверен, что Чарли втайне насмехается над ними, но Мод тоже почувствовала это и оскорбилась.

— Несмотря на все его манерное превосходство и шутки по поводу телевизора и всего прочего, — понизив голос до шепота, продолжила она, — я сильно сомневаюсь, что великий Чарли Фримэн купается в золоте. Ты видел его костюм — вблизи?

— Слоткин все делает с такой скоростью, что, боюсь, не успел разглядеть как следует.

— Зато я разглядела, Эрл! Костюм старый, лоснится, и манжеты потертые. Я бы умерла со стыда, если бы ты появился в таком костюме.

Эрл опешил. Он настолько был поглощен обороной, что ему и в голову не могло прийти, что состояние Чарли могло как-то пошатнуться со времен учебы в колледже.

— Может, это любимый костюм, с которым он никак не может расстаться? — предположил он. — У богатых порой бывают такие причуды.

— А также любимая старая рубашка и любимые старые туфли.

— Не могу поверить, — пробормотал Эрл.

Слегка отодвинув занавеску, он выглянул на сказочного вида террасу с домиком для гриля, где Чарли Фримэн непринужденно общался со Слоткином, Конверсом и журналисткой. Манжеты брюк Чарли, с изумлением заметил он, действительно были обтрепанными, а каблуки туфель стоптаны почти до основания. Эрл нажал кнопку, и окно спальни отворилось.

— Очень симпатичный город, — говорил Чарли. — Я мог бы вполне в нем остановиться, поскольку никаких особых пристрастий к какой-то конкретной территории этой страны не испытываю.

— Очень дорого, — вставил Слоткин.

— Да, — кивнул Чарли, — и, возможно, было бы умнее с моей стороны уехать куда-нибудь в глубинку, где мои деньги принесли бы больше пользы. Боже, просто невероятно, сколько все стоило в те дни!

— Похоже, байки плетет, — шепотом заметила Мод, кладя руку на плечо мужу. — Ты не слышал о нем сорок лет, и вдруг он появляется нежданно-негаданно лишь за тем, чтобы нанести тебе теплый дружеский визит. Что ему нужно?

— Сказал, что просто захотелось увидеться со мной. Вспомнить прошлое.

— И ты ему поверил? — фыркнула Мод.

Обеденный стол выглядел, как раскрытый сундук с сокровищами. Дрожащее пламя канделябров отражалось в тысяче идеальных поверхностей — в серебре, фарфоре, хрустальных гранях, в рубинах Мод, в сияющих гордостью глазах супругов. Горничная внесла исходящую паром супницу и поставила перед ними.

— Отлично! — вскричал Слоткин. — Теперь говорить!

— О чем? — спросил Эрл.

— О чем угодно, — ответила журналистка. — Главное, чтобы фотографии не выглядели постановочными. Поговорите о своем путешествии. Ну, например, как выглядит ситуация в Азии?

На этот вопрос Эрл не был склонен отвечать кое-как.

— Вы были в Азии? — спросил Чарли.

— Индия, Бирма, Филиппины, Япония, — с улыбкой пояснил Эрл. — Можно сказать, мы с Мод провели там два месяца, знакомясь с ситуацией.

— Мы с Эрлом не пропускали ни одной поездки на берег, — добавила Мод. — Он хотел увидеть все собственными глазами.

— Беда Государственного департамента в том, что они живут в башне из слоновой кости, — веско заметил Эрл.

Несмотря на блеск линз фотоаппаратов и целую батарею вспышек, Эрл смог увидеть глаза Чарли Фримэна. Обсуждение проблем мирового значения было одним из самых сильных коньков Чарли во время учебы в колледже; сам же Эрл в то время мог только слушать, кивать и удивляться.

— Да, сэр, — произнес Эрл, как бы подводя итог, — почти все, кто принимал участие в этом круизе, расценивали ситуацию практически как безнадежную. За исключением нас с Мод. Нам потребовалось некоторое время, чтобы это осмыслить. Но постепенно мы поняли, что практически единственные из всей этой компании начинали жизнь практически с нуля, мы единственные, кто действительно понимает, что любой человек, вне зависимости от социального положения, способен подняться на самую вершину, если очень к этому стремится. — Он выдержал паузу. — Нет в Азии ничего такого, что нельзя было бы поправить, обладая определенным мужеством, здравым смыслом и умением делать дело.

— Был бы рад, если бы все было так легко, — проговорил Чарли. — Только, боюсь, там все несколько сложнее.

Эрл, справедливо считавший себя одним из самых уживчивых людей на свете, ощутил себя в непривычном состоянии ярости по отношению к бывшему знакомому. Чарли Фримэн, очевидно опустившийся на дно за то время, пока сам Эрл поднимался наверх, откровенным образом пытался дискредитировать одно из важнейших достижений, которым Эрл чрезвычайно гордился — его знание Азии.

— Я видел это своими глазами, Чарли! — воскликнул он. — Я тебе не какой-нибудь задрипанный кабинетный стратег, который никогда не был за границами центра своего города!

Слоткин полыхнул магнием.

— Еще раз! — попросил он.

— Разумеется, ты не такой, Эрл, — ответил Чарли. — Я сказал грубость. То, что ты говоришь — истинная правда, в своем роде. Только она слишком упрощенная. Такое представление, взятое вне контекста, может оказаться даже опасным. Мне не следовало тебя прерывать. Просто, дело в том, что это одна из тем, которые меня очень глубоко волнуют.

Эрл почувствовал, как загорелись щеки. Чарли, при всех своих извинениях, моментально оказался гораздо большим авторитетом в азиатском вопросе, чем Эрл.

— Знаешь, Чарли, полагаю, я имею право на собственное мнение об Азии, поскольку действительно там был, непосредственно общался с людьми, понял, о чем они думают, и все такое.

— Видели бы вы, как он отчитывал китайцев-коридорных в Маниле, — воскликнула Мод, с вызовом глядя на Чарли.

— Ну ладно, — произнесла журналистка, глядя в блокнот. — Последний кадр, который нам нужен, — как вы оба, еще с чемоданами, входите в дом и поражены всем, что видите... Короче, надо снять ваш приезд.

Снова оказавшись в супружеской спальне, Эрл и Мод послушно переодевались в костюмы, в которых приехали. Эрл разглядывал свое лицо в зеркало, тренируя выражение приятного удивления и стараясь не допустить, чтобы присутствие Чарли Фримэна испортило этот во всех смыслах выдающийся день.

— Он остается на ужин и на ночь? — спросила Мод.

— Черт побери, я по телефону так разлюбезничался, что просто ни о чем не думал, когда пригласил его остановиться у нас, а не в отеле. Кажется, я мог даже побежать его встречать за квартал!

— О боже. А что, если он останется на неделю?

— Кто знает? Слоткин не дал мне и минуты побыть с Чарли, выяснить его планы.

— Эрл, тебя все это не настораживает? — мрачно проговорила жена.

— Что «это»?

— Ну, ты не пытался все это сопоставить — старая одежда, бледность, фраза о том, что его положение сейчас гораздо лучше, чем он мог себе представить полгода назад, книги, да тот же телевизор? Ты слышал, как он спрашивал Конверса про книги?

— Да, это меня поразило, потому что Чарли всегда был заядлым книгочеем.

— Сплошные бестселлеры, и он ни об одном понятия не имеет! И насчет телевизора он не шутил. Он действительно его раньше не видел. Совершенно ясно — он на какое-то время выпал из жизни.

— Может, был болен? — предположил Эрл.

— Или сидел в тюрьме? — прошипела Мод.

— О господи, ты же не думаешь...

— Я думаю, неладно что-то в датском королевстве, — заявила Мод. — И я не хочу его больше здесь видеть. Надо что-то придумать. Я все пытаюсь сообразить, что ему здесь может быть надо, и единственное, что приходит в голову, — он ищет способ выудить у тебя денег, так или иначе.

— Ну хорошо, хорошо, — проговорил Эрл, руками давая понять жене, чтобы та говорила потише. — Давай все-таки будем вести себя по-дружески и постараемся его выпроводить как-нибудь помягче.

— Как?

Постепенно они выработали весьма тонкий, как им показалось, способ сделать так, чтобы визит Чарли оказался завершенным еще до ужина.

— Фсе отчен корош, — заявил фотограф, дружески подмигнув Эрлу и Мод, словно впервые обратив на них внимание как на живых людей. — Большое збасибо. Ваш упаковка жить корошо. — Сделав последний снимок, он собрал аппаратуру, поклонился и отбыл, сопровождаемый журналисткой и Лу Конверсом.

Оттягивая момент возобновления общения с Чарли, Эрл предпочел присоединиться к Мод и горничной в поисках магниевых вспышек, которые повсюду понатыкал и забыл забрать с собой Слоткин. Когда, наконец, последняя вспышка была найдена, Эрл смешал мартини и присел на кушетку напротив той, где сидел Чарли.

— Ну вот, Чарли, наконец-то.

— Вижу, ты тоже прошел большой путь, Эрл, — проговорил Чарли, разводя руками, словно показывая свое восхищение этим домом мечты. — Я заметил, у тебя на полках много фантастики. Эрл, твой дом — это сама фантастика!