Стихия - Ирина Трофимова

– Но ты же не знаком с ним лично. Откуда ты знаешь об этом достоверно? Может, он расплатился за это исковерканной судьбой. Может, у него совсем другое призвание. Вдруг у него талант великого писателя, а он уперся в свое актерство и головой прошиб дорогу к своей мечте. У него есть семья? Дети? Дача? Хобби? Ты уверен, что он счастлив?

– Ну что ты к этому Сталлоне привязался. Есть и другие примеры, когда люди не сдавались и получали то, чего хотели.

– Я не к Сталлоне привязался. Я хочу тебе сказать, что за все надо платить. Особенно, если выбираешь не ту дорогу. Не ту, которая тебе предначертана.

– А какая мне дорога предначертана? Как это узнать?

– Ну, знаешь, это тебе виднее. Но тебе точно не идет роль миллионера—риэлтора. Риэлторы же все ушлые, наглые, беспринципные. Ты же не такой. И зачем тебе миллионы?

– Как зачем?

– Так, зачем? У тебя есть семья, работа. Чего тебе не хватало?

– Машины у меня нет, в коттедже хочу жить.

– Так на то наследство, которое ты уже просадил, можно было две машины купить, а коттедж – это уж, прости, роскошь. Но можно было что—то придумать.

– Это же не перспективно. И вообще, отстань от меня. Имею я право осуществить свою мечту? Я хочу стать миллионером, чтобы обо мне все газеты писали, как вон об Артуре Лимонове.

– Ты же в школе мечтал быть учителем. Но вместо педагогического института выбрал университет, факультет экономики и управления. Потому что учителем быть не престижно, мало платят, с детьми работать тяжело… Но можно же стать преподавателем в институте, бухучет сейчас популярен.

– Не хочу я преподавать бухучет.

– Ну как знаешь, я попытался тебя вразумить, но, похоже, бесполезно.

Леонид посидел еще немного и засобирался домой. Больше в доме Копейкиных он не появлялся.

Василий все—таки продал дачу. Выплатил зарплату своим риэлторам, заключил договор с рекламным агентством, которое гарантировало раскрутку его «Мерси».

Но клиенты так и не шли. Бывало, находился кто—то, кто собирался что—то купить или продать. Но как только объявление о покупке—продаже размещалось в интернете, его дублировали как минимум пять других агентств, даже не ставя об этом никого в известность. Причем цену конкуренты указывали более низкую, тем самым переманивая себе потенциальных клиентов. Конечно же, человек натыкался на такое объявление, видел, что точно такое же есть еще со сниженной стоимостью, и звонил туда, где выгоднее. А там даже и не собирались эту квартиру продавать. Просто говорили, что этот объект уже снят с продажи, но есть масса куда более выгодных предложений, и подобрать нужный вариант не составит никакого труда, и все это совершенно бесплатно. Так клиенты и уплывали в другую дверь, даже и не успев постучать в «Мерси».

Василий стал нервным и раздражительным. Он срывался на домашних, а сам потом об этом жалел. Стресс хорошо снимался водкой. Василий постоянно ловил себя на мысли, что ему хочется выпить. Но признаться себе в том, что он превращается в алкоголика, не мог. Он не хотел становиться таким же разгильдяем, как Артур Лимонов. Василий Копейкин – интеллигентный человек.

Соня, видя все это, решила действовать. Леонид больше помогать не соглашался. Поэтому она взяла инициативу в свои руки.

– Вась, давай съездим на море, развеемся. У тебя такой хороший костюм есть, в полосочку. Ты его всего один раз надевал, помнишь? Тогда мы еще с тобой в парк ходили, в лотерею играли.

– Какое море? У нас клиент появился, скоро сделка, надо все провести как надо.

– Ну, может, подождет твой клиент. Варя целый год в городе, пусть бы на солнышке погрелась.

– Вот проведу сделку, и съездим.

Так заканчивались все попытки Сони что—то исправить. Василий был непоколебим. Однажды, когда Вася пришел домой пьяный, она вышла его встречать.

– Сделка сорвалась, – сообщил он каким—то чужим голосом, полным отчаяния.

– Тогда на море может? – в надежде произнесла Соня. Она даже обрадовалась такому повороту, и Василий это заметил.

Он заорал на всю квартиру:

– Все против меня, никто мне не помогает! Я один кручусь как могу. А вокруг: море, преподавай, зачем тебе миллионы…

– Да я только спросила, ведь сорвалось же…

Тут Василий взбесился и ударил Соню так, что у нее подкосились ноги. Она смотрела на своего Васю испуганно, на глазах навернулись слезы.

Соня молча прошла к себе в комнату. Василий уснул в гостиной.

Утром Соня забрала дочь и ушла жить к маме. Василий остался один. Он чувствовал свою вину, но просить Соню вернуться значило бы отказаться от своей мечты. Он не мог сейчас ехать на море. Когда уже столько всего сделано, когда закрыть агентство – значит выбросить белый флаг на пути к задуманному. И он пошел дальше.

В мыслях о поиске клиентов он заскочил в магазин, купить хлеба. Дома не было ни крошки. С сумкой и телефоном около уха он ковылял домой. Переходя через дорогу, Василий даже не заметил, что переходит ее на красный сигнал светофора. Последнее, что он увидел, был значок Мерседеса. Василий скончался на месте. За рулем белого мерседеса, который наехал на Василия, сидела владелица известного в городе ресторана. За пару секунд до аварии она решила подкрасить губы, поэтому не заметила ни Василия, ни светофора.

На похороны Василия пришли коллеги с его бывшей работы, два риэлтора, Леонид. Все вспоминали только хорошее. Похоронили Василия Копейкина в том самом костюме, в полосочку, который он надевал всего один раз в жизни. В кармане этого костюма лежал всеми забытый лотерейный билет, с выигрышем два миллиона рублей.

Мечты сбываются. Только иногда не так, как мы себе это представляем.

Стихия

Иногда так и хочется выйти на улицу, разбежаться, распахнуть свои объятия миру и крикнуть что есть сил: «АААААААААА». Ну, или выдать что—то более вразумительное – это у кого какой повод. Например, родилась у человека дочь. Первый порыв какой? Правильно – крикнуть УРААААА! Хотя для кого—то, возможно, это пятая попытка родить наследника, и хочется просто стукнуться об стенку лбом. Но, как ни странно, никто не выбегает на улицу и не кричит. Вот тихо дома об стенку, возможно, кто—то и постучит.

Большинство предпочитают свой крик души задавить, залить или усыпить. А иначе причислят к алкоголикам, а еще хуже – к сумасшедшим. Будут говорить: «Вон, смотри, идет этот придурошный алкоголик, из 56—й квартиры. Слышала, как вчера орал на всю улицу? Это ж надо так напиться. Да еще с самого утра». Хотя и орал—то товарищ на трезвую голову, но кому это интересно? Голосить на улице просто так, в здравом уме – это нонсенс.

Вот и уходят люди с головой в виртуальный мир, где все позволено, где можно кричать, топать ногами, хоть на голове ходить. И даже если тебя назовут сумасшедшим, так никто ж не знает твоей настоящей фамилии и адреса. Пусть себе называют. Хотя дерзкие выходки в виртуале ценятся.

Катя Синицына обожала форумы. Ник она себе взяла незамысловатый – [email protected]$ha. Катя любила читать, наблюдать за тем, как другие люди обсуждают разные личные проблемы. Хотя чаще всего обсуждение в конце концов сводилось к перепалке между двумя—тремя людьми. Они находили какой—либо момент, который интересовал или задевал кого—то больше всего, и начиналось что—то похожее на стычку бабулек на базаре.

Еще Катюша любила писать стихи. Она их записывала в блокнотик, который всегда держала при себе. Она знала, что главное записать первую строчку, поймать волну, и тогда получается настоящий шедевр. А первая строчка могла посетить ее пушистую головку где угодно. Хоть на уроке истории, хоть во время мытья посуды, хоть на прогулке.

Катя долго не решалась давать кому—либо читать свои стихи. Она боялась критики. Катюше казалось, что если кто—то раскритикует ее стихи, она не сможет больше писать. А без стихов она не могла, они помогали ей справляться с трудностями, выстаивать в сложных ситуациях. Стихи раскладывали все по полочкам, расставляли все точки над i. Она сама не могла объяснить себе, как это работает. Но рифмованные строчки каким—то образом уводили ее от депрессии даже в самых запущенных случаях. Например, она долго и безответно любила Ромку. А он на нее не обращал никакого внимания. Даже, похоже, знал о ее чувствах и бессовестно пользовался этим знанием. Брал у Кати тетрадки, чтобы списать домашку, выпрашивал шпаргалки, просил объяснить какие—то трудные темы. А Катя и рада была ему помогать. Когда Ромка возвращал ей тетрадку, она прижимала ее к груди, вдыхала ЕГО запах, конечно же, незаметно ото всех. Но однажды она увидела, как Ромка целуется с Галей Смирновой из параллельного 11 «Г». Потом до Кати дошли сплетни про то, как он в походе надолго отлучался с Галей в лес и чуть ли не спал с ней в отдельной палатке. Катя решила больше не давать ему тетрадки.