Дело Малышева - Наталья Никольская

Теперь они приглядывались друг к другу, как будто снова открывали для себя неизвестного человека.

Ссоры случались почти каждый день. Мелочи, пустяки. Но все это накапливалось и рано или поздно должно было прорваться. Бабуся тоже вела себя странно. Сначала она очень активно вмешивалась в их ссоры, старалась, чтобы они обязательно помирились. Но в последнее время стала где-то пропадать. Уходила рано, а домой возвращалась поздно.

Даже Ирина заинтересовалась и спросила как-то:

– Где вы все время пропадаете, баба Дуся?

– А в Доме, откликнулась старушка.

– В Доме? – удивилась Ирина, – и что же это за Дом такой.

– Дом, – пояснила Бабуся, – это организация такая. В ней только старички. Если люди одинокие и заботиться о них некому, то они могут в этот Дом прийти, и там о них начинают заботиться.

– Но вы же не одна живете, – не выдержал и вмешался Игорь, – о вас-то есть кому позаботиться.

– Не в том дело, Горяшка, – откликнулась Бабуся, – там самые разные собираются. Кто один живет, это понятно, а есть и такие, кто детей и внуков имеет, а все равно приходит. Старикам тоже между собой пообщаться охота. Там в доме один такой есть, как начнет рассказывать, так остальные все дела свои бросают, чтобы его послушать.

– Все дела? – улыбнулась Ирина.

– А то! – Бабуся была серьезной, – мужчины старого возраста, которые в шахматы играют или кроссворды разгадывают подходят, женщины, что вяжут или вышивают чего. Прямо о делах своих забываешь, только бы сидел и слушал.

– Вы каждый день туда ходите? – спросил Игорь.

– Почитай, каждый. А что? Дома я только с телевизером общаться могу, так ведь он сам по себе говорит, ящик неразумный, а там живые люди. А людей всегда интересно послушать бывает.

– Понятно.

Больше ни о чем спрашивать Бабусю не стали. А она продолжала пропадать в своем таинственном Доме. По утрам их с Ириной все так же будил знакомый стук кастрюлек и сковородок, но потом становилось тихо до самого вечера, когда Бабуся возвращалась в родные пенаты.

И сегодня было точно также. Бабуся навострилась туда рано утром. Ирина встала позже, приготовила завтрак и убежала в библиотеку. Но вернуться должна была пораньше, так как летом читателей было не особенно много и заведующая отпускала сотрудников пораньше.

Игорь к ее возвращению уже успел прогуляться. Но не рассчитал коварства последних летних дней и основательно замерз. Чихая, зашел в квартиру.

Пожаловался Ирине на надвигающуюся простуду, намекнул, что готов полечиться. Ирина засуетилась. Достала мед, масло, кинулась греть молоко. Но Игорь с утра пребывал в хорошем настроении, легкая простуда была ему ни по чем.

– Знаешь, котенок, – сказал он, привлекая к себе Ирину, – какое средство врачи считают лучшим против насморка?

– И какое же? – Ирина не сопротивлялась его объятиям.

– Конечно же, занятия любовью, – ответил Игорь, прижимая ее к себе, – немного секса и все как рукой снимет.

– Перестань, Игорек, – отстранилась Ирина, – тебе нужно выпить лекарство.

– Мне не нужно лекарство, – он не собирался ее отпускать, – мне сейчас нужна только ты.

– Я же говорю «нет», сейчас не самое подходящее время. Выпей горячего молока.

Игорь отпустил Ирину. Посмотрел на масленку с желтым куском масла, на баночку прозрачного янтарного седа, на кастрюльку с горячим молоком:

– Знаешь, – сказал он, присаживаясь на стул, – чем жена отличается от любовницы?

– И чем же? – Ирина повернулась от плиты.

– Тем, что любовница всегда согласна на интимные отношения и соглашается на них с радостью, а жена считает их не слишком нужной обязанностью и соглашается только после долгих уговоров. Ты ведешь себя совсем как жена. Ты готова напоить меня горячим молоком и укутать большим пледом. А если мне нужно не это?

– Тогда тебе самое время завести любовницу, – проговорила Ирина дрогнувшим голосом. – Конечно, гораздо лучше встречаться с девицей, которая только и готова что раздвигать ноги, а все остальное ее просто не заботит.

– Когда-то ты тоже была на это готова, – ляпнул Игорь и тут же прикусил язык.

– Я не знала, что ты так ко мне относишься, – сказала Ирина, – выходит именно это имеет для тебя значение?

Игорь молчал. Ирина тоже молчала. Он боялся, что она будет плакать, но Ирина не плакала. Она вышла из кухни и тихо закрыла за собой дверь. Игорь постоял немного у окна и вышел в коридор. Ирина подкрасила губы, взглянула на себя в зеркало и убрала помаду в сумочку.

– Ты куда? – тупо спросил он.

– На работу, – ответила она.

– Тебя же отпустили! – взорвался он, – и ты вернулась домой.

– Хотела навестить подругу, – сказала Ирина.

– Тебя постоянно нет дома! – Игорь уже не мог остановиться, – то тебе нужно навестить родителей, то подругу, то друга, то одноклассников, то черта с рогами. А на меня у тебя совсем не остается времени. Но я ведь тоже живой человек.

– А я? – спросила Ирина, – я, по-твоему, кто? Почему я должна безвылазно сидеть дома и думать только о тебе?

– Можешь не думать! – он рванул дверь и выскочил из квартиры.

Теперь он шел по улицам, бесцельно смотрел по сторонам и пинал пустую банку. Глупо! Все эти ссоры не стоят и выеденного яйца. Но что нужно сделать, чтобы их не было, чтобы все было по-прежнему. Ответа на этот вопрос у Игоря не было.

ГЛАВА 2

Раздумывая таким образом, Игорь не заметил, как вышел к набережной. Резкие порывы ветра заставляли его ежиться и плотнее запахнуть куртку. Свинцово-серые волны в короне из белой пены с силой накатывали на берег. Даже сюда долетали брызги. Река тоже была не в настроении. В такую погоду не хотелось и думать о купании.

Но вдали Игорь заметил какого-то сумасшедшего яхтсмена, которого, похоже, не смущало не слишком подходящее время для подобных прогулок на яхте. Под порывами ветра мачта так сильно кренилась, что иногда парус касался воды, но все равно всякий раз победно вздымался вверх. Игорь заинтересовался. Кто бы не был этот сумасшедший, но яхтой он управлял отлично. Около часа Игорь наблюдал за его маневрами, пока не замерз окончательно. Решил, что самое время возвращаться домой. По дороге купил букет цветов. Сегодня нужно поговорить с Ириной, разобраться во всем и помириться. С этими мыслями поднялся в квартиру.

Было тихо. Неужели Ирина еще не вернулась. Ладно, устроит ей сюрприз. Никаких упреков, никаких обвинений. Только разговор, а потом примирение.

Прошел в комнату, чтобы поставить цветы в вазу. Из кухни выглянула Бабуся:

– Вот и внучок вернулся, – нарочито бодрым тоном проговорила она, – сейчас я чего-нибудь на стол соображу.

– Хорошо, – Игорь потер руки, – а то я так проголодался.

Игорь ел наваристый борщ, а старушка сидела напротив него подперев маленьким кулачком морщинистую щеку.

– А вы что же? – поинтересовался он, – поели бы за компанию.

– А я уже перекусила, Горяшка, – ответила Бабуся, стягивая потуже концы платка, – старому человеку много ли надо?

– Ну, не такая уж вы и старая, – сказал Игорь, отодвигая пустую тарелку, – вы у нас еще ого-го!

– Где уж мне, – ответила Бабуся, – может тебе добавки плеснуть.

– Спасибо, но хватит.

– Тогда второе, – и Бабуся уже тащила с плиты сковороду с макаронами и котлетами.

– Мне только лопнуть осталось, – сказал Игорь, – кормите как на убой.

– Ешь, – отмахнулась старушка, – тебе на пользу видно не идет, вон какой худющий.

Игорь не стал пререкаться и принялся за второе. Потом они пили с Бабусей чай с печеньем и рассуждали. Рассуждала больше Бабуся, а Игорь ее слушал. Начала она как всегда издалека, вспомнила и о своих родителях и о братьях-сестрах, которые «раньше без всякого электричества и химии жили, и хорошо жили. И хлеб родился, и всякий фрукт-овощ на земле произрастал. И животных вокруг было полным-полно. А теперь всю землю поотравили и загадили. И люди все попереродились, стали доходягами, квелыми да больными».

– Ты посмотри, – доказывала она Игорю, – раньше молодые отродясь не знали, что такое болеть, а теперь в какую больницу не зайди, то в очередях одна молодежь.

– Так уж и молодежь…

– А я тебе точно говорю, – Бабуся игнорировала иронический тон Игоря, – бабкам и дедкам положено болеть, их жизнь к концу подходит, вот всякие болячки и цепляются, а молодые почему? Им бы, вообще не знать про болезни разные.

– Сейчас экология плохая, – пробовал вразумить Бабусю Игорь.

– Правильно, кология. Вот раньше не было никакой кологии, так люди здоровей и были. А теперь, куда ни плюнь, везде кология, да химия, да радива эта всякая.

– Какая «радива»? – не понял Игорь, – от радио никаких проблем никогда не было.

– Как не было? А Чернобыль?