Ослиная порода. Повесть в рассказах - Полина Жеребцова

Вот и в тот знаменательный день все шло по плану. На мне уже кое-как был застегнут красный, отороченный мехом комбинезончик, голову украшала белая вязаная шапочка. А нога побаливала – от удара ящика с колготками, коварно свалившегося на меня, когда я полезла в шкаф за шарфиком. Оставалось только ботинки надеть.

Тут я позволю себе краткое отступление. Дело в том, что в моей замечательной семье, о дворянском происхождении которой ходили необыкновенные легенды, был обычай – обувь хранить в холодильнике. Нет, любезные читатели, не подумайте, что это шутка! Наш дом располагался в местности, где обитало много крыс, и, естественно, крысы могли погрызть обувь. Поэтому у нас в доме было два холодильника: в одном из них, мы называли его «новый», хранились продукты, а в холодильнике под названием «старый» – обувь. Старый холодильник не был подключен к розетке и представлял собой шкаф, железный и прочный, в который не могли попасть грызуны.

Подойдя к старому холодильнику, я изо всех сил дернула ручку. Дверца была довольно тугой и не поддавалась с первого раза даже взрослым. Холодильник страшно затрясся, загудел, словно ожившая машина будущего, и на меня сверху что-то посыпалось. С удивлением я обнаружила, что это вовсе не мамины тычки. Подняв голову, я увидела, что на холодильнике лежит мешок с картошкой. Видимо, его положили туда с той же целью, что и обувь, – защитить от крыс. Мешок был в сеточку, и из-за того, что я дернула ручку на себя, маленькие картофелины начали выскакивать и больно лупить меня. Мне пришло в голову, что старый холодильник не одобряет моей прогулки.

Но тут появилась мама с вопросом:

– Что, копуша, достала свои сапожки?

От испуга я словно язык проглотила. Но мама оказалась доброй – она открыла жутко скрипучую дверцу холодильника и достала мои красные, под цвет комбинезона, сапожки. Несколько вреднющих картофелин еще пару раз стукнули меня по спине и укатились.

– Чего стоишь? – спросила меня мама и велела: – Обувайся!

Правая нога послушно влезла в сапожок, мама в это время надела свое пальто – на улице был февраль и завывала метель. Но левая нога отказывалась обуваться! Сколько я ни пыталась ее туда впихнуть, ничего не получалось.

– Опять упрямишься, как осел! – стала кричать на меня родительница. – Его бьешь палкой, а он ни с места!

– Я не могу надеть сапог.

– Врешь! Просто не хочешь!

– Не могу!

– Ты надо мной издеваешься!

– Нет!

– Ага, споришь, значит…

Тумаки посыпались на меня со всех сторон. Бабушки дома не было, дедушки тоже, и спасти меня никто не мог. В мои три года мне было страшно, но я старалась не подавать виду, а наоборот, попыталась еще раз объяснить:

– Мамочка, я не могу его надеть!

Мои слова странным образом обозлили мать. Совершенно впав в ярость, причины которой были мне неизвестны, она стала пинать меня ногами и дергать за руки так, как злые дети породы «от чертей остатки» дергают за лапки жуков. Поняв, что единственным и последним выходом остается бегство, я ринулась под шкаф – прятаться.

Мама ушла на кухню, выпила чай и успокоилась.

– Вылезай, ослик! Не буду больше ругаться, – пообещала она.

Я недоверчиво выглянула из-под шкафа. Бывало, ласковый голос мог обмануть и выманить для очередного наказания, но на этот раз я решила поверить.

Мама раздела меня и уложила спать, но на этом история о прогулке не закончилась.

На следующее утро мама проснулась в прекрасном настроении, много шутила, пела, и я даже заподозрила, что у меня две мамы. Одна как новый холодильник, от нее приятно пахнет, она веселая и радостная, а другая как старый, который дребезжит, обзывается и норовит стукнуть побольнее при каждой оплошности.

– Пойдем гулять, пока на улице солнышко! – позвала меня мама. – Будем на санках кататься! Уууух!

Быстро натянув комбинезон и шапочку, я подбежала к старому холодильнику и замерла в ужасе. Вдруг он опять не даст мне надеть мой маленький сапожок? И точно – левую ногу словно заколдовали.

– Мама, я не могу его надеть… – и зажмурилась.

Но ничего страшного не произошло. Мама вдруг сказала:

– Да что там не так? – и взяла сапожок в руки.

Она потрясла его, проверяя, не замялась ли стелька, и тут, к моему величайшему удивлению, из сапожка вывалилась малюсенькая картофелина. Вот что мешало мне вчера! Вероятно, она упала со старого холодильника!

– Ха-ха-ха-ха! – расхохоталась мама. – Вот это чудеса! Картофелина закатилась в сапожок!

Я ждала. Для меня это было так важно, как никогда больше в моей жизни. Я ждала, что мама повернется ко мне, возьмет за руку и скажет: «Прости меня, пожалуйста! Я вчера наказала тебя ни за что. Я так впредь делать не буду».

Я ждала.

Но мама, продолжая смеяться, взяла санки и крикнула:

– Ну что ты стоишь столбом? Идем!

Танец с горшком

Приближался мой четвертый день рождения. Вначале я не знала, что это такое – день рождения, но потом мне объяснили, что это такой день в году, когда все мамы вспоминают про аиста, принесшего им в клюве малыша, и радуются своему ребенку.

– Тебя, не забывай, притащил осел на хвосте! – на всякий случай напомнила мама.

Дедушка пытался ее ругать, но моя мама никак не хотела расставаться со своей знаменитой теорией, и в конце концов все перестали обращать на это внимание, кроме меня, понятное дело.

Мне же пришла в голову дикая мысль, что, раз меня притащил осел, я обязательно стану на него похожа, и я тайком каждый день подходила к зеркалу и смотрела – не выросли ли у меня уши, как у Маленького Мука? О, это было по-настоящему страшно!

А в тот мартовский день я очень радовалась. Ведь завтра мой день рождения! Это значит, мне приготовили подарок! На третий день рождения мне подарили набор пластмассовых букв, и я выучила их все и даже научилась составлять из них простые слова.

Больше всего на свете я мечтала о кукле Барби! Такую куклу я видела в детском журнале, и жила она в далекой стране Америке. Чтобы добраться туда, нужно переплыть океан. Барби стала пределом моих мечтаний, потому что она была словно живая. Замерев, я представляла себе, как стала бы расчесывать ее волосы, наряжать в платья… Моя полка с игрушками была завалена пупсиками и матрешками, ничуть не напоминавшими прекрасную Барби.

И вот, сидя на горшке и занимаясь очень серьезным делом, я повторяла, как заклинание: «Барби! Барби! О Барби!» Было ясно, что не видать мне такой изумительной куклы, но сердце начинало стучать сильнее, едва я произносила ее имя.

– Как можно так долго сидеть на горшке! – возмущалась мама из коридора. Там она клеила обои. – Вставай, а то попа заболит! Целый час сидишь!

Надо сказать в мамино оправдание – она два раза в год делала ремонт. Квартира наша всегда сверкала и блестела. Наверное, поэтому так трудно было в ней жить ребенку, который принимал обычный ковер за полянку в лесу.

В комнате, где я сидела на горшке, поставив его в центр, словно королевский трон, на стенах висели дагестанские ковры ручной работы, стояла старинная мебель, которой мама неимоверно гордилась, и отражались друг в друге зеркала. Новые розоватые обои сияли серебристыми узорами, подобно цветам поднебесного царства.

– Я купила тебе подарок, – как бы невзначай сказала мама, шурша обоями.

Сердце заколотилось еще сильнее: «Барби!» Я знала, что такая кукла стоит дорого и мама не может ее купить. А вдруг? Подарят! Мне! Барби! Мою Барби!

– Что молчишь? Сама в горшок провалилась? Вставай уже, ослиная порода! Кстати, попробуй угадать, что я тебе завтра подарю, – крикнула мама.

Понимая, как хрупко мое счастье, я не стала сразу говорить «Барби! Барби!», хотя мне хотелось сделать именно это. Я сказала:

– Мячик.

– Нет.

– Пластилин.

– Нет.

– Собачку.

– Не угадала.

– Но… но это то, что я желаю сильнее всего?

– Да… наверное.

И тут случилось невероятное. Моя мечта сбылась – в этом нет никаких сомнений, ведь мама сказала, что это то, что я больше всего хотела! Я вскочила с насиженного места и, схватив первое, что попалось в руки, а это был мой злополучный горшок, пустилась в пляс. Закружилась в лезгинке. Конечно, содержимое емкости тут же оказалось на зеркалах, обоях, диване и потолке. Поняв, что натворила, я остановилась. Ужас сковал меня.

А тут еще мама зашла посмотреть, чем это пахнет…

Не буду продолжать, ибо самое милосердное из всего, что потом случилось, заключалось в том, что я, разумеется, все отмывала и чистила. Особенно диванные подушки, куда содержимое горшка замечательно впиталось. Ушло на это не менее десяти дней. Праздник был загублен.

Но подарок мне все же подарили.

Это оказалась книжка. Я до сих пор помню ее название – «Темная комната», про двух мальчишек – искателей приключений.

Настоящей куклы Барби у меня никогда не было.

Зато был зажигательный танец с горшком!

Кто это?

Весной в нашем городе Грозном пели птицы и звенели лучезарные фонтаны, в которых пряталась радуга. В нежном персиковом платье, расшитом цветами и бабочками, я была очень красива. Платье сшила бабушка-рукодельница и прислала в подарок из города Ростова-на-Дону. На моих каштановых волосах мама завязала розовый бант, а в руках я держала леденец в виде красного петушка. Это было состояние абсолютного счастья.