Быть проще - Александр Громов

Человек взвыл от злости, выпустив цепочку пузырей. Сам прыгнул в ловушку! Сам! Так глупо попасться!

Чья-то когтистая лапа, погрузившись в трясину, ловко выудила его и швырнула на каменный парапет. Сверху низвергнулись потоки воды, смывая с тела липкую грязь.

Человек задыхался. Если бы на него лилась не вода, а царская водка, он не нашел бы в себе сил двинуться с места.

Шершни куда-то исчезли. Зато на каменной тумбе перед ним сидел Сфинкс, глядел на мокрого оборванца, и точил о тумбу когти. Кисточка львиного хвоста подрагивала от нетерпения, но женское лицо было равнодушно. В умело подкрашенных глазах Сфинкса стыл лед.

Что больше всего поражало, так это полное соответствие имитатору. Там тоже был Сфинкс. И надо было отгадать загадку.

– Отдышался? – Голос Сфинкса был начисто лишен эмоций. – Если нет, я подожду еще. Но недолго. Потом ты должен будешь ответить на три вопроса.

– Почему на три? – недовольно спросил человек.

– Ты правильно ответишь на три вопроса, и только тогда продолжишь путь, – сказал Сфинкс. – В противном случае твой путь тут и прервется. Я не спрашиваю тебя, согласен ты или нет. Твоего согласия не требуется. Ты готов?

Человек со вздохом покрутил головой.

– Ладно... Задавай свои вопросы.

– Вопрос первый: для чего ты живешь?

Ничего себе вопросец... Во-первых, жить довольно приятно. Во-вторых, родители как-то не спрашивают детей, хотят ли те рождаться. Родили – и живи себе, вот и весь ответ.

Вот только удовлетворит ли такой ответ Сфинкса? Пожалуй, что нет. Вот ведь гадина, гибрид, музейный урод с философским уклоном!..

– Я жду, – напомнил Сфинкс, подняв львиную лапу к самому лицу человека. Из мягких подушечек медленно выдвинулись стальные когти.

Вцепиться в эту лапу, рвануть на себя, швырнуть чудовище через бедро было делом полусекунды. В бассейн его! В трясину! Тяжелый, гад...

Сфинкс заревел совершенно по-львиному. Затем трясина сглотнула его. На поверхность выскочило несколько крупных пузырей – и все.

Человек перевел дух. Огляделся. Подземелье не реагировало.

– Это по правилам? – спросил он на всякий случай.

– Вполне, – ответил Голос. – Правила здесь задаю я. Некоторые думают, что это не так, но они ошибаются.

Человек поморгал. Это что выходит такое? Ловушка здесь может обладать свободой воли? Даже часть ловушки, потому что Сфинкс, бассейн и шершни – одна и та же ловушка, только сложная...

Но ведь в тех же пределах и соискатель обладает свободой воли. Так что, пожалуй, все справедливо. И подземелье играет по правилам, поскольку выход из ловушки все же нашелся!

Простейший выход, между прочим. Интеллектуал попытался бы ответить на вопросы – и наверняка проиграл бы. Здесь, как и везде, надо быть проще...

Других ловушек в зале не оказалось. Человек с удовольствием отдохнул бы на парапете бассейна, но особенно рассиживаться не стоило. Кто знает, какой сюрприз приготовило подземелье на данный случай.

Новый коридор. Целые заросли сверкающих лезвий, скрещивающихся на манер ножниц... Свист разящего хлыста... Шкворчащие струи расплавленной меди... Тихий шелест летящего диска с бритвенно-острыми краями, нацеленного точно в горло...

Упасть. Перекатиться. Перепрыгнуть. Увернуться. Рвануть вперед.

Кто сказал, что у гроссмейстера невозможно выиграть?

Коридор заканчивался тупиком. Человек оскалился в усмешке: знакомые штучки... Хранилище, наверное, совсем рядом, надо только догадаться, как открыть эту стенку, и решение наверняка будет простым, как мычание. Быть может, просто боднуть ее головой? А ну, Сезам, откройся!..

– Не споткнись, – иронически посоветовал Голос. И в этот момент человек споткнулся.

Он почувствовал, что скользит куда-то вниз, в темноту, и едва успел сгруппироваться, как падение прекратилось. Он лежал в большой камере на чем-то жестковатом, но упругом. Наклонный лоток, по которому он только что скользил, уже успел втянуться в круглое отверстие над головой. Миг – закрылось и отверстие.

– Ты пришел, – возвестил Голос.

– Куда? – спросил человек, оглядываясь. – Это не хранилище.

– Это отстойник. Или могильник, если тебе угодно. Сюда попадают такие, как ты. Восемнадцать процентов вошедших. Мне уже трижды приходилось расширять это помещение. Второй отстойник – дважды. Там остаются десять процентов соискателей. Видишь ли, левый путь от развилки длиннее и сложнее, не все доходят...

Человек сглотнул. Облизнул потрескавшиеся губы.

– Значит... – он не сразу выговорил страшное слово, – я проиграл?

– Не всем же выигрывать, – снисходительно сказал Голос. – Кстати, на твоем месте я бы не вставал. Нехорошо топтать покойников.

Человек дико воззрился на то, что лежало под ним. Мумии... Коричневые ссохшиеся мумии с провалившимися глазницами, жуткими оскалами, мочалками свалявшихся волос на туго обтянутых черепах... Мумии друг на друге. Слоями.

Неужели и его судьба стать такой же мумией? И пружинить под следующим неудачливым игроком? Нет... Нет!!!

– Здесь сухо и нет ни микробов, ни грибков, – продолжил Голос. Наверное, он все же читал мысли. – Я бы мог кремировать тела проигравших игроков, но, по-моему, хранить их мумифицированными чище и гигиеничнее...

– Ты обманул меня! – закричал человек. – Я дошел! Твои ловушки ничего со мной не сделали! Где хранилище?

– Показать тебе? Смотри.

В воздухе сгустилось изображение. Условная человеческая фигурка стояла по стойке «смирно» под опускающимся на нее молотом и не делала попыток увильнуть в сторону. Первая ловушка, самая первая и самая глупая, не увернуться от которой умудрился бы только паралитик...

Молот едва коснулся головы фигурки. В тот же миг фигурка провалилась в люк. Сокровища были там. И какие сокровища! Нет, они не обесценились за минувшие тысячелетия, они даже выросли в цене...

Сокровища лежали у входа. А он... он, как дурак, прошел весь путь, обманывая ловушки, уворачиваясь, финтя, сражаясь до последнего... и зная, что обратного пути нет.

– Это нечестно! – завопил человек, размахивая руками. – Не по правилам!

– Ты слышал правила игры, – возразил Голос. – Могу повторить. Разве в них было сказано, что ты должен пройти все подземелье из конца в конец?

Человек сплюнул. Оскалился, и оскал его был страшен, но бессилен. Он проиграл. Подземелье перехитрило его, обвело вокруг пальца. Элементарно надуло!

– Зачем же вся эта... бутафория?

– Почему бутафория? – Голос, казалось, удивился. – Ловушки настоящие. Почему ты решил пройти их все – спроси у себя, ведь ты человек, а я только механизм. Но ты, вероятно, хочешь спросить, почему я не убил тебя сразу, как только ты миновал хранилище? А меня ты не берешь в расчет? Должен же я был получить удовольствие, наблюдая за тобой. И я его получил. Некоторые из твоих предшественников шли лучше тебя, но и ты шел неплохо...

Человек обхватил голову руками и замычал, раскачиваясь.

– Вы вечно говорили, что надо быть проще, – вещал Голос, – и вели себя соответственно. Проще не думать, чем думать. Проще выбросить вещь на помойку, чем ремонтировать ее. Проще напрячь кого-нибудь, чтобы изобрели новую штуковину, позволяющую не двигаться, нежели самим пошевелить конечностью. Проще поддерживать в тонусе дряблые мышцы на тренажере, чем колоть дрова и таскать воду из колодца. И уж куда проще, загадив свой дом, переехать в соседний, пустующий, чем заняться уборкой. На том вы всегда стояли, на том стоите и сейчас. Быть проще, еще проще! Но даже этого вы не умеете...

Голос смолк. Человек пошевелился, встал на жесткое, слегка пружинящее. Под его ногами слоями лежали сухие мумии проигравших игроков. Иные – в странных позах. Похоже, перед смертью они пытались укусить собственный локоть.

2001 г.