Адская рулетка - Игорь Волознев

— Номер сорок девятый — клон, господа! — Крупье наклонился к микрофону: — Покажите следующего.

На настенном экране возник третий обречённый.

И всё началось сначала.

Двойники со звериной жестокостью набрасывались друг на друга, бились изо всех сил, норовя нанести удар даже находясь при последнем издыхании, а в салоне зависшего над ними звездолёта пили вино, хохотали, в азарте подбадривали "своих" гладиаторов и швыряли на стол-экран жетоны.

— Последним опять оказался клон, господа. Людям пока не везёт.

— Им и не будет везти, — заявил обладатель гривы и пышных усов, который при каждом "заезде" ставил сразу на несколько номеров. — Злобности в них мало! Гораздо меньше, чем у порождений башни!

— Это точно, — закивал толстяк. — У клонов злобности хоть отбавляй. Видели, как дерутся? Прямо зверюги какие-то.

Партии двойников, заполнявшие кошмарный лабиринт, истребляли себя быстро, без проволочек. Зонд курсировал между звездолётом и башней, подвозя к ней новых узников. И никто из них не возвращался. Каждый раз последним, уцелевшим в сражениях "выигрышным номером" оказывался клон. Зонд пустым подходил к звездолёту.

Наконец истребила себя последняя, десятая партия.

Юная дама, очень стройная, белокожая, с золотистыми волосами, положила свои тонкие пальцы на груду жетонов, которую придвинул к ней крупье. Она сделала ставку на одиннадцатый номер, и он принёс ей победу. Но по условиям игры выигрыш возрастает в десять раз, если этим выигрышным номером окажется человек. Все с нетерпением ждали сообщения с зонда.

Но сообщения всё не было. В радиодинамике звучали помехи.

Крупье по мобильному телефону перекинулся несколькими тихими фразами с дежурным оператором.

— Сообщение пока задерживается, — сказал он присутствующим с сожалеющей улыбкой. — Прошу извинить. Маленькая техническая заминка.

Усач прищурил глаз.

— А не пахнет ли тут шулерством? Может, в зонде человек, но нам об этом не хотят сообщить?

— Мы играем честно, сударь, — ответил крупье, надменно выпрямившись. — Если вы нам не верите, то можете прямо сейчас пройти к дверям шлюзовой камеры и, когда пристыкуется зонд, лично осмотреть его кабину.

Усач немедленно ухватился за это предложение. Сегодня ему не везло, он ничего не выиграл и пребывал в самом отвратительном настроении.

— И пойду! — закричал он, треснув кулаками по столу. — Что, думаете, оставлю это просто так? Из принципа пойду!

— Я иду с вами! — подхватил толстяк. — Молчание зонда у меня тоже вызывает подозрение!

— Поскольку в данном случае задета честь фирмы, — объявил крупье, — то я даже настаиваю на том, чтобы вы осмотрели кабину зонда. Поверьте, господа, для фирмы ваши выигрыши в этой игре — жалкие гроши, несоизмеримые с её репутацией, которая в любом случае должна остаться незапятнанной.

— Гроши для фирмы, но не для вас лично, — многозначительно заметил толстяк.

Крупье счёл за лучшее не расслышать его. Он снова достал телефон и что-то тихо и отрывисто проговорил в динамик.

— Ну так идёмте, господа, здесь недалеко, — и он направился к двери.

— Я тоже иду, — заявила юная дама. — Дело касается моего выигрыша, поэтому я должна убедиться, что тут всё по-честному.

— И я пойду! И я! — послышались голоса.

В конце концов из-за стола поднялись все. За крупье и усачом двинулась целая толпа. Официанты с подносами посторонились, давая ей дорогу.

Путь по изгибающемуся коридору был недолог. Крупье остановился перед небольшой дверью, у которой стоял дежурный оператор. Рядом располагался пульт с экраном.

— Ну что, Ронни, — сказал крупье. — Что тут у тебя стряслось?

— Сам не пойму, сударь, — оператор показал на экран, по которому проходили волны помех. — Какие-то неполадки в системе связи. Нам придётся прервать работу зонда и поставить его на внеплановый техосмотр.

Крупье и оператора окружила толпа возбуждённых туристов.

— Можете ставить его на какой угодно осмотр, но мы должны знать, как закончилась последняя игра, — заявил толстяк. — Я настаиваю на этом! Вопрос принципа!

— Да, иначе мы будем иметь все основания подозревать вас в мухлеже! — подтвердил усач, а старуха помахала пальцем перед самым носом крупье:

— Не отвертитесь! Мы не уйдём отсюда, пока сами, своими глазами, не осмотрим кабину зонда!

— Когда подойдёт зонд? — спросил крупье у оператора.

Тот бросил взгляд на пульт.

— Зонд уже подошёл. Шлюзовые двери откроются через семь минут.

Крупье поднял руки, призывая толпу к тишине.

— Господа, немного терпения, — сказал он таким тоном, как будто всё ещё стоял у стола и принимал ставки. — Шансов, что человек выжил, практически нет, но если он выжил, то вы, сударыня, — он отвесил красотке поклон, — получите весь ваш выигрыш сполна, не сомневайтесь.

— Конечно, сполна, куда вы денетесь, — процедил толстяк.

Толпа понемногу успокоилась. Все смотрели на закрытую дверь.

Крупье взглянул на часы.

— Ещё четыре минуты.

— Мне почему-то кажется, что он жив, — сказала старуха.

— Мне тоже, — отозвалась красотка.

— Очень маловероятно, — возразил крупье. — Шансы ничтожны, и это даже к лучшему. Иначе, по условиям контракта, мы вынуждены будем его помиловать. А между тем этот Брем Йон — чрезвычайно опасный преступник, садист и маньяк, задушивший собственными руками более четырёхсот женщин. Если вас интересуют подробности, то я могу передать вам дискету с материалами его уголовного дела.

За дверью послышался глухой скрежет и какие-то удары. Оператор, прислушиваясь к ним, озабоченно качал головой.

— Так и есть, барахлит автоматика. Этот зонд уже давно нуждается в ремонте…

Дверь распахнулась, и все с воплем удивления шарахнулись назад.

На пороге стоял гладиатор. Он был весь залит кровью, комбинезон на нём был изрезан и исполосован вдоль и поперёк, мертвенно-бледное лицо с кровоточащими рубцами походило на кровавую маску. Кровь, казалось, стекала со всего его израненного тела. Дрожащими руками он сжимал бластер, наставив его на опешивших туристов.

Несколько секунд в коридоре царило молчание. Первым опомнился оператор. Он шагнул к пульту, собираясь нажать на тревожную кнопку, но гладиатор выстрелил раньше. Ярко-белый дымящийся луч секунду плясал на груди Ронни и погас, оставив на его теле глубокие горелые раны. Оператор свалился замертво.

Толпа в ужасе подалась назад.

— Стоять! — хрипло закричал гладиатор. — Стоять, никому не двигаться!

Все встали как вкопанные.