Снайпер - Стивен Хантер

Боб во многом дитя этой сложной Второй поправки к Конституции, и мне кажется, что его судьба полностью совпадает с судьбами двух других величайших стрелков Америки – Альвина Йорка и Ауди Мерфи. Рано оставшись без отца, он рос в приграничном штате на заброшенной ферме. Охотиться было не просто интересно и естественно, но и необходимо, дабы добывать пропитание. Он быстро стал профессиональным охотником, имея всего лишь однозарядную винтовку 22-го калибра, затем, в юные годы, он приобрел настоящую охотничью винтовку с рычажным механизмом затвора, а потом – винчестер 30-го калибра. С того момента, когда отец впервые разрешил ему выстрелить из винтовки, было видно, что он необычайно одаренный стрелок.

В 1964 году, закончив среднюю школу только с отличными оценками – как бы удивительно это вам ни казалось, – Боб не захотел продолжать учебу в колледже и поступил на службу в Корпус морской пехоты США. Это его решение совпало с началом вьетнамской войны.

Первый раз он побывал там в 1966 году в звании младшего капрала, был дважды ранен. Второй раз он оказался там в 1968 году, как раз во время “Тета”, и в качестве командира разведывательного патруля выполнял целый ряд опасных заданий в районе ДМЗ. В 1971 году в учебном центре Перри, штат Огайо, Боб Ли стал чемпионом страны по стрельбе из винтовки на тысячу ярдов. Его отметили. В конце 1971 года он возвращается во Вьетнам – в разведывательно-снайперский взвод штабной роты двадцать шестого полка Первой дивизии Корпуса морской пехоты США, действующей в районе города Дананг.

Он нажал кнопку. На экране высветилась визитная карточка, на которой под контуром винтовки с оптическим прицелом была сделана аккуратная лаконичная надпись:

“МЫ ТОРГУЕМ СВИНЦОМ, ДРУЖИЩЕ!

РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНО-СНАЙПЕРСКИЙ ВЗВОД, ШТАБНАЯ РОТА, МОРСКАЯ ПЕХОТА”.

– Первая строчка выдрана из “Великолепной семерки” Стива Мак-Куина, – продолжал Добблер, – а мы видим визитную карточку его взвода, который действовал в этом регионе в составе подразделений Первой дивизии Корпуса морской пехоты по проведению психологических операций. Они оставляли такие визитные карточки на самых видных местах. Выполняя задания в этих районах, Боб и его товарищи обычно прикалывали их к левому рукаву убитых в результате прямого попадания одной единственной пулей прямо в грудь. Разведывательно-снайперский взвод Первой дивизии Корпуса морской пехоты США был подразделением самых опытных профессиональных убийц. За шесть лет боевых действий они, говорят, убили более 1750 солдат противника. Хотя за все годы существования этого подразделения в его составе побывало только сорок шесть человек. Сержант Карл Хичкок, на счету которого было девяносто три официально зарегистрированных убитых, был первым. Боб – спустя пять лет стал вторым: на его счету восемьдесят семь убитых. Но было еще несколько снайперов, имевших в своем активе порядка шестидесяти попаданий, и более десятка человек, каждый из которых убил чуть больше пятидесяти солдат противника.

Что касается Боба, то вполне очевидно, что он выполнял определенные задания Оперативного отдела ЦРУ, так как уничтожал людей, занимавших центральные посты в административных структурах сборщиков налогов во Вьетконге, местных глав общин и прочих. Так что он не так уж несведущ в отношении деятельности профессиональных органов разведки. Но в общем у него были более простые задачи, например выбивание сержантского состава в регулярных частях вьетнамских вооруженных сил, действующих на севере Вьетнама. Те даже назначили за его голову колоссальную награду – около пятидесяти тысяч монет. А однажды Боб вместе со своим лучшим другом, младшим капралом Донни Фенном, устроил засаду целому батальону северных вьетнамцев. Желтолицые быстро продвигались в направлении небольшого отряда наших войск специального назначения, отрезанного на этот момент от главных сил лагеря. Погода была отвратительная, тучи висели прямо над джунглями, так что оказать поддержку с воздуха или осуществить эвакуацию людей было невозможно. Плюс ко всему лагерь был расположен вне досягаемости огня нашей артиллерии. Тысяча человек неприятеля, направляющихся к вершине, где было всего двенадцать наших солдат!.. Боб и его друг оказались единственными представителями американских войск в этом районе боевых действий. Подкараулив северных вьетнамцев, они стали выбивать их офицеров. Вдвоем они держали весь батальон в напряжении более сорока восьми часов. В этом двухдневном приключении Боб уложил более тридцати человек. Дело было в долине Ан-Лок.

Батальон так и не добрался до “зеленых беретов”, а Суэггер и его напарник вышли на них три дня спустя.

Даже Пайн, который никогда ничему не удивлялся, присвистнул:

– Умеет немного стрелять, стервец, – сказал он.

Щелкнул проектор.

На госпитальной койке лежал замотанный в бинты человек. Одна его нога была подвешена в гипсе, глаза глубоко запали, выражение лица мрачное.

Добблер продолжил:

– Война для Боба Ли Суэггера закончилась одиннадцатого декабря 1972 года – в тот момент, когда ему в бедро попала пуля, выпущенная вьетнамским снайпером. Его друг и напарник Донни Фенн спустился по насыпи, чтобы помочь ему. Следующая пуля попала Донни прямо в грудь и прошла навылет, пробив позвоночник. Все утро Суэггер пролежал с мертвым другом, пока не удалось навести артиллерию на место, где засел снайпер. Так закончилась для Боба война, а вместе с ней и его карьера в морской пехоте США – он уволился из Корпуса морской пехоты по инвалидности в 1975 году, после того как три года провалялся на больничных койках. Вместе с этим закончились и все его соревнования по стрельбе. Спортивная стрельба – необычайно заформализованный вид спорта. Его участники вынуждены испытывать массу физических неудобств ввиду того, что, будучи одетыми в тугие кожаные одежды, должны надолго фиксировать различные стрелковые позиции. Со своей ногой, кость которой была стянута металлическим штифтом, Боб уже никогда не смог бы стрелять в таких условиях и никогда бы уже не достиг своей былой спортивной формы.

В общем, можно сказать, что Боб Ли Суэггер отдал своей стране все, что только мог. Его героизм, однако, заставил многих американцев чувствовать себя несколько неуютно. Дело в том, что Суэггер не спасал жизни, не поднимал солдат в атаку. Он был просто-напросто высокопрофессиональным убийцей. Может быть, именно по этой причине его не награждали медалями и не окружали должным почетом, хотя все это он, безусловно, заслужил. То, что было потом, предугадать несложно. Женился, но брак распался. Попытка сделать карьеру в компании “Лежьен”, занимающейся продажей недвижимости, потерпела крах. Хотел вернуться в колледж, чтобы продолжить образование, но потом вдруг потерял к этому всякий интерес. В середине и в конце семидесятых он несколько раз лечился в клиниках для алкоголиков. В восьмидесятых, кажется, обрел душевное спокойствие и заключил своего рода профессиональный мир с самим собой и своей страной, удалившись от всех. Легко себе представить, насколько отрицательной была его реакция на ту чрезмерную патриотическую спесь, которая охватила Америку после победы в войне в Персидском заливе. Все это лишь усилило его горечь и заставило еще больше изолироваться от общества. Сейчас Суэггер живет в горах Уошито, в нескольких милях от Блу-Ай, один в своем трейлере. Его единственным средством к существованию является пособие по нетрудоспособности – так как он уволился из морской пехоты по инвалидности – да еще, может быть, то, что осталось от тех тридцати тысяч долларов, которые отсудил ему его приятель Сэм Винсент, адвокат графства, предъявивший иск журналу “Месенери” и выигравший этот процесс в 1986 году. Боб живет один, правда, у него есть еще его винтовки – несколько десятков штук. Он стреляет из них каждый день и обращается с ними так, как будто они и есть его настоящие друзья.

Вы, конечно, прекрасно понимаете, что в нем накопилось огромное чувство возмущения и обиды на всех и вся. Плюс к этому – абсолютная изоляция от общества. Все это делает его уязвимым и поддающимся влиянию. Но это сильный человек. Этот одинокий чудаковатый отшельник – такой же крепкий орешек, как те “орешки”, которыми он стрелял из своей винтовки.

Когда винтовка толкнула его в плечо и картина прицела из-за отдачи превратилась в неясные очертания какого-то предмета. Боб понял, что выстрел, к которому он готовился все эти долгие часы, был точным. Ему показалось, что в тот самый момент, когда спусковой механизм послал затвор ремингтона вперед и ударник пробил капсюль, все предметы вокруг мгновенно отпечатались в его мозгу: за считанные доли секунды, пока это длилось, он успел понять, что винтовка не подвела и что прицел, выхвативший за две сотни ярдов маленький участок тела менее чем в два дюйма, был нацелен именно туда, куда он хотел. Да, спуск был плавный и мягкий… Он даже удивился, когда прозвучал выстрел: он занял правильную позицию, твердую и устойчивую, и ни отдача винтовки в последнее мгновение выстрела, ни тень сомнения или неуверенность в своих силах – уже ничто не могло ему помешать.