На зло всем законам (СИ) - Хельга Франц

— Объелся груш. Мы разведены. Живёт отдельно.

— Вот как. — И снова расплывается в улыбке ЗЛО. — Что ж, тогда надо спасать.

— Вот-вот.

— Говорите мне её телефон и имя. Я позвоню и всё решу. — Достаёт из кармана белого халата телефон.

Здесь же нельзя? Или некоторым — если очень хочется, то можно?!

С трудом выуживаю из памяти номер телефона Ленусика. Проговариваю его вслух. Зорин выходит.

Когда меня переводят в палату, первой ко мне приходит Нарышкина. Долго рассказывает про диету, которой придётся некоторое время придерживаться, об ограничениях, сроках выписки.

После её монотонной речи уплываю в сон.

А что ещё остаётся? Жизнь мне теперь предстоит безрадостная. Без копчёной рульки, без острых куриных крылышек, без солёных огурчиков. Даже харчо, ироды, запретили в ближайшем будущем.

Одно радует, лежать мне под наблюдением этих строгих церберов всего три дня.

После обеда в мою одиночную палату врываются две фурии: моя дочь Лена и дочь Зорина, Аня.

За их спинами появляется сам Зорин. Принесла нечистая!

Пока девчонки расхватали свободные стулья, мужчина остался стоять за их спинами, нависая над головами совершенно непохожих друг на друга девчонок. Моя светло-русая скромняшка в школьном костюме, с румянцем и ямочками на щеках. Вторая — брюнетка с цепким, как у отца, взглядом в деловом брючном костюме и папкой подмышкой.

— Мамуль, привет! — Обеспокоенно тарахтит Ленуся. — Вот ты попала! Как себя чувствуешь? Сильно болит? Тебя хоть можно обнять?

Привстаёт и осторожно обнимает меня моя лапочка. Прохожусь ладонью по родным волосам и плечам. Обожаю свою девочку до дрожи.

— Нормально. Болит немного, но терпимо.

— Ирина Сергеевна, может вам что-то принести? Вы только скажите. — Более спокойно спрашивает практикантка.

— Как там заседание, Ань? — Отпуская Ленусика, перевожу взгляд на студентку.

— Перенесли из-за вашей срочной госпитализации. Судья сказала, дату сообщит позже.

— Хорошо. Держи меня в курсе дела.

— Да, конечно.

— Ну хватит о работе. — Делает замечание дочери Зорин. — Ирине Сергеевне отдыхать сейчас надо. Ещё пять минут и на выход.

— Да я не устала. Всё в порядке.

— Здесь главный я. Пять минут, девочки.

— Хорошо-хорошо. — Улыбается Зорину мой Ленусик.

Она у меня ласкуша. В кого только такая? У меня самой довольно жёсткий и принципиальный характер. Отец девочки — сплошное разочарование. А вот дочка получилась нежная и кроткая девочка.

— Ленусь, ты до отца дозвонилась? Он заберёт тебя до моей выписки?

— М-м-м… папа сейчас в командировке. Только послезавтра вернётся. Меня Лев Олегович к себе забирает на это время.

— То есть? Как это?

— Очень просто. Вы же сказали, Лена готовить не умеет, надо спасать. Я всё организовал. Несколько дней побудет со мной и Нютой.

Аня активно кивает:

— Вы не переживайте, Ирина Сергеевна. Мы позаботимся о Лене. С ней всё хорошо будет.

— Неудобно как-то. К чужим людям поедет. А вдруг ваша жена будет против?

— Я разведён. Живу с дочерью. А она, как видите, не против.

Ах, да. Он же говорил что-то подобное перед операцией…

— Мамуль, да мы уже всё решили. — Гладит меня по руке Леночек. — Не волнуйся. Завтра я после школы опять забегу. Отдыхай.

И не дожидаясь моих последующих протестов, уходят.

Я растеряна, но в своём положении не могу ничего изменить. Это меня удручает.

За девять лет я так привыкла «рулить» сама, что новый поворот оставляет внутри неприятный осадок.

Не люблю быть слабой. И должной кому-то тоже. А сейчас, как ни крути, именно такой я и оказываюсь.

Как-то неожиданно моя жизнь понеслась по наклонной. Без тормозов.

И без машиниста… которого старательно пытается заменить доктор ЗЛО.

Ай-яй, Морозова! Не порядок! Скорее вставай на ноги!

Не надо нам псевдо-машинистов. Мы сами с усами.

Глава 4

На следующий день рано утром первого кого я вижу в своей одиночной палате, конечно же ЗЛО. Ну куда теперь в моих новых реалиях без него? Правильно, никуда.

— Как тут у нас дела? Ничего не беспокоит?

— Вы же меня отдали другому врачу. — Замечаю строго я.

— Обиделась? — Как ни в чём не бывало, просматривает мою карту Зорин.

— Мы взрослые люди, Лев Олегович. К тому же юристы не обижаются, а делают выводы. Просто непонятно, почему именно вы каждый день продолжаете проверять все мои анализы и назначения?

— Потому что ты куратор моей дочери, и от этого зависит, сдаст ли она практику.

Что? Неслыханно!

Если бы можно было убивать взглядом, ЗЛО бы было уже повержено.

— Ты меня сейчас заморозишь взглядом, Морозова. — Ухмыляется врач. — Это была шутка юмора. Расслабься. Я же тебя оперировал. Кишочки твои перебирал своими нежными руками. После такого интима ты мне теперь ближе, чем дочь родная.

Демонстративно закрываю глаза. Даже не пытаюсь улыбнуться.

Острит так, что можно порезаться.

— Сдача практики вашей дочери напрямую зависит от её знаний, а не от того, будете ли вы в курсе моего здоровья или нет. — Строго выпаливаю я.

— С тобой не поспоришь. Но я всё же предпочитаю перестраховаться. — Замечает между тем доктор, а потом уже самому себе совсем тихо. — Беда с юмором, да? Ну ничего. Поднатаскаем.

От наглости врача никак не могу сложить слова в предложения. Я, конечно, всяких мужиков встречала в зале суда, но чтобы вот так… беспардонно и бессовестно протиснуться в мою зону комфорта без спроса…

— А мы уже на ты?

— А чего тянуть? Мы с тобой не в том возрасте, чтобы ходить вокруг да около.

Собираюсь с силами от возмущения. Подбираю вежливые слова. Всё же он меня спас. Да и является отцом моей практикантки. Не хотелось бы уходить в конфликт.

— Мне кажется, Лев Олегович, вы там что-то для себя втихаря решили, а меня в известность поставить забыли.

— Хм. Вот как. Ну что же, тогда, раз ты такая недогадливая, заявляю прямо — ты мне нравишься, Ирина. И я собираюсь пригласить тебя на свидание. Именно поэтому я отдал тебя другому врачу. Неправильно в нашем деле лечить близких людей. Экстренную операцию в расчёт не берём. Учти, протесты и отказы не рассматриваются.

— Боже упаси! Я педантичный, сварливый и совершенно скучный человек, который с утра до ночи читает законы, применяет их на практике и «рушит» семьи.

— Не переживай. Моего веселья хватит на нас двоих.

Ну вот как от него теперь избавиться?

Пока я хлопаю своими красивыми глазами, мой ЗЛОбный врач надевает на руки медицинские перчатки и нахальным образом откидывает одеяло, задирая мою больничную ночнушку.

Отклеивает край большого лейкопластыря, осматривая рубцы от проколов.

Я с запозданием пытаюсь от него прикрыться, так как остаюсь ниже