Скандальное лето - Мередит Дьюран

— Господи, неужели ты так поступишь со мной…

— Я делаю это ради тебя. У меня есть предложение. Я выскажу его, если ты успокоишься и выслушаешь меня.

— Успокоюсь? — У Майкла вырвался холодный смешок. — О да, давай-ка будем соблюдать спокойствие. — Аластер взглядом указал брату на стул, и тот снова сел, до боли стиснув зубы. Ему хотелось что-нибудь сломать, сокрушить. Рука его сама собой сжалась в кулак.

Брат, сидя за столом, устремил на него неподвижный испытующий взгляд. Когда-то за этим отвратительным огромным столом восседал их отец, надменно взирая на всякого входящего в кабинет, словно король, принимающий докучливого просителя.

— Я готов передать в твои руки весьма солидные средства, достаточно крупные, чтобы обеспечить твою больницу на долгие десятилетия.

— Стало быть, целое состояние. — Больница служила прибежищем для самых бедных горожан и существовала лишь на благотворительные пожертвования.

— Совершенно верно. Но есть ряд условий.

Майкла охватило недоброе предчувствие. По спине его пробежал холодок. Минуту назад ему казалось, что он не узнает сидевшего перед ним человека. Однако, возможно, он ошибался. «Есть ряд условий». Излюбленная фраза отца.

— Продолжай, — с опаской произнес Майкл.

— О тебе тепло отзываются в политических кругах. Считают… очаровательным, насколько мне известно.

Тревога Майкла усилилась. Превыше всего Аластер ценил дисциплину, смелость и предприимчивость, очарование же, согласно его шкале ценностей, занимало позицию чуть ниже твердого рукопожатия и элементарной гигиены.

— К чему ты клонишь? Начало меня не слишком обнадеживает.

Губы Аластера скривились в усмешке, больше похожей на гримасу.

— Возможно, излишне очаровательным. Ты должен знать, какова твоя репутация. Тебя видели входящим в дом некой вдовушки среди ночи, весьма опрометчиво с твоей стороны.

На самом деле это случилось три года назад.

— Господи, ну и память у тебя! Я никогда больше не допускал подобных оплошностей! — Майкл и вправду не давал своим любовницам повода жаловаться. Осторожность стала его второй натурой.

— Ты не проявляешь интереса к политике, это мешает делу. — Взявшись за кромку стакана с бренди, Аластер принялся рассеянно вертеть его. — Тебя не принимают… всерьез, скажем так. Это необходимо изменить. Тебе тридцать лет. Пора тебе преодолеть свое предубеждение против женитьбы.

— Какое еще предубеждение? Я вовсе не против женитьбы. Просто еще не встретил женщину, которая заставила бы меня задуматься о браке. — «А может быть, не встречу никогда», — добавил он мысленно. Родители преподали ему хороший урок, отбив всякое желание связывать себя брачными обязательствами. — Не понимаю, при чем тут мое желание или нежелание жениться!

— Это важно. — Подняв стакан, Аластер опрокинул в себя остатки бренди. — Речь идет об интересах семьи. Если ты не женишься, титул перейдет к будущему потомству кузена Гарри. А этого нельзя допустить.

— Погоди. — Майкл возвысил голос. — А как насчет твоего будущего потомства?

Взгляд Аластера погас, лицо потемнело, стало суровым, замкнутым.

— Я больше не женюсь.

— Аластер, ты не умер вместе с ней! — воскликнул Майкл.

Но брат будто его не слышал.

— Выбор пал на тебя, — продолжал он безжизненным голосом, словно повторяя заученные слова. — Я требую, чтобы ты женился до конца текущего года. Взамен я выплачу тебе вышеупомянутую сумму, достаточно солидную, чтобы ты мог жить безбедно и вдобавок содержать больницу до конца своих дней. Однако я оставляю за собой право решать, верно ли ты выбрал невесту. Твои вкусы мне известны. Судя по женщинам, которым ты оказывал предпочтение, в подобных вопросах едва ли можно полагаться на твое благоразумие. Я не допущу, чтобы ты повторил мою ошибку.

Майклу вдруг показалось, что он тонет и глухой голос брата доносится до него сквозь толщу воды.

— Позволь мне уточнить: я должен жениться на женщине, которую выберешь ты. В противном случае больница будет закрыта.

— Совершенно верно, — подтвердил Аластер.

Майкл встал, чувствуя, как пол слегка качается под ногами.

— Тебе нужна помощь, Ал. Боюсь, я не в силах тебе помочь. — Он понятия не имел, куда обратиться за помощью. В клинику? Все его существо противилось этому. И как принудить брата начать лечение? Аластер — герцог Марвик. Никто, черт возьми, не сможет заставить его повиноваться.

Аластер тоже поднялся.

— Если ты не согласишься на мои условия, то потеряешь не только больницу. Тебе придется искать себе новое жилище — из квартиры на Брук-стрит тебя тотчас выставят. Вдобавок, разумеется, ты останешься без средств к существованию. Когда я лишу тебя содержания, тебе предстоит зарабатывать себе на жизнь.

Майкл коротко хохотнул и захлебнулся смехом, словно его полоснули бритвой по горлу. Угрозы, распоряжения, повелительный тон… С ним не обращались так со дня смерти отца. И кто, Аластер, от которого он меньше всего ожидал подобного обхождения.

— Ты не можешь лишить меня содержания. Оно назначено мне по завещанию отца.

Аластер вздохнул.

— Майкл, ты удивишься, когда узнаешь, сколь многое мне подвластно. Впрочем, уверен, мне не придется долго держать тебя в черном теле. Жизнь в бедности очень скоро смягчит твою непреклонность.

— Оставим притворство. — Майклу стоило немалых усилий сохранять ровный, спокойный тон, пытаясь убедить брата выслушать его, когда ярость клокотала в груди, грозя вырваться наружу. — Твои угрозы и моя… непреклонность не имеют ничего общего с заботой о наследниках. Дело в тебе. — В затворничестве брата Майкл видел лишь желание уединиться на время, дать волю гневу, излить горечь. Но недуг оказался куда опаснее. Аластер угрожал… а значит, предстояло сразиться за его душу. И Майкл ринулся в бой. — Ты позволил Маргарет одержать победу. Ты сдался. Отказался от собственной жизни. Боже, как такое возможно?

Аластер равнодушно пожал плечами.

— Я должен думать о будущем. Когда все раскроется…

— Ну и пусть раскроется! Пусть весь мир узнает, что Маргарет де Грей пристрастилась к опиуму, пусть болтают, будто она делила ложе с целым полчищем мужчин! Что с того?

Кривая усмешка Аластера заставила Майкла содрогнуться.

— История нашего отца ничему тебя не научила?

— То были другие времена. И отец заслужил свою участь. — Погрязнув в долгах и разврате, покойный герцог унижал жену, выставляя напоказ бесчисленных любовниц. — Он стал изгоем из-за своего беспутства. — Тогда как вина Аластера заключалась лишь в том, что тот доверял своей жене. — Ты не в ответе за все совершенное Маргарет. Ты неповинен!