Свет мой, зеркальце… уймись! - Наталья Сергеевна Филимонова

вот зайдя к себе домой, я споткнулся и замер как вкопанный. Потому что в моей собственной прихожей никаких зеркал в бронзовых рамах не было никогда. И ключа от моей квартиры ни у кого больше не было — я только на днях менял замок.

И тем не менее, зеркало висело на стене прямо напротив входной двери — в точности такое же, как у родителей. Или то же самое.

В зеркале отражалась все та же фифа. Только декорации сменились — на сей раз это была настоящая «принцессочья» спальня. И фифа, кажется, планировала ложиться спать — во всяком случае, девчонка обнаружилась возле огромной кровати с белым балдахином.

И одета она была в соответствии с декорациями — в ночную рубашку модели «убей желание». Это когда широченный подол до пят, длинные рукава и ткань в какой-то цветочек. Жесть — такое сейчас, наверное, даже старушки не носят.

И волосы распустила — чисто русалочьи, чуть не до пола. Парик, поди.

В этот момент фифа обернулась, на секунду замерла… и завизжала. А потом сдернула покрывало с кровати — и принялась торопливо заматываться в него.

3. Фиеррина

Фифа⁈

Только один человек во всем мире, да что там — в двух мирах! — осмеливался обзывать меня «фифой» и вообще коверкать мое имя! И да, я вспомнила этого мерзавца, хотя мне, между прочим, тогда было года три всего, а ему — лет шесть по меньшей мере! Как он смеет вообще меня не помнить!

А грубо прерывать разговор, пока мое Высочество изволит гневаться⁈ Каково!

Просто… просто немыслимо!

Ну и родственничек Деррену достанется… одна радость — в другом мире. Вряд ли леди Дарья притащит братца с собой. Надеюсь, у нее, по крайней мере, воспитание получше!

Все еще кипя от негодования, я попыталась прервать связь. И… ничего не вышло. Я пробовала снова и снова — безнадежно. В конце концов я просто решила вернуться в свои покои. Как бы меня не хватились.

А зеркало… здесь все равно никто не бывает. И, в конце концов, связь установилась с нужным домом. Когда обнаружится, что связь уже настроена, все решат, что… ну, что-нибудь да решат. Наверное. Может, оно само!

И вообще, когда там о нем еще вспомнят. Что-нибудь придумаю за это время.

Правда, поговорить с леди Дарьей так и не удалось… да и само зеркало изучить. Только как его изучишь, когда в нем в любой момент может появиться этот ужасный человек? Я, между прочим, страшна в гневе. В смысле, могу нечаянно заклятием в зеркало запустить, например… и уничтожить древний артефакт, от которого зависит благополучие страны.

Да чтоб тому негодяю пусто было! Завтра успокоюсь и вечером попробую еще раз. А до того все-таки надо выкрасть монографию мэтра Борема и перечитать с самого начала. Вдруг что-нибудь дельное удастся найти.

А зато, между прочим, я смогла сама, без всякого контроля, правильно выстроить связь! Разве я не умница? Воот. Фирра молодец, Фирра талантливая!

До конца вечера я вела себя как ни в чем не бывало. Мэтр Борем, правда, поглядывал на меня как-то подозрительно, с беспокойством. Но он всегда, чуть что, сразу начинает меня в чем-то подозревать. Даже если я веду себя просто идеально! По-моему, даже особенно, если я веду себя идеально.

Я уже отпустила служанок, помогавших мне переодеться ко сну, когда это случилось. Я откинула покрывало, собираясь забраться в постель, и вдруг то ли услышала, то ли почувствовала какое-то движение за спиной.

Я резко обернулась и на секунду замерла. Потому что на стене моей опочивальни висело Зеркало истинных! И хуже того — в нем отражался все тот же мерзавец! На сей раз в каком-то несуразном одеянии, из-за которого казался куда крупнее, и с тающими снежинками на плечах и волосах, но — без всяких сомнений, он же!

Мысль о том, что мужчина видит меня абсолютно неодетой, оглушила. Кажется, я завизжала. И принялась торопливо заматываться в покрывало.

А пару секунд спустя захлопнула рот. Потому что сообразила…

Поздновато сообразила.

Дверь опочивальни распахнулась — и за ней толпились все три мои горничные, примчавшиеся мне на выручку. За их спинами маячили стражники, дежурившие за дверями моих покоев. В полной готовности уничтожить любого врага, покусившегося на жизнь, а то и честь принцессы.

Не снимая покрывала, я ринулась к ним, старательно загораживая зеркало своей спиной. К счастью, девушки сосредоточили на мне все свое внимание.

— Все в порядке! Я просто… увидела мышь! — ой, что я несу! Откуда взяться мыши в королевском дворце, да еще в личных покоях принцессы⁈ Да у меня защитные заклинания лично мэтр Борем ставил! — То есть мне показалось, что это была мышь! На самом деле… это тень так упала! Я потом разглядела…

— Мышь⁈ — изумленно выдохнули мои горничные одновременно.

А продолжить решилась только Сина — как самая смелая.

— Но… вы же не боитесь мышей, Ваше Высочество!

Ой. И впрямь…

Пару лет назад Деррен неудачно попытался надо мной подшутить — мы с ним часто разыгрывали друг друга. Ну… в общем, с тех пор весь дворец знает, что Ее Высочество Фиеррина не боится мышей. Зато Ее Величество Лиеррина — очень даже. А также все фрейлины и горничные в полном составе… Весело тогда получилось. Только Деррена я потом сама спасала от гнева маменьки и праведной мести разом всех дам дворца.

— А-а… это была огромная мышь! То есть мне так показалось. Такая странная! С такими, знаете, светлыми волосами… то есть шерстью! И одета неподобающе. И еще глаза наглые!

— Одета⁈ — охнула новенькая горничная — все забываю, как ее зовут. Еще бы эта «мышь» была неодета!

— Вы все это… разглядели в тени? — Сина вытаращила глаза.

— Да! — я энергично кивнула. — Задремала, должно быть. Не о чем беспокоиться!

— Может быть, принести вам успокоительные капли, Ваше Высочество?..

…Вытолкать переживающих за меня горничных удалось не без труда. Стражники-то сами испарились, как только я начала говорить — ясное дело, нечего им делать в личных покоях принцессы, если ее жизни и чести ничего не угрожает. Ой, разговоров завтра будет… Наверняка ведь пялились. А я тут в таком виде!

Хотя вряд ли они осмелятся трепаться, что видели принцессу без корсета и нижних юбок. За такое и головы лишиться недолго!

Папенька, правда, добрый король и казнить велит редко, но это же потому что на репутацию его дочери до сих пор никто не осмеливался покушаться.

Наконец, выгнав всех, я привалилась спиной к двери опочивальни и остановила взгляд на зеркале.

Зеркало было все там же. И мерзавец тоже. И он… хихикал!

— Не смейте надо мной смеяться! — тут же вскипела я. А потом, не раздумывая, подхватила пеньюар и выскочила с ним в гостиную своих покоев. К счастью, здесь уже никого не было.

Я все-таки что-то напутала в настройках! Что если я испортила Зеркало истинных? Ой-ой-ой… Торопливо натянув пеньюар и скрутив волосы в пучок, я нажала на завитушку каминной решетки.

Систему тайных ходов дворца мы с Дерреном изучили давным-давно. И, пожалуй, ход между нашими покоями был единственным, которым пользовались регулярно. Собственно, мы и пользовались.

Наверное, не слишком прилично врываться в такое время к брату в личные покои, да еще и в таком виде. Все-таки мы уже взрослые.

Но… мы с Дерреном — двойняшки. И когда мне нужен совет, я всегда иду только к нему. Мы всегда были друг другу самыми близкими людьми и знаем друг о друге все.

…Впрочем, в последнем мне пришлось усомниться. Потому что, когда я подкралась к потайной двери, ведущей в покои брата, я услышала из-за нее… женский голос! Что может делать у него какая-то женщина в такое время⁈

И почему эта женщина… стонет?

Может, ей стало плохо, и Деррен… ммм… привел ее в свои покои? Хм. Это очень-очень странно. В свои-то зачем? Это же просто… неприлично, в конце концов!

Никогда эти мужчины не думают о репутации дам!

Я постучалась — условным стуком, разумеется.

За потайной дверью послышалось сдавленное проклятье. Ага, услышал!

Пару минут я слушала приглушенный диалог. Женский голос был недовольным, мужской — извиняющимся. Хм…

Наконец, дверца распахнулась, и я, пригнувшись, смогла войти.

Деррен оказался одет кое-как, и лицо у него было крайне недовольным.

— Надеюсь, у тебя действительно что-то срочное, сестренка, — сообщил он. — Я в кои-то веки затащил леди Ми…

О осекся, кажется, сообразив, с кем говорит, но сказанного мне хватило.

Все-таки я не настолько наивна,