Огни Юга - Даниэла Стил

Квентин сидел в одиночной камере, устремив на стену ничего не выражающий взгляд. Прислушавшись, он уловил знакомые звуки тюрьмы. Как ни странно, это походило на возвращение домой. Если он проиграет, то на этот раз возвратился домой навсегда. Он стал рассеянно рассматривать свои башмаки. Потом Квентин улегся на койку и с самым умиротворенным видом закрыл глаза.

Глава 2

— Поторапливайся! Скорее, скорее! — сказала дочери Алекса, сунув ей коробку кукурузных хлопьев и пакет молока. — Извини за плохой завтрак, но я опаздываю на работу.

Ей пришлось заставить себя сесть и взглянуть на свои деловые бумаги, чтобы не стоять в выжидательной позе, притопывая ногой от нетерпения. У ее семнадцатилетней дочери Саванны Бомон были длинные распущенные белокурые волосы и такая фигура, что с тех пор, как ей исполнилось четырнадцать лет, мужчины на улице присвистывали, глядя ей вслед. Саванна являлась центром жизни матери. Алекса с улыбкой взглянула на нее, оторвавшись от документов. Заметив, что дочь подкрасила губки, она подумала, что, возможно, появился кто-нибудь привлекательный в школе. Саванна училась в выпускном классе хорошей частной нью-йоркской школы. Сейчас она работала над заданиями для подачи заявлений сразу в несколько университетов — Стэнфорд, Браун, Принстон и Гарвард. Ее мать гнала от себя мысль об ее отъезде. Но девочка получила фантастически высокие оценки, она обладала не только красотой, но и умом — пошла, как говорится, в мать, хотя красота была совсем другой. Высокая и стройная, Алекса выглядела как модель, только была здоровее и красивее. Волосы туго стягивала на затылке в пучок и никогда не пользовалась косметикой, отправляясь на работу. У нее не было ни нужды, ни желания привлекать внимание к своей внешности. В свои тридцать девять она работала помощником окружного прокурора. В канцелярию окружного прокурора пришла семь лет назад, сразу после окончания юридической школы.

— Я и так стараюсь, — усмехнулась Саванна.

— Смотри не подавись. Криминальная часть населения Нью-Йорка может и подождать. — Вчера вечером Алекса получила по электронной почте послание от босса о том, что он желает встретиться с ней утром. Поэтому и торопилась, но ведь всегда можно сослаться на то, что поезда подземки тащатся слишком медленно. — Ты сделала вчера задание для Принстона? Я хотела помочь, но заснула. Покажешь мне его сегодня вечером.

— Сегодня не смогу, — с улыбкой сказала Саванна. — У меня свидание. — Она отправила в рот последнюю ложку хлопьев.

Мать приподняла бровь:

— Что-нибудь новенькое? Или, вернее, кто-нибудь новенький?

— Просто приятель. Нас целая компания. — Саванна играла в школьной волейбольной команде. — В Ривердейле сегодня состоится игра, и всем хочется ее посмотреть. Это ненадолго. А задание закончу во время уик-энда.

— Чтобы закончить их все, у тебя остается ровно две недели, — строго сказала Алекса. Они с Саванной жили вдвоем почти одиннадцать лет, с тех пор как дочери исполнилось шесть. — Не слишком увлекайся свиданиями, сейчас не до них.

— В таком случае придется отдохнуть от школы перед поступлением в колледж, — поддразнила ее Саванна. Им было хорошо вместе, и они любили друг друга. Саванна без малейшего смущения признавалась своим приятелям, что мама — ее лучший друг, и те тоже считали ее очень современной и вообще классной. Каждый год в День карьеры Алекса брала нескольких из них в свой офис. Но Саванна не горела желанием посвятить себя юриспруденции. Она хотела стать либо журналистом, либо психологом, хотя пока еще не решила окончательно, пользуясь правом не объявлять о выборе профилирующей дисциплины в течение двух первых лет учебы в колледже.

— Если ты возьмешь каникулы на год, то, возможно, и я сделаю то же самое. Я устала, потому что за последний месяц на меня навалилось множество совершенно дерьмовых дел. Видимо, во время отпусков в людях проявляется самое худшее. Кажется, после Дня благодарения мне пришлось выступить в качестве обвинителя в суде над каждым магазинным вором в городе, — пожаловалась Алекса, когда они вышли из квартиры и направились к лифту. В октябре мать выступала обвинителем по громкому делу об изнасиловании и добилась пожизненного заключения для обвиняемого, который плеснул кислотой женщине в лицо, но с тех пор никаких значительных дел у нее действительно не было.

— Почему бы нам не поехать куда-нибудь в июне, когда я окончу школу? Кстати, папа берет меня на неделю в Вермонт кататься на лыжах, — как бы между прочим сообщила Саванна, когда лифт двинулся вниз. Говоря это, Саванна старалась не смотреть в глаза матери и не видеть выражение ее лица при упоминании об отце. Даже по прошествии одиннадцати лет Алекса не смогла побороть обиду и гнев. И чувство горечи, хотя она никогда не сказала об отце Саванны ничего плохого.

Саванна почти ничего не помнила о разводе, но понимала, что для матери это было тяжелое время. Отец родился в Чарлстоне, в Южной Каролине, и до развода вся семья жила там, а потом мать с дочерью переехали в Нью-Йорк. С тех пор Саванна в Чарлстоне не бывала и, откровенно говоря, даже не вспоминала о нем. Два или три раза в год отец навещал ее в Нью-Йорке, а когда располагал временем, куда-нибудь возил, хотя у него часто менялись планы. Она любила встречаться с отцом и старалась не чувствовать себя предательницей по отношению к матери. Родители общались между собой через электронную почту, но после развода никогда не разговаривали и не виделись друг с другом. На взгляд Саванны, это немного напоминало «Ангелов Чарли», но так уж все сложилось и, очевидно, больше не переменится. Значит, отец не будет присутствовать на церемонии окончания колледжа. Саванна надеялась, что за четыре года до окончания учебы она сумеет обработать родителей. Ей очень хотелось, чтобы они присутствовали оба. Но несмотря на враждебные отношения с отцом, ее мать была потрясающей женщиной.

— Надеюсь, ты знаешь, что он может все отменить в последний момент? — с досадой осведомилась Алекса. Она терпеть не могла, когда Том разочаровывал их дочь, а он частенько это делал. Саванна всегда его прощала, а Алекса нет. Она критиковала все, что бы он ни делал.

— Мама, — с упреком сказала Саванна, словно они с матерью поменялись местами, — ты же знаешь, что я не люблю, когда ты так говоришь. Это от него не зависит, он занятой человек.

«Чем же, интересно, он так занят, — хотелось сказать Алексе, но она промолчала. — Обедает в клубе или играет в гольф? А может быть, навещает свою матушку в перерыве между ее встречами с членами Союза дочерей Конфедерации?» Алекса поджала губы. Лифт остановился, и они вышли в вестибюль.