Особняк - Кловис Брейгель
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Раз она хочет побыть одной, значит ей сейчас это нужно. Но ты права: она выглядит очень хорошо, учитывая то, что произошло.
Феликс шел впереди, прокладывая путь, а Флора следовала по его следам. Иногда с веток на головы падал снег, и девушка смеялась, как ребенок, когда очередная белая шапка оказывалась у нее на макушке. Местами лес становился гуще, и приходилось держать дистанцию, чтобы не получить удар веткой в лицо.
Глядя на бескрайние еловые стволы, Феликс вдруг вспомнил, как сегодня утром из книги выпал дубовый лист, и рассказал эту историю Флоре. Та молча выслушала и ответила:
— Ты совершенно зря винишь себя в этом. Хотя бы потому что все в этом мире имеет свойство разрушаться. Кажется, лес, по которому мы гуляем, совершенно спокоен, но это не так. Каждая из этих елей стремится вверх к небу, но однажды все они сгниют и рухнут на землю.
— Я понимаю. Однако мне кажется, что с этим листом была связана какая-то длинная история, которая оборвалась, когда этот лист рассыпался, упав на пол.
— История не оборвалась. Она закончилась. Рано или поздно этот лист должен был превратиться в труху. Как и с деревьями: ничто не вечно. Но к счастью, на месте старых елей всегда вырастают новые, временами даже более высокие и раскидистые.
Больше молодые люди не разговаривали. Оба были погружены в свои мысли. Феликс еще какое-то время размышлял о дубовом листе. "Ничто не вечно" — этот факт человеку знаком и очевиден. Мы соглашаемся с ним, но только до тех пор, пока не начинаешь задумываться о том, что все самое дорогое для нас когда-нибудь навсегда исчезнет. Мы сами однажды исчезнем, и с этим ничего нельзя сделать. Можно лишь попытаться принять.
Вдруг Феликс услышал крик и, обернувшись, увидел, что Флора по пояс увязла в снегу.
— Я, кажется, провалилась.
Парень тут же помог девушке выбраться.
— Не ушиблась?
— Я в порядке. Даже не знаю, как это у получилось, ведь я по твоим следам шла. Снега зачерпнула много. Если ты не против, предлагаю возвращаться обратно.
Молодые люди вернулись в особняк около трех часов дня. За время их отсутствия мало что изменилось. Линда приготовила лазанью, пригласила всех к столу и начала разговор:
— Ну и как прошла ваша прогулка?
— Много ли снега притащили в сапогах? — подхватил Филипп.
Флора рассказала обо всем, что им довелось увидеть в лесу. Феликс тоже внимательно слушал и восхищался тем, как много с виду незначительных деталей заметила девушка во время прогулки. Не могло не удивлять и то, что Флора видела красоту абсолютно во всем, что ее окружает, и с таким энтузиазмом могла эту прелесть описать. Казалось, в ее речи было больше украшений и красок, чем на полотнах известных художников-пейзажистов. Девушка умела восхищать, и Феликс убеждался в этом с каждой минутой.
Последующие три часа каждый занимался своими делами. Договорились собраться в зале после ужина и устроить вечер настольных игр. Приготовлением еды на этот раз занимались Флора и Феликс, а Розамунд помогала сервировать стол. Из блюд в этот раз были греческий салат, жареный сибас и печеный картофель со специями.
— Всем приятного аппетита! — сказал Феликс. После этих слов в особняке внезапно погас свет.
Клондайк
Первые несколько секунд после отключения света никто не мог понять, что произошло. Линда едва слышно что-то прошептала и во тьме пыталась отыскать руку своего мужа. Флора подвинулась ближе к Розамунд и прижала ее к себе. Через несколько секунд глаза адаптировались к темноте, и благодаря еще не до конца потухшему огню в камине можно было разглядеть лица друг друга.
— Что же нам делать? — спросила Флора.
— Мне страшно, Филипп, — жалобно произнесла Линда и еще крепче сжала руку мужа. — Сделайте же что-нибудь.
Одной из первых идей, конечно, было проверить электрический щиток. Тот располагался на чердаке, и двое мужчин, вооружившись фонариками на своих телефонах, направились наверх, пока девушки ожидали их внизу.
Чердак был весь заставлен коробками с хламом, поэтому найти электрощит было не самой простой задачей. Никто из молодых людей не обладал навыками обращения с электричеством, и из всех возможных вариантов решений проблемы они могли лишь переместить несколько тумблеров и рубильников в разные положения. Сделав несколько тщетных попыток включить свет, Филипп со злости ударил кулаком по стене и сказал:
— Звони хозяину.
Номер телефона хозяина особняка был только у Флоры. Девушка незамедлительно попыталась с ним связаться, однако установить соединение не удалось.
— Связи нет, — громко сказала Флора, чтобы ее было слышно на чердаке.
После этих слов Линда сильно вздрогнула и закрыла рукой рот. Она испытывала панический страх темноты, и перспектива провести еще хоть одну минуту в стенах мрачного и темного особняка приводила ее в ужас.
— Может, стоит попробовать залезть повыше? — предложил Филипп.
— Не думаю, что это поможет, — ответил Феликс.
— А какие у нас есть варианты?
В этот момент в глаза Филиппа бросился люк, ведущий на крышу. К нему была приставлена старая деревянная лестница.
— Только бы не рухнула. Гнилая совсем, — сказал Филипп, медленно поднимаясь по деревянным перекладинам. Люк открывался наружу, и поднять его было непросто, ибо сверху он был придавлен слоем снега.
С крыши открывался потрясающий вид на бескрайний еловый лес. Собирались тучи, и звёзд почти не было видно. Когда Филипп оказался на самом верху, Феликс передал ему телефон Флоры, и тот снова попытался дозвониться до хозяина особняка.
— Тщетно. Нет связи.
Ситуация, в которой оказались молодые люди, была весьма тяжелой, но не критической. Пропитания у них было в запасе как минимум на полторы недели. Из-за отсутствия электроэнергии все обогреватели перестали работать. К счастью, недостатка в дровах тоже не имелось. Все средства связи в скором времени могли разрядиться. Первым делом решили перенести все скоропортящиеся продукты на мороз, чтобы они не пропали, и растопить все камины, которые к тому же могли служить и источниками света. Флора время от времени пыталась вновь связаться с хозяином по телефону, но ей это не удавалось. Пришлось достать все теплые вещи, что имелись в сумках и чемоданах.
На все приготовления ушло по меньшей мере сорок минут, после чего все наконец смогли вернуться к ужину. Пятеро молодых людей совершенно изменились в лице. Все были озадачены и даже немного напуганы происходящим. От нервов Линда начала
