Отрезанная ветвь - Ivan Ivanovich

всех детишек и как-то понял, что Мэй что-то знает. Ну и заставил ее обо всем сказать. А этот, мало того, что получил десять батогов, так еще и при всех обозвал Мэй ябедой и уродиной, — закончил Лу Тен свою тираду, а Айро посмотрел на Чан Мина. Он уже не был так беспрекословно уверен в своей правоте. Лишь мальчишеское упрямство не давало ему признать свои ошибки.

— Чан, скажи, — Айро вздохнул, — ты ведь понимаешь, что сам виноват? — Айро посмотрел на племянника с легким прищуром и укоризной. — Ты ведь не думал, что Озай не заметит твоей пропажи?

Чан молчал. Он не хотел признавать правоту Лу Тена и Айро, ведь ничего с ним не случилось? Чего же они хотят?

— Вижу, что понимаешь, — сказал Айро, на что парень с трудом кивнул. — Ну тогда поднимайтесь. Отведу тебя к Урсе. Наверное она уже извелась вся.

— Пап, у меня сейчас каллиграфия, — слегка сконфуженно вымолвил Лу Тен.

— Ну тогда ступай на урок. Надеюсь, ты не пропускаешь занятия? Ведь чтобы стать хорошим генералом…

— Мало владеть огнем. Я помню, папа, — докончил Лу Тен присказку Айро и побежал на урок, на прощание подмигнув Чан Мину.

Айро же вместе с племянником направился к покоям Урсы. Пройдя пару коридоров, Чан Мин наконец-то не выдержал.

— Дядя, а как там на фронте?

— О, вижу, наглости в тебе все еще хоть отбавляй, — с немного насмешливым тоном ответил Айро, показывая, что он не сердится. — Ответь-ка на мой вопрос, о мудрый потомок Озая, какого черта ты стал сбегать из дворца, да еще и оскорбил бедную девочку. Ладно ябеда, но уродина? Мэй очень симпатичная девочка.

— Ага, симпатичная. Бледная как моль со вздернутым носом, вот кто она, — насупившись, пробурчал принц и посмотрел на Айро. Тот выжидательно смотрел на него, ожидая ответа на первый вопрос, и Чан Мин понял, что отмолчаться не выйдет. — А в город сбегаю, потому что там интересно. И весело. Там у меня много друзей, которые знают все обо всех. Вот например, вчера кто-то ограбил менялу Лу, а вора еще никто не нашел, а ребята видели, как он заходил в трактир «Веселый лосось» в порту. А сегодня утром он взошел на корабль и уплыл в колонии. Что скажешь? — самодовольно спросил Чан, выжидающе уставившись на дядю. Айро был, мягко говоря, удивлен. Нет, он прекрасно знал, что в паре Лу Тен-Чан Мин именно Чан Мин был ответственен за влипание в разного рода истории. А Лу Тен, наоборот, был мастером по выпутыванию из самых сложных ситуаций. Но чтобы десятилетний парень распутывал дело, которым вообще-то должна заниматься стража?

— А еще что ты знаешь? Не поделишься? — спросил Айро, замедлив шаг, чтобы максимально оттянуть время прибытия к покоям леди Урсы.

— А еще, дядя, люди недовольны, — сказал Чан и в ужасе захлопнул ладонью рот.

— Недовольны, говоришь? — Айро остановился и выжидающе уставился на мальчика, сложив руки в рукавах своей одежды.

— Ну, эм… Фух. Дядя, ты не подумай, люди очень уважают Его Величество, да и твое имя на слуху. Ноооо… нооооо… эх, — собравшись с силами, Чан, с видом идущего на смертную казнь, произнес, — слишком много похорон. Почти каждый день кого-то хоронят. И на людей это плохо влияет. Вот.

Айро смотрел на своего старшего племянника и не знал, что и думать. Одернуть его за самоуправство? За неполиткорректные высказывания? Так он не поймет, потому что все сказанное ребенком — чистейшая правда. Неудобная и опасная, но правда. Последние пару лет потери были чудовищны, и это неизменно отражалось на настроениях в тылах.

— Ты с кем-то делился этими мыслями? — бесстрастно спросил Айро.

— Только с Лу Теном. Мелкие не доросли еще, — ответил Чан, а у Айро отлегло от сердца. Значит, не все так плохо.

— Никому не говори о своем наблюдении. Мало ли что может случиться, — сказал Айро, потрепав Чана по пышной, черной как смоль, шевелюре. — А за наблюдательность хвалю. О выводах, которые ты сделал, мы поговорим на вечернем чаепитии. Ты не против?

— Я только за, дядя, — немного приосанился Чан. Дальше разговор зашел о забавных случаях, приключившихся с Чаном за время отсутствия Айро. Вскоре они дошли до покоев Урсы, где находились двое младших племянников. Чан зашел в игровую комнату, а сам Айро, поздоровавшись с Урсой в ее комнате, предложил понаблюдать за детьми. Урса сама любила следить за забавами своих детей, поэтому приказала сделать особую стену со смотровыми щелями в детской. Изначальной причиной же подобных мер стало то, что старший сын не был покорителем огня, в отличие от двух младших детей, и, время от времени наблюдая за ними, Урса могла предотвратить эксцессы. Позже, конечно, когда стало понятно безоговорочное лидерство Чана в этой компании, Урса успокоилась, а привычка следить за детьми осталась.

Восьмилетний Зуко сразу же набросился на Чана с обвинениями в том, что брат снова не взял его в город. Азула просто отвернулась, демонстрируя свое отношение к проштрафившемуся братцу. Чан немного снисходительно посмотрел на брата, и тот сразу умолк, признавая право Чана решать, когда и куда его брать. К Азуле же Чан использовал совершенно другой подход. Подойдя к сидящей в углу игровой комнаты принцессе, Чан протянул ей что-то, из-за чего пятилетняя Азула пришла в полный восторг. Это было то, что очень радовало Айро в детях его младшего брата. Они, несмотря на частые ссоры, оставались одной семьёй.

— Помни, Чан, девочки любят блестящие штучки. Перед ними никто из них не устоит, — процитировал Айро самого себя, ухмыляясь и вспоминая то время, когда втолковывал Чану искусство охмурения красавиц.

— Значит это, — Урса выразительно посмотрела на визжащую от восторга Азулу, — твоя наука? — и с легким осуждением обвела Айро взглядом. Кронпринц немного сконфуженно поднял руки в жесте «ну а мне что поделать?» и сказал:

— Чан слишком правильно понимает полученные тут и там знания. Я, вообще-то, пошутил.

— Однако, мой сын оказался настолько сообразительным, что понял твою шутку совершенно верно, — сказала Урса, покачала головой и неожиданно загрустила. — Иногда мне кажется, что он намного старше своего возраста. Слишком сообразительный. И слишком хорошо знает людей. Их желания, мысли, страхи. Иногда я смотрю в его глаза и вижу… вижу…