Мент: Свой среди чужих - Сергей Зверев

А в лесу было тихо. Впрочем, в три часа ночи здесь и не могло быть по-другому. Таксисту Марику, который волей судьбы оказался в «нужном» месте в «нужное» время, ждать помощи было не от кого. И он бросился к своей машине, продираясь сквозь кусты…

Старший оперуполномоченный уголовного розыска ГУВД Санкт-Петербурга майор Сергей Парамонов никогда не считал себя слабонервным человеком. За пятнадцать лет отнюдь не сахарной службы в отделе по борьбе с тяжкими насильственными преступлениями он успел навидаться такого, что нормальному человеку не могло присниться даже в кошмарном сне. Поэтому дело с трупом в Приморском лесопарке вначале показалось ему банальным до оскомины – девчонка легкого поведения, задушенная своими «товарками-конкурентками» или озверевшим сутенером. Убитая только потому, что работала не на своей территории или обнаглела до того, что скрывала часть доходов. Разборки чистой воды, да и только. Убийства из-за денег случаются гораздо чаще, чем по другим мотивам.

Однако, хорошенько осмотрев место происшествия и немного поразмыслив, Парамонов пришел к выводу: девчонка (даже если она и проститутка) могла запросто оказаться очередной жертвой сексуального маньяка, который в следственных материалах уже давно заслужил прозвище Мясник.

Приморский лесопарк пользовался дурной славой – за последние два года там были обнаружены четыре трупа женщин со следами насильственной смерти. Две из пострадавших были застрелены, еще две – исколоты ножом и, как показала экспертиза, скончались от потери крови. Все потерпевшие перед смертью были изнасилованы в извращенной форме. И именно этот факт натолкнул оперативников на мысль, что здесь «гуляет» очередной сексуальный маньяк. Какое-то время в парке дежурили патрульные машины, но это ничего не дало – преступник затаился. Девять месяцев все было тихо, пока сегодняшней ночью таксист не обнаружил в кустах еще один труп…

Интуиция подсказывала Парамонову, что девушка, как и все предыдущие жертвы, была убита одним и тем же человеком. Только на этот раз преступник почему-то решил воспользоваться удавкой. Известно, что вычислить маньяка практически невозможно. Такие дела обычно становятся «висяками», а если и раскрываются, то по чистой случайности, пока сам преступник не совершит грубой промашки. Парамонов знал точно, что все дела по убийствам в Приморском лесопарке пока что не сдвинулись с мертвой точки.

Однако проводить расследование спустя рукава было не в правилах Парамонова. Поэтому он вот уже полчаса терзал несчастного свидетеля, пытаясь выдавить из него показания, заслуживающие внимания.

Свидетель – таксист Марик Кочетов двадцати трех лет от роду, – по его словам, оказался в этом богом забытом уголке случайно. Обнаружив труп, позвонил в милицию и добросовестно дождался приезда оперативной бригады. Поведение таксиста выглядело странным, так как большая часть граждан, оказавшись на его месте, предпочли бы остаться «неизвестными доброжелателями»…

– Давайте еще раз вернемся к тому самому моменту, когда вы впервые увидели девушку, – устало попросил Парамонов, не сводя с таксиста внимательного взгляда. А вдруг свидетель, этот хлюпик со шмыгающим носом и трясущимися руками, имеет самое непосредственное отношение к смерти потерпевшей?

Тем более что объяснения таксиста, каким образом он оказался в Приморском лесопарке в три часа ночи, звучали неубедительно.

«Спокойно, Парамонов, без паники, – мысленно приказал себе майор. – Выдвигать версии – дело следователя, так что не лезь туда, куда тебя не просят».

– Когда вы впервые обнаружили потерпевшую, она лежала точно в такой же позе, как и сейчас? – уточнил он.

Перед тем как ответить, Марик огляделся и лишь затем судорожно кивнул.

– Да… Кажется, да. Вначале мне показалось, что она… пьяная…

– Но затем вы подошли к ней и убедились, что это не так?

– Да, я подошел к ней, нагнулся, убрал с ее лица волосы и… – Таксист задвигал кадыком и вытер тыльной стороной ладони губы. – И увидел, что ее задушили… – В глазах парня промелькнул страх. – Тогда я был уверен, что убийца где-то рядом. Я все время чувствовал, что за мной наблюдают. Чувствовал его взгляд!.. Вы понимаете, что я имею в виду?

Парамонов кивнул, мысленно усмехнувшись. Богатый опыт подсказывал, что не стоит доверять показаниям подобного рода. Любой, даже самый бесстрашный человек, оказавшись в парке в три часа ночи да еще и рядом с трупом, может увидеть и почувствовать все, что угодно.

Мягко, но настойчиво Парамонов взял Марика за локоть и отвел к автомобилю с шашечками.

– Посидите пока в своей машине, ладно? – попросил он. – Я скоро освобожусь, и мы продолжим разговор.

Марик молча забрался в салон, молча вытащил из пачки сигарету и принялся нервно мять ее в пальцах. Затем похлопал себя по карманам и виновато улыбнулся.

– У вас не найдется огоньку? А то я свою зажигалку где-то посеял…

Парамонов недовольно поморщился. Таксист был ему неприятен, но он постарался ничем не выдать своих истинных чувств.

– Держите. – Он бросил парню коробок спичек и решительным шагом направился к судмедэксперту, который, судя по всему, уже окончил осмотр.

Судебно-медицинский эксперт Игнатий Петрович Скиндер имел в определенных кругах репутацию отменного профессионала, но вместе с тем абсолютно невыносимого человека – брюзги и скандалиста. Он терпеть не мог, когда оперативники пытались вмешиваться в ход его работы. Их советы и брошенные ненароком замечания доводили Игнатия Петровича до белого каления. Он надувался, словно индюк, несколько минут разглядывал будущую «жертву» испепеляющим взглядом, а затем взрывался с такой силой, будто его с ног до головы начинили тротилом. Взрывался Игнатий Петрович, конечно же, словесно, но тому, кто имел неосторожность высказать свое мнение в присутствии Скиндера, это мгновение запоминалось на всю оставшуюся жизнь. Именно поэтому Парамонов начал свои расспросы весьма деликатно.

– Ну, что скажете, Игнатий Петрович?

Скиндер на мгновение отвлекся от кожаного чемоданчика, куда обычно складывал инструменты, и смерил Парамонова уничтожающим взглядом.

– Причина смерти – механическая асфиксия, – буркнул он и брезгливо стянул резиновые перчатки. – Об этом свидетельствуют синюшность и одутловатость лица, мелкоточечные кровоизлияния в склеру и конъюнктивы глазных яблок, ущемление кончика языка между зубами. В средней и нижней части шеи – имеются две странгуляционные борозды – след от предмета, которым была задушена потерпевшая. Смерть наступила не более пяти часов назад.

Сухая терминология всегда раздражала Парамонова, но он не посмел прервать Игнатия Петровича. Оперативники во многом зависели от экспертов, особенно от медиков. Ведь после осмотра места происшествия убитую предстояло везти в специально выделенный базовый морг, где Скиндер должен был проводить вскрытие. Непредсказуемый Игнатий Петрович при малейшем изменении настроения мог запросто отказаться проводить вскрытие немедленно, сославшись на усталость. И был бы абсолютно прав, потому как заниматься вскрытием в пять часов утра мог только фанатик своего дела. Проще было бы отложить экспертизу до понедельника, но такой поворот событий шел вразрез с планами майора. Поэтому ему не оставалось ничего другого, как слушать медика и периодически кивать в ответ. Проще говоря, открыто подлизываться.

Все изложенные Скиндером сведения Парамонов мог прочитать в протоколе. Однако он молча кивал и слушал, слушал и кивал, так как обычно в конце монолога Игнатий Петрович делал весьма неординарные выводы. Ради пользы дела можно было и потерпеть.

Только один раз майор решился перебить медика:

– Как вы считаете, Игнатий Петрович, потерпевшую убили здесь, в этих кустах? Или в другом месте?

– Скорее всего здесь. Вокруг полно следов от мужских ботинок. Но это уже не по моей части, дорогуша. Мое дело: осмотреть труп, установить причину и время смерти. Хотя все это очень и очень странно. На теле девушки я не обнаружил ни ушибов, ни царапин. Лично у меня создалось впечатление, что красотка пришла на место своей смерти добровольно. Она либо доверяла преступнику, либо перед смертью ее накачали какой-нибудь дрянью… Но это я узнаю после вскрытия.

– Значит, на теле девушки нет следов от уколов?

– Нет. Абсолютно никаких. Она не была законченной наркоманкой, это факт, но… – Игнатий Петрович поднял вверх указательный палец, – у нее были другие, не менее серьезные недостатки.

– И какие же?

– Скажу вам по секрету, потерпевшая регулярно занималась анальным сексом, о чем свидетельствуют характерные изменения слизистой прямой кишки. К тому же незадолго до смерти девушка имела интенсивные половые контакты.

«Похоже, проститутка, – подумал Парамонов и тут же мысленно одернул себя: – Но разве это что-то меняет? Чем эта девица зарабатывала на жизнь, меня не касается. Главное, что она мертва, и я должен найти убийцу. Его надо остановить, а то появятся новые жертвы…»