Принцесса фуксий - Лиз Филдинг

Флер тщательно закрыла за сыном дверцу машины, отослала назад собаку, потом сама устроилась на водительском сиденье. И вдруг, точно повинуясь внезапному импульсу, подняла голову и устремила взгляд наверх, выше ограды, разделявшей владения Гилбертов и Хановеров, прямо на то окно, за которым стоял Мэтт. На мгновение его сердце замерло при мысли, что она могла разглядеть его за стеклом, но она тотчас опустила голову и взялась за руль.

— Что ж, — тихо проговорил он, — теперь посмотрим, кто кого.

Когда Флер высадила Тома у школьных ворот, зазвонил звонок. Мальчик стремглав бросился к своим друзьям, толпившимся во дворе, и все вместе, смеясь и толкаясь, дети дружно заспешили на уроки. Но у дверей Том помедлил и, обернувшись, помахал матери рукой. Сердце Флер сжалось. Он так походил на отца! Тот же поворот головы, те же жесты, тот же взгляд, и не зря местные кумушки разглядывали мальчика с большой подозрительностью. К счастью, Том унаследовал цветовую гамму Гилбертов — светлые рыжеватые волосы, которые с возрастом потемнеют, темно-серые глаза, не такого холодного светлого оттенка, как у Мэтью, но, скорее всего, с возрастом сходство с отцом станет более очевидным. И если только Кэтрин Хановер хоть что-нибудь заподозрит… Если бы Флер могла уехать отсюда!

Зачем только Кэтрин Хановер понадобилось основывать свое предприятие именно тут? Разве не удобнее было бы обосноваться по другую сторону Мэйбриджа, где находился большой деловой и торговый центр с многочисленными универсамами и развлекательными площадками? Неужели Кэтрин так нравилось терзать собственное сердце, живя бок о бок с семейством, которое она винила во всех своих несчастьях? Нет, видимо, здравый смысл тут ни при чем. Когда две семьи соперничают друг с другом и в бизнесе и в любви более двух столетий, всегда останется заманчивой перспектива побольнее ранить противника, хотя, пожалуй, за последние годы в своем стремлении уязвить Гилбертов Хановеры превзошли все мыслимые пределы.

Флер удалось втиснуть свой «лендровер» на свободное место как раз напротив банка, что было, конечно же, хорошим предзнаменованием. Подкрасив губы и поправив прическу, она решительно пересекла улицу и открыла двери банка.

— Бог мой, — поприветствовал ее знакомый служащий. — Тебя прямо не узнать.

— Это хорошо или плохо?

Флер не особенно любила пользоваться косметикой, но сегодня была готова на крайние жертвы в надежде произвести впечатление на нового менеджера, перед которым намеревалась предстать в облике уверенной в себе бизнес-леди. Она специально надела серебряные серьги-колечки с крошечными аметистами, которые Мэтт Хановер подарил ей, когда впервые попросил выйти за него замуж. Тогда она ответила: «Подожди. Не сейчас». Что ж, тогда ей было всего восемнадцать, и впереди еще три года в колледже. Он сам только что закончил университет и намеревался получить работу в другой части страны, так что нужно было ждать. Однако в знак своего согласия она приняла его подарок, хотя серьги и были слишком простыми и дешевыми, да к тому же еще и вызывали подозрение у ее матери.

Он пообещал когда-нибудь подарить ей бриллианты. Флер только посмеялась — зачем ей бриллианты, если у нее есть Мэтт! На коробочку с этими сережками она случайно натолкнулась, ища в ящике комода свой старый шелковый шарф; аметисты подходили к богатому пурпуру шелка, и Флер решила надеть серьги в знак того, что Хановеры — ни мать, ни сын — не властны причинить ей боль.

Но теперь она уже не была так в этом уверена…

— Ты выглядишь просто потрясающе, — прошептал банковский клерк, открывая перед ней двери кабинета менеджера, а потом громко проговорил: — К вам мисс Гилберт, миссис Джонсон.

— Мисс Гилберт? — переспросила Делия Джонсон, бросая на нее взгляд поверх нагроможденных на столе папок. — Вы одна? Я ожидала увидеть вас вместе с отцом.

Очевидно, Флер предстоял разговор с чужим человеком, с тем, кто не знал ее с детства, не знал ее истории, не понимал бизнеса ее семьи. Придется изрядно потрудиться, чтобы наладить контакт с этим новым менеджером, притом что другая сторона не выказывала никакого энтузиазма!

— В наших документах он значится как единственный собственник.

— Это уже не так, — ответила Флер, игнорируя стул, на который ей указала миссис Джонсон. — Наш бухгалтер посоветовал создать партнерское предприятие, потому что отец последнее время предоставил мне вести все дела. Его здоровье пошатнулось после того, как мама погибла в автомобильной аварии.

— Пошатнулось? И что же с ним?

Что ей ответить? Весь его мир зашатался и рухнул, поэтому отец решил взять передышку, но он так никогда и не смог оправиться.

— Незначительная депрессия. Он справляется, но редко выходит из дому. Предпочитает сосредоточиться на выращивании растений. Брайан… то есть мистер Бэтли… Он предложил обсуждать все счета со мной.

— Брайан Бэтли ушел на пенсию, — заметила миссис Джонсон таким голосом, словно хотела дать ей понять, что сделал он это не по собственной воле. Она, по всей видимости, совсем не одобряла простой и дружеской манеры своего предшественника вести дела, которые грозили обернуться для банка убыточными. То, что компания «Гилберт» последние годы не имела роста, и размер ее банковского овердрафта, как видно, заставили нового менеджера поместить семейное предприятие Флер во главе черного списка.

— Я думала, он вам все объяснит, — произнесла Флер. — Напишет какую-нибудь записку… — Спохватившись, что ее слова могут прозвучать как критика, она быстро добавила: — Вы, конечно, можете поговорить и с отцом, если хотите. Я принесла подробный план того, что мы намереваемся делать в этом году. — Она достала папку и положила ее на стол. — Наши основные продажи связаны с цветочной выставкой в Челси. Знаете, мы уже давно там не появлялись, но в этом году нам предложили организовать там стенд, и…

— Потом, мисс Гилберт. — Миссис Джонсон отодвинула документы Флер в сторону и открыли другую папку, которая лежала перед ней. — Присядьте, пожалуйста.

Вежливая фраза прозвучала скорее как команда, и Флер повиновалась.

— Мне совершенно ясно, мисс Гилберт, что Брайан Бэтли предоставлял вам полную свободу действий.

Флер с трудом заставляла себя сохранять спокойствие. Эта женщина, очевидно, принимала за бездеятельность и попустительство стремление Брайана помочь Гилбертам подняться на ноги, однако явно не было никакого смысла в том, чтобы попытаться переубедить ее.

— Разумеется, для вас это было очень удобно, — продолжала Делия Джонсон.

— Брайан понимал, насколько сложными оказались для нас последние годы. Он умел смотреть вдаль, в будущее, не забывая, какие достижения у нас были в прошлом. Он не сомневался, что с некоторой помощью банка наши дела снова поправятся.