Здравствуй, это я! - Андрей Саломатов

- Да, действительно, мы с ним договорились, - обеспокоено промолвил Вадим и от перспективы потерять квартиру у него на лбу выступили крупные капли пота. В поисках ручки, он машинально провел ладонью по дверце и жалобно спросил: - Может, я еще успею отказаться?

- Нет, раньше двух тебя не вернут. У тебя же повременная.

- Дьявол! Ну, не бывает такого, что ничего нельзя сделать! - в отчаянии воскликнул Полуэктов, и старик печально ухмыльнулся.

- Бывает.

- А если я завтра застрелюсь?! - продолжая лихорадочно искать ручку, фальцетом выкрикнул Вадим.

- Не застрелишься, - уверенно проговорил двойник. - Я тебя знаю. Посмотри на меня - ты доживешь как минимум до семидесяти пяти лет, и я этому гарантия.

На некоторое время в машине воцарилась тишина. Расстроенный Полуэктов смотрел через пыльное лобовое стекло на проносящиеся автомобили и думал, почему в небе не видно разных там флаеров и прочей летающей атрибутики будущего. После разговора он чувствовал себя глубоко несчастным, как будто жизнь его взяли и расписали по пунктам, не оставив ему ни малейшего шанса сделать что-то самому. Пока он здесь болтал с этим старым брюзгой, дома его лишали жилья, и он никак не мог этому помешать.

- Да ладно, не грусти, - вдруг сказал старик. Он отхлебнул из фляги и протянул ее Вадиму. - В общем-то, мы прожили не такую уж и плохую жизнь.

- Я еще не прожил, - мрачно ответил Полуэктов.

- Проживешь, - с оптимизмом сказал его собеседник и рассмеялся. - Еще как проживешь. Помнишь Татьяну? Рыженькая такая.

- Татьяну? Это из детской редакции? - напрягая память, переспросил Вадим. А старик вдруг задумался и затем ответил:

- Ах, нет. Тебе же только тридцать пять. Она будет потом. Хорошая девка!

- А ты помнишь Ольгу? - включился в игру Полуэктов. Несколько глотков водки смягчили чувство утраты, и он охотно погрузился в воспоминания. - Блондиночка с зелеными глазами.

- Это которая предлагала мне уехать с ней в Канаду? - оживился старик.

- Мне, - уточнил Вадим.

- Ну да, и мне тоже, - быстро согласился собеседник и с сожалением покачал головой: - Эх, дурак, не поехал.

- Я тоже. идиот, - вздохнул Полуэктов.

- Ну вот, видишь, я же сразу назвал тебя идиотом, а ты обиделся, - обрадовался старик. - Вот где была возможность начать все сначала. А что, сейчас уже поздно? Уехала?

- Давно. Она уже там вышла замуж.

- Да, оплошали мы с тобой, - искренне подосадовал двойник. - И ведь хорошая девушка!

- Ты лучше вспомни, почему я не поехал, - сказал ему Вадим.

- Не знаю, почему не поехал ты, а я в этот момент увлекся другой. Как ее?..

- Людмила, - подсказал Полуэктов.

- Точно. У меня в компьютере даже остались ее фотографии. Да, ради такой можно было пожертвовать и Канадой.

Они снова замолчали. Улыбки медленно сползли с их лиц. Оба смотрели в окно, и каждый вспоминал что-то свое. Наконец Вадим хлопнул себя ладонью по колену и с плохо скрытым сожалением произнес:

- Ладно, вечер воспоминаний закончен.

- Нет, ты правда зря расстраиваешься, - снова оживился собеседник. - На глотни.

- Что-то ты раздухарился, старик, - ухмыльнулся Полуэктов. - Лучше скажи, что у мня будет с жильем?

- Ничего особенного. Поскитаешься по родственникам, по друзьям. Потом опять женишься, пойдут дети.

- Еще?! - воскликнул Вадим и осторожно уточнил: - Сколько?

Очевидно, продолжая витать в прошлом, старик посмотрел на визави затуманенным взором и рассеянно ответил:

- Не буду тебя расстраивать. Придет время, узнаешь. Да ты не бойся, я живу неплохо. Дети разъехались, у меня отдельная квартира, голодных у нас нет. Машина вот. Если ее можно так назвать. Болею только. Ну, а коли не сумел ничего нажить кроме грыжи, играю в лотерею. По мелочам иногда выигрываю.

- Ну-ну, - понимающе кивнул Полуэктов.

- Ты извини, что я вначале так с тобой обошелся, - виновато проговорил  собеседник. - Тот, к которому я прилетал, встретил меня лучше. Угостил обедом. И я вот что подумал: может, мы постепенно набираемся опыта, и во время следующей встречи.

- Ты же говорил, что встреча была и есть только одна, - тихо перебил его Вадим.

- Говорил, - согласился старик. - А все равно, черт его знает? Встречи-то каждый раз по-разному происходят. Я ездил к нему домой, а тебя, видишь, не пожелал к себе везти. Стыдно. Наверное, не хочется, чтобы ты настраивался на такую старость. Кстати, через пол года после твоего возвращения машину времени запретят.

- Почему? - удивился Полуэктов.

- Плохо помню. Много народу сгинуло, скандалы пошли. Прочитаешь в газетах. В общем, держись, парень, и все будет нормально. Я тебе сильно завидую. У тебя еще все впереди.

- Ну да, например, потеря квартиры, - усмехнулся Вадим.

- Плюнь. Не это главное, - махнул рукой двойник, и глаза его снова заблестели от нахлынувших воспоминаний: - А на Татьяну обрати внимание. Рыжий локон над ушком, камейный профиль. До сих пор помню, как у меня от нее поехала крыша. Персик, а не девушка.

- Старый развратник, - с серьезным лицом произнес Полуэктов.

- Чья бы корова мычала, - ответил старик, и Вадим поспешил добавить:

- Как же не обращу, если ты уже все за меня сделал?

- Вот-вот, не отпускай ее, - мечтательно проговорил старик и заключил: - Нет, я доволен прожитой жизнью.

- Господи! - воскликнул Полуэктов. - Чтобы встретиться с этим старым. Чтобы услышать всю эту ерунду я возвращаюсь домой бездомным.

- Привыкай.

Последующие сорок лет для Вадима Николаевича Полуэктова пролетели в сплошных заботах, да так быстро, что ему было не до воспоминаний о том коротком путешествии во времени. Но в день своего семидесятипятилетия, в полном одиночестве и безденежье он вспомнил о нем и не испытал ничего, кроме душевной и совершенно материальной горечи, какая бывает при больной печени.

В назначенный день, когда должен был появиться его молодой биологический двойник, Вадим Николаевич проснулся в отвратительном настроении. Он плохо себя чувствовал, болела спина, тянула грыжа. Полуэктов тяжело поднялся с постели, оглядел свою захламленную трехкомнатную квартиру, в сердцах плюнул и снова завалился спать. Ни ехать на встречу, ни готовиться к приезду молодого разгильдяя ему не хотелось. Но около десяти утра тот явился сам и с улицы объявил о своем появлении настойчивым звонком в дверь.

Вадим Николаевич встретил двойника совсем не гостеприимно. Он с неудовольствием осмотрел его с ног до головы, отметил про себя, что тот одет как попугай, и с порога грубо произнес:

- Пошел вон, болван!

На лице гостя отразились недоумение, страх и беспокойство, туда ли он попал. Протянутая было рука, повисла в воздухе, затем скользнула назад, и он растерянно поздоровался и пустился в объяснения: