В первый раз всегда больно (СИ) - Рякин Евгений Владимирович

Он молча кивнул. Таня улыбнулась.

— Но, если ты всё же рассчитываешь на то, что мы, предположим, будем вместе, то для этого тебе нужно приложить больше усилий, чем просто отвести меня в кафе или погулять в парке.

— То есть? — поначалу не понял Алекс, а потом набрался духа и посмотрел ей в глаза. — Таня, ты только скажи, что нужно сделать, и я сделаю. Обещаю!

— Ты уверен? Не задрожит сердечко в последний момент? — поддела его Татьяна.

— Говори, давай, — он горделиво вскинул подбородок.

— Хорошо. Слушай внимательно. Я хочу. Я хочу…, — девушка подняла глаза, якобы придумывая желание. — Я хочу, чтобы ты вошёл к нам в аудиторию, прямо во время занятия, причём на предмете у Гавриловского, с букетом цветов и при всех предложил мне стать твоей девушкой.

— Но ведь… — Алекс опешил, не зная, что сказать. — Если я так поступлю, меня могут и отчислить! Давай хотя бы не у Гавриловского?

— Нет уж, — засмеялась Таня. — Именно у него. Но если ты боишься, то, конечно, этого не нужно делать. Решать тебе.

Алекс лишь глубоко вздохнул.

**

— Запомните, способность к самообману человек развил лишь для того, чтобы легче было обманывать других. То есть, если вы сначала убедите себя в том, что говорите истинную правду, то потом с большей вероятностью сможете внушить этом и другим. Причина заключается в том, что самообман оказывает очень сильное влияние на человека. Он становится будто бы маской, скрывающей наше истинное лицо, наши комплексы и страхи. Правда, со временем эта маска и становится нами.

А почему, кто скажет? Да потому, что в мозге образуется петля положительной обратной связи. Выглядит это так. Убеждая себя в чём то, мы начинаем этому верить. Данную уверенность чувствуют окружающие, принимая её за правду, что ещё сильней закрепляет нашу первоначальную ложь. Появляется замкнутый круг, который очень сложно разорвать по той причине, что мозг начинает правдой не объективную реальность, а ложную, в которой вы его убедили. Таким образом, самообман становится как причиной, так и следствием…

В дверь аудитории громко постучали. Профессор Гавриловский с досадой отвлёкся от лекции. Он очень не любил, когда его отрывали от занятий.

— Кто там? Войдите! — прогремел он.

Дверь медленно открылась, в неё робко заглянул Алекс.

— Церебраун? Чего вам? — нахмурился Гавриловский. — Вы что, ошиблись? Вы видите, что здесь первокурсники!

— Извините, профессор, — робко ответил Алекс, а затем покашлял, чтобы наполнить голос силой. — Извините. Но мне надо, — и полностью вошёл в аудиторию, с букетом ярко-алых роз в руке. Довольной большой лекционный зал хоть и не был полностью заполнен, но около сотни студентов-первокурсников с удивлением уставились на вошедшего.

— Что вы себе позволяете?! — повысил голос Гавриловский.

— Извините, извините, профессор. Просто мне… я бы хотел…

Алекс поднял цветы выше, судорожно разыскивая глазами нужное ему лицо, но так и не мог найти.

— Церебарун! А ну выйдите! — прогремел профессор. — Что за представление вы тут устроили?

Алекс дёрнулся было, но наконец увидел знакомые смеющиеся глаза и саркастическую улыбку. В одно мгновение он наполнился силой духа.

— Я извиняюсь, профессор. Просто я бы хотел при всех, при вас, при студентах… Я бы хотел попросить Татьяну стать моей девушкой.

Лекционный зал заполнили удвилённые перешёптывания и смешки.

— Ну, знаете, это уже не в какие ворота! — произнёс Гавриловский. — Чтобы вот так, посреди лекции…

— Таня, ты согласишься стать моей девушкой? — перебил уважаемого профессора Алекс.

Татьяна медленно отодвинула в сторону тетрадь, поправила волосы, поднялась с места. Все, не исключая и Гавриловского, смотрели на неё, ожидая ответа. Но она молчала. Алекс протянул вперёд руку с цветами, как бы символизируя то, что готов её одарить. И повторил.

— Татьяна, ты согласна стать моей девушкой?

Девушка выдержала небольшую паузу, как бы принимая решение, а затем ответила:

— Ни за что и никогда я не стану твоей, Алекс. Ты не достоин не только меня, но и любой другой девушки, учащейся здесь. Так что забирай свой веник и проваливай, куда подальше.

Сказав это, Таня села на место, и, как ни в чём не бывало, принялась что-то записывать в тетрадь. В лекционном зале воцарилась гробовая тишина, кто-то закрыл ладонями глаза, кто-то открыл рот в изумлении, кто-то не поверил своим ушам. Только профессор Гавриловский, хоть и опешил, но догадался подойти к Алексу, который, судя по всему, превратился в столб, взять его под локоток, подтолкнув к двери, шепнув.

— Церебраун, сейчас вам лучше уйти.

Тот кивнул, развернулся и на нагибающихся, деревянных ногах, шагая, как журавль, вышел за дверь аудитории.

**

Вечером Таня возвращалась домой с учёбы, держа под руку Дашу и о чём-то оживлённо с ней болтая.

Возле подъезда в общежитие, сгорбившись на лавочке, её ждал Алекс. Было заметно, что парень немного не в себе: его глаза блестели, руки потрясывались, казалось, что всё тело его нет-нет, да пронзала судорога. Татьяна остановилась возле него, скрестив руки, а оробевшая Даша, глядя себе под ноги и, вжав голову в плечи, быстрым шагом пробежала мимо, скрывшись за дверью общаги, оставив их одних.

Алекс медленно встал, выпрямился, сглотнул, по всей видимости, не зная, как начать, но всё же смог выдавить:

— Ну и зачем ты так?

— А что, тебе было больно?

— Мне было обидно. И очень больно.

— В первый раз всегда больно, — вдруг услышал он знакомые слова. Таня заглянула ему в глаза, грустно улыбнулась уголками губ, резко отвернулась, медленно поднялась по ступеням крыльца. Обернулась почти у двери. — Но ничего, потом все привыкают. И ты тоже привыкнешь.

**

Обязательное послесловие

Произошедшее сильно повлияло на Алекса. Он многое переосмыслил и изменил в себе, со временем став совершенно не таким, каким был раньше. В чём-то — намного лучше, но… кое-что в нём оборвалось, исчезло на многие годы. Например, безусловная вера в себя и привычка планировать свои действия. Вот тогда и запетлял, пошёл по кривой его жизненный путь.

О его дальнейшей жизни, очень непростой, местами кровавой, полной падений в бездну и практически невероятных влётов, читайте в литературном сериале «Путь».