Только ты и я - Лор Ван Ренсбург

Неплохо было бы сполоснуть руки, но взглянув на раковину, в которой, словно в чашке Петри, вот-вот зародится новая жизнь, я решаю пренебречь мытьем.

Выйдя на улицу, я делаю глубокий вдох, и напрасно. Морозный воздух насыщен бензиновыми парами, от которых першит в горле. Мелко перебирая ногами в коричневой слякоти, я возвращаюсь к офису-магазинчику и успеваю увидеть, как дежурная густо краснеет от какого-то комплимента Стивена. Поигрывая дюжиной тонких браслетов, болтающихся у нее на запястье, синеволосая заправщица улыбается и что-то говорит в ответ. Подсмотренная сцена заставляет меня замереть у самого входа в магазин. Мое лицо под шарфом становится влажным от моего же дыхания, но я не двигаюсь и только смотрю, как шевелятся губы Стивена, – смотрю и гадаю, какие слова он сейчас произносит. Свет люминесцентной лампы падает на его висок, и серебряные нити в его аккуратно подстриженных темных волосах слегка поблескивают, придавая его чеканному профилю еще более кинематографически-благородный вид.

– Прошу прощения, мисс…

Эти слова выводят меня из транса, и я машинально отступаю в сторону, пропуская к дверям женщину средних лет с добрым лицом, которое немного портят слишком большие очки. Женщина входит в магазин, я иду за ней, чувствуя, как оттягивает руку ключ от туалетной комнаты.

Между тем обстановка внутри успела измениться. Стивен смахивает с прилавка свою карточку «Америкен экспресс» и квитанцию. Кассирша-заправщица с профессиональной улыбкой поворачивается в мою сторону, и я возвращаю ей ключ от туалета. Потом Стивен обнимает меня рукой за талию, а я, в свою очередь, прижимаюсь к нему.

– Твоих «Поцелуйчиков» не было, я взял «Ризез» с арахисовым маслом, – сообщает Стивен, пока мы, повернувшись спинами к синеволосой заправщице, идем к выходу.

– Спасибо. – Я киваю. «Ризес» – его любимые конфеты, а не мои, к тому же в них слишком много арахисового масла, а меня от него всегда начинает подташнивать. Но прежде чем я успеваю что-то добавить, Стивен сует мне в руки свою кредитную квитанцию.

Отзываясь на нажатие кнопки на брелке, «Лексус» приветственно чирикает, приглашая нас поскорее спрятаться от холода в уютный салон. Пока мы заправлялись, с неба начинают сыпаться первые снежинки. Их пока мало, но каким-то образом они все же попадают в щель между шарфом и моей кожей, и я ощущаю их холодное прикосновение словно уколы, от которых по плечам бегут мурашки.

Стивен возле водительской дверцы несколько раз энергично наклоняет голову сначала в одну сторону, потом в другую, и я слышу, как похрустывают его шейные позвонки.

– Если хочешь, я могу повести, – предлагаю я, перегибая в несколько раз квитанцию.

– Нет, все в порядке. Справлюсь.

– Ты уверен? Мы уже давно в пути, а ты, наверное, устал.

– Нет, ничего. К тому же мне не хочется, чтобы ты нервничала из-за всего этого снега на дороге.

– Ты же знаешь, я хорошо вожу.

– Конечно, знаю, но… Ты лучше расслабься и думай о чем-нибудь приятном. Не успеешь оглянуться, как мы уже будем на месте, – отвечает Стивен, усаживаясь за руль.

Мы возвращаемся на шоссе, и я чувствую, как с каждой милей наш уик-энд вдвоем становится все более реальным. Из решеток отопителя струится живительное тепло, и я бросаю быстрый взгляд на своего спутника. Его лицо, повернутое ко мне в профиль, освещают попеременно то дорожные фонари, то фары встречных машин. Свет и тени проносятся по лбу и щекам, словно вторя движению мыслей.

Мой взгляд продолжает метаться между созвездиями хвостовых огней впереди и лицом Стивена, но в конце концов задерживается на последнем. Я смотрю на четкий абрис его прямого носа, на линию высокого лба, на изгиб чуть выпяченной нижней губы, и в моем сердце вскипает такая буря чувств, что мне становится трудно удерживать их внутри. Мне даже приходится ущипнуть себя за складку кожи между указательным и большим пальцами левой руки. Я сжимаю ее до тех пор, пока боль не пересиливает все остальное. Мне с трудом верится, что мы вместе целых шесть месяцев – своего рода рекорд! Да, в последнее время нам многое мешало, но все это мы оставили в городе, так что сейчас в машине были только он и я. И никого, кроме нас…

Мы пересекаем границу штата, и монотонный гул шоссе начинает меня усыплять. Веки тяжелеют, и я, откинув спинку сиденья немного назад, с наслаждением вытягиваю ноги, готовясь с комфортом провести остаток пути до залива. Но мои ноги упираются в сумку, и я несколько раз пинаю ее, надеясь отвоевать себе побольше места.

– Положи ее на заднее сиденье, – советует Стивен, не поворачивая головы.

– Да нет, все нормально. – Наклонившись вперед, я придвигаю сумку вплотную к своему сиденью и наконец-то вытягиваю ноги на полную длину.

– У твоей сумки такой вид, словно она вот-вот лопнет по швам, – смеется Стивен, и его смех словно птица мечется в ограниченном пространстве салона. Я снова наклоняюсь и прячу в сумку неоткрытый пакет «Ризес».

– Что у тебя там? – спрашивает он, бросая в мою сторону быстрый взгляд, но я успеваю закрыть сумку на молнию. – Небось припасла для меня какой-нибудь подарок?

– Вот и нет. – Я очень не хочу, чтобы он увидел, что́ я для него «припасла». Во всяком случае, не сейчас. – У меня там… вещи. Самые обычные. Кошелек, туалетные принадлежности, книги и все такое прочее.

– Книги? Ты что, взяла с собой домашнее задание?

– Да. То есть нет… Это не домашка, а так… Одно исследование. Мне нужно написать эссе по Достоевскому, и я подумала – может, я успею кое-что почитать.

Его глаза на несколько мгновений отрываются от асфальтовой ленты впереди, которую вырывают из темноты наши фары. Бросив в мою сторону вопросительный взгляд, Стивен снова начинает смотреть на дорогу.

– Мне казалось, ты давно его сдала. Это то самое эссе, по «Идиоту»?

– Нет, другое. По «Бесам».

Стивен снова смеется.

– Превосходно! Я-то думал, мы с тобой как следует отдохнем, а теперь ты заявляешь, что намерена вместо этого заниматься русскими бабниками и убийцами!

– Я подумала, профессор, что вам было бы полезно посоревноваться за мое внимание хоть с кем-нибудь. Пусть даже с литературными персонажами… А если мы вдруг исчерпаем темы для разговоров, вы могли бы дать мне пару советов по проблеме «вины и гордыни» в «Бесах».

– Надеюсь, я сумею найти для нас занятие поинтереснее, и нам не придется обсуждать Достоевского, – говорит он и, отняв руку от рулевого колеса, легко касается пальцами моей щеки.

– Там видно будет, – отвечаю я.

Он кладет руку мне на затылок и, притянув к себе, быстро целует.

2

Стивен

Стивен выключил мотор. За последние сорок пять минут его телефон начинал вибрировать несколько раз. В замкнутом пространстве салона этот зудящий гул казался необычайно громким, но Элли, которая мирно спала на пассажирском сиденье, не проснулась, и это было как нельзя кстати.

Играя перстнем на мизинце, Стивен стал читать поступившие сообщения.

«Скучаю. Хочу