Рыжики для чернобурки (СИ) - Яна Тарьянова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Валериан кивнул, прекрасно зная, что жрецу Хлебодарной, сохранившего веру в порядочность людей и оборотней, легко запорошить глаза. Он подождал продолжения и получил дополнительные подробности.
— Брант с сыном сюда переехали за неделю до смерти Шефри. Тот давно родичей с хутора в город зазывал, расстраивался, что отнекиваются, не хотят хозяйство бросать. Собирался дом приходу отписать, если никого не дождется. Хвала Хлебодарной, дождался. Бранта на работу в депо пристроил, завещание оформил, и отправился охотиться на вечные поля с легким сердцем. Я с Брантом познакомился, когда он пришел отпевание и поминовение заказать. Сказал, ему чтобы обращался за помощью — хоть через часовню, хоть лично. Надо только через дорогу перейти. Он поблагодарил, сказал, что постарается справиться сам. Справился, молодец, выбрал честную жизнь. Были у меня подозрения, что сюда «лесные братья» начнут наезжать, но Хлебодарная миловала. Айкен, конечно, болтался без присмотра, по всему вокзалу шнырял, пока Брант ящики ворочал. Познакомился с Эльгой в алтарном зале, когда реставрационные работы шли, а через Айкена и Брант с Эльгой познакомился. Эльга — реставратор. Ты в алтарный зал заходил, статуи видел?
— Да, — ответил Валериан. — Как новые. Помню, когда мозаики рекламными щитами закрыли — ох и жуть была. А сейчас словно в детство вернулся.
— Эльгина работа, — улыбнулся отец. — Её весь город за это хвалит. Мозаики восстановили, к тому моменту на травле оленя половина кусочков смальты отвалилась. Эльга говорила… Ах, да, я же про Бранта. Не знаю, как они с Эльгой сошлись, кто первый знаки внимания оказывать начал, я их вдвоем в часовне после Дня Изгнания Демона Снопа увидел, когда они скрутки принесли. Это было после того, как вокзальные алтари открыли, только-только зимняя олимпиада закончилась. С той поры машина Эльги почти каждый день возле ворот Бранта стояла. Я не спрашивал, съехались или не съехались. Подумал — взрослые оба, сами разберутся. Пока за советом не приходят, незачем лезть. Весной я их то видел, то не видел, а на Зажинки они в часовню в брачных браслетах пришли. Да и заметно стало, что Эльга затяжелела. С тех пор живут, двух сыновей родили, дом отстроили. Отличная пара, смотришь, и сердце радуется.
То, что отец подумал о возможных визитах «лесных братьев», придало рассказу определенный вес — значит, не совсем затуманила глаза доброта. Остальное нужно было делить натрое. Детина мог притихнуть, не водить никого домой, а встречаться с боевиками на вокзале, передавать информацию или координировать поставки оружия. Куда, кому и на что еще жертвовала деньги добрая прихожанка, было ведомо только Хлебодарной. Вполне могла одной рукой ИРА деньги подавать, второй — в часовню. Чтобы успокоить смятение грешноватой души.
Валериан решил подстеречь детину по имени Брант, проверить у него документы и отправить запрос сначала в Ключеводское, а потом, при надобности, и в столичное Управление по борьбе с экстремизмом и терроризмом. Не прихоти ради, а на законном основании — члены семей сотрудников УБЭТ имели право на государственную защиту. От нехитрого подсчета — «сегодня он пришел в восемнадцать двадцать пять, завтра надо в половину шестого прогуляться по переулкам и подстеречь его возле спуска с пешеходного моста» — отвлек вопрос:
— Валерек, а ты ни с кем встречаться не начал?
От удивления горло перехватило — неужели у отца неладно с головой? Валериан помолчал, напомнил:
— Пап, я в госпитале лежал. В реабилитационном отделении по восстановлению поврежденных суставов. Из инвалидной коляски на костыли, от костылей к трости. С кем я мог встречаться?
— Мало ли… Может быть, ты с медсестрой поближе познакомился. Или за родственницей соседа по палате приударил.
«Похоже, с головой все в порядке, просто озвучил давнюю мечту, — догадался Валериан. — Немного невпопад, но когда он спросил, не влюбился ли я в диверсантку, которую мы выслеживаем, было еще неуместнее».
Не дождавшись ответа на свое замечание, отец продолжил:
— Я надеялся, что после госпиталя ты останешься в Ключевых Водах. Не обязательно в этом доме. Понимаю, что тебе неинтересно тесниться со стариком. Но ты бы мог получить служебную квартиру. Жить в этом же городе, приходить ко мне в гости. А ты опять собираешься в красные графства.
— Ты не старик, — вывернулся Валериан. — Еще о-го-го. Тоже мог бы начать с кем-нибудь встречаться. Присмотреть себе лисицу или висицу. Да хоть волчицу! Можно играть в бадминтон, вместе ходить на рынок, обсуждая свежесть продуктов… бывают же всякие пристойные развлечения, необязательно устраивать оргии!
Отец рассмеялся. Потрепал Валериана по волосам.
— Я не встретил ту, которая могла бы сравняться с твоей матерью. Хлебодарная забрала ее на вечные поля, чтобы избавить от страданий, это было милосердием. Верю, что она смотрит на меня с небес и радуется, что я могу посвятить все силы служению. Я стараюсь помогать людям и оборотням. А ты…
— Я в рядах тех, кто противостоит злу, — напомнил Валериан. — Кто-то должен пресекать распри и останавливать фанатиков. Давай не будем ссориться. Сто раз говорил тебе, что если найду ту, единственную, чей вид и голос заставит сердце уйти в пятки, а рука Хлебодарной пригнет к земле, требуя встать на колени и молить, чтобы она родила мне детей, то я привезу её сюда, в Ключевые Воды. Может быть, мы построим на участке второй дом, чтобы, как ты выразился, не тесниться. А пока я одинок, продолжу службу в Чернотропском отряде. Сейчас меня отправят на канцелярскую работу, месяца три придется перебирать бумажки — до полного восстановления. Потом переведусь на прежнее место. А как сложится дальнейшая жизнь — видно будет. Все в руках Камула и Хлебодарной.
Отец повздыхал, но больше к теме брачных отношений не возвращался. Начал расспрашивать о здоровье. Валериан отвечал, хотя это тоже было не особо приятно.
— Превращаться могу. Пока с ограничениями, велели не чаще раза в неделю. Колени почти как новенькие, только на перемену погоды ноют. Думаю, что это скоро пройдет. Левый локоть отлично, правый с хорошими прогнозами. Мне перед выпиской прокололи последний курс препарата, стимулирующего восстановление суставов, должен сработать накопительный эффект. Как я тебе говорил — три месяца с бумажками, а потом на медкомиссию. Надеюсь, что вернусь в строй.
— Я уже спрашивал, но ты не ответил, — заглядывая в пустую чашку, пробормотал отец. — Почему такие странные ранения? Только суставы. Колени и локти.
— Потому что от ранения в голову уберег шлем, а два выстрела в живот принял бронежилет, — Валериан решил, что надо сказать правду, перестать скармливать отцу недомолвки — все
