Драйвер заката - Евгений Прошкин

Он неуверенно нагнулся, цапнул бутылку за горлышко, коротко к нему приложился и протянул товарищу:

– На посошок!

Виктор скрестил руки на груди и демонстративно отвернулся к стене. Первой мыслью было оставить внезапно поплывшего друга наедине с его истерикой. Позволить выговориться в пустоту, проспаться и хмурым утром всё осознать. Однако Виктор не уходил, что-то ему подсказывало: если расстаться вот так, то отношения могут уже и не наладиться. Терять Шагова навсегда ему не хотелось. И кроме того, он начал тревожиться за Лёху: уж больно быстро тот окосел.

– Пей, я сказал! – рявкнул за спиной Алексей. Он закашлялся, и у него из горла вырвался хриплый визг: – Пей, сука!

Виктор таращился на постер со слабо одетой женщиной и лишь постукивал пяткой по паркету. Теперь он точно не мог уйти.

Он не заметил, в какой момент это произошло: к патронташу, от которого трудно было оторвать взгляд, вдруг приклеилась размашистая бурая клякса. Шагов как раз начинал очередную тираду, но резко умолк, и это не было похоже на новый спазм в горле. Зато клякса… она чудовищно напоминала то, что Виктор тысячу раз видел в чужих скриптах и десятки раз сочинял сам, неизменно размышляя, должен ли клок волос прилипать к стене намертво, или его потащит вниз.

Клок волос медленно сползал по плакату, оставляя на глянцевой поверхности красный шлейф.

Спустя мгновение Алексей раскинул руки и рухнул на пол. Встретившись с паркетом, квадратная бутылка глухо лопнула и разлетелась по комнате веером мелких осколков. Из разжавшегося Лёхиного кулака выпало уцелевшее горлышко и с дробным цокотом подкатилось к Виктору – это его и отрезвило.

Он суматошно огляделся. Взгляд выхватил на стекле круглое отверстие в тонких лучиках трещин. Виктор бросился на пол и, вляпавшись ладонью во что-то вязкое, зажмурился от ужаса. Выстрел в окно, кровавое пятно на плакате, упавший Лёха – кто мог подумать об этом еще минуту назад…

Виктор открыл глаза. Лицо Шагова оказалось совсем близко, сантиметрах в пятнадцати. Алексей со злой пьяной улыбкой продолжал смотреть вперед, куда-то сквозь Виктора. Вокруг щеки, плотно прижатой к паркету, наплывала густая кровь.

Из-за огромного окна с низким подоконником вся комната была у снайпера как на ладони. Алексей не то чтобы сознательно стремился к минимализму, он просто не понимал, что такое уют. В кабинете ему хватало стола и пары кресел, остальное было развешено по стенам – большой монитор, несколько узких полок, даже фикус у Шагова не стоял на полу, а свисал с потолка. В итоге всё помещение простреливалось – Виктор отметил это без отчаяния, скорее деловито, словно речь шла о каком-то второстепенном персонаже скрипта, а не о его собственной жизни.

Сожалея, что в кабинете нет дивана из недоделанного Лёхиного креатива, он начал медленно отползать к кухне. От двери его отделяли два метра открытого пространства, преодолеть которые можно было за мгновение – если не замешкаться и не споткнуться, – а уж на кухне всегда найдется, где спрятаться. Решившись на бросок, Виктор оттолкнулся от пола, когда за стенкой вдруг прогремел взрыв. Это было так неожиданно, что он вновь распластался по паркету и закрыл глаза – на большее у него не осталось сил.

Шорох мягких подошв – где-то в прихожей, затем на кухне, затем в кабинете – звучал как нарастающий листопад. Внезапно он прекратился, и Виктор почувствовал у себя на шее чье-то прикосновение.

– Этот жив!

– Этот мертв! – доложили рядом.

Две пары рук перевернули Виктора на спину, и в ту же секунду у него над лицом сработала вспышка. В глазах поплыли молочные пятна. Он беспомощно озирался, но почти ничего не видел, даже не мог понять, сколько в кабинете народу. Боковое зрение зафиксировало оранжевую резиновую перчатку.

– Повреждений нет. Вероятно, шок.

Рядом снова сверкнула вспышка, но на этот раз не ослепила: объектив был направлен в сторону. Снимали не Виктора. Снимали убитого Алексея…

– Что здесь произошло? – Кто-то присел на корточки, но как Виктор ни щурился, рассмотреть ничего не мог. – Посадите его.

Виктора легко подняли и перенесли в кресло.

– Что между вами произошло? – повторил полицейский.

– На пол! – опомнившись, крикнул Виктор. – Все на пол! Там… там… – Он принялся тыкать дрожащим пальцем в сторону окна.

– Отпечатки свежие, – проговорил человек, изучавший со сканером стекло.

– Осторожно! Они могут опять… – Виктор запоздало сообразил, что на его слова никто не реагирует.

Каждый был чем-то занят: двое медиков корпели над трупом, несколько криминалистов что-то искали на полу. Фотограф неспешно расхаживал вокруг и снимал общие планы. И лишь один полицейский, кряжистый дядька лет под шестьдесят с тяжелым подбородком и редким ежиком волос, продолжал стоять в ожидании ответа.

– Спрашиваю еще раз: что здесь произошло?

– Пришла идентификация, – сообщил фотограф и продиктовал социальный номер Виктора.

Тот нервно поморгал. Его не только сняли, но и отсканировали сетчатку. Можно было догадаться.

– Угу… – Кряжистый откинул полу короткого плаща и достал из внутреннего кармана коммуникатор. – Виктор Андреевич Сигалов. Все верно? Год… – Он прищурился, выполняя в уме очевидную арифметическую операцию. – Тебе двадцать пять лет? Серьезно? Выглядишь старше.

– Еще не исполнилось. У меня день рождения в конце мая. И я мог бы просто показать вам документы.

– Зачем они мне? Ах да. Капитан Коновалов, – улыбнувшись, представился полицейский. – Начинаем запись. Итак, Виктор Андреевич, что тут случилось? Твоя версия.

– Версия?.. Моя версия?! – Виктор поперхнулся от гнева. – Вы что, заранее сомневаетесь в моих словах?

Теперь на него обратили внимание. Криминалисты синхронно подняли головы и одарили его неодобрительными взглядами.

– На горлышке четкий отпечаток, – сказал один из них.

– Есть совпадение, – подал голос второй.

– Ну да! – воскликнул Виктор. – Мои отпечатки на бутылке, на стакане и вообще на чем угодно. Я ведь не отрицаю того факта, что я здесь нахожусь… – Он умолк, размышляя, не слишком ли парадоксально это прозвучало. – И в сортире тоже, и на кухне. Везде найдете мои отпечатки.

– Показания записываются, – спокойно напомнил капитан.

– Вот и отлично! Записывайте дальше. А лучше присмотритесь к окну. Там же дырка от пули! Что вы по полу шарите? В окно смотрите! В том доме надо искать, во-он в том. Там Мальвина… вернее, как ее… Не знаю, как ее зовут, но, короче, какая-то женщина с телескопом, она вам все расскажет, если видела. А может, это она и стреляла?!

Виктор осекся. Никто не воспринимал его всерьез, он должен был заметить это еще раньше.