Скажи миру – «нет!» (отрывок) - Олег Верещагин

Существо не уходило. В голове было кипящее крошево из обрывков мыслей. Если полезет — надо бить по лапам или глазам… если у него есть лапы или глаза… если это вообще не что-то из «Хранителей»… вот бы мне мой охотничий нож…

Танюшка молчала, но я не был уверен, что ее надолго хватит. И я резко ослабел (так, что зашумело в ушах), весь вспотев, когда эта бесформенная тень плавно скользнула в темноту и бесшумно в ней растворилась.

Руки у меня позорно дрожали, я даже не смог сразу закрыть нож, а потому так и положил рядом раскрытым. Танька снова прижалась ко мне, и на этот раз мы легли уже спина к спине, укрывшись моей курткой. Я лежал с открытыми глазами, ощущая, как бьется у девчонки сердце, и вслушиваясь. Страх не отпускал, бродил рядом, карабкался по дереву и усаживался на ветвях, покачивавшихся под его тяжестью.

Так страшно мне не было даже в недавнюю мою одинокую ночевку в лесу. Может быть, потому что сейчас я боялся не только за себя.

Как часто бывает, когда боишься спать, я не заметил, как уснул, и навалившийся кошмар показался продолжением реальности — мне снилось, что я лежу, как лежал, а через край нашей площадки перебирается какая-то жуть и вот-вот бросится на нас…

Я проснулся, вздрогнув и широко открыв глаза. Было утро, солнце уже поднялось, вовсю гомонили птицы. Танюшка стояла спиной ко мне в развилке веток — враспор руками и ногами. Она куда-то смотрела и была совершенно неподвижна.

Надо сказать, мне очень хотелось: а) в туалет; б) есть. Или наоборот, не знаю. Но я поднялся, отыскал и убрал выпавший из руки нож и подошел к ней, сказав:

— Доброе утро.

— Смотри, — вместо ответа тихо сказала Танюшка. — Я уже насмотрелась…

Она говорила не только тихо, но и спокойно. Я встал в другую развилку.

Лес был со всех сторон — на склонах холмов, по берегу реки. Только в той стороне, где должна была располагаться почта, открывался более широкий вид. За болотами и цепочкой озер, над которыми кружили стаи птиц, вновь тянулся лес — без конца и края, укутанный туманом. В него слева острым углом врезался клинышек степи. Над рекой ворочались туманные остатки.

— Черт, — вырвалось у меня.

— Нам некуда идти, да? — Танюшка посмотрела на меня. У нее на лице было полно грязных разводов. — Мы тут одни?

— Не может быть, чтобы тут не было людей. — На этот раз я и вправду был уверен в том, что говорил. — Нам надо искать людей, Тань. Одни мы пропадем. Помнишь ночного гостя?

Я справился со своими «делами» раньше, чем Танюшка, и успел осмотреть дерево. Ночной гость с легкостью терся об него на высоте трех метров — но следы меня успокоили. Обычный медведь, облегченно подумал я, о чем и сообщил Танюшке — она вернулась повеселевшая, вытирая лицо подолом ковбойки.

— Сходи к реке, умойся! — предложила она.

— Не надо было тебе туда ходить одной, — строго сказал я, стараясь не смотреть на ее загорелый плоский живот. Столько раз видел на пляже, а тут что-то застеснялся… — Вообще лучше далеко не отходить друг от друга.

— Между прочим, тут нет лопухов, — задумчиво заметила она, завязывая подол узлом. — Ты не улыбайся, Олег. Если нет лопухов — значит, нет и человека… Куда пойдем-то?

— Сначала к речке, — решил я.

До речки было метров десять. Да, это была наша Пурсовка, но другой ее берег виднелся там, где в нашем мире начиналась уже Пурсовская улица. В невероятно прозрачной воде «ходили» рыбы — много и солидные.

— Игорька бы сюда Мордвинцева, — сказал я.

Танька вздохнула:

— Ребята, наверное, уже знают, что мы… — Она осеклась. — Давай попробуем их как-нибудь поймать, я есть хочу.

Я умылся и, как мог, прополоскал рот. Странно — я терпеть не мог чистить зубы, а теперь вдруг ощутил в этом настоятельную потребность.

Танюшка стояла на берегу, уперев руки в бока, и осматривалась. А я вдруг испугался — это был испуг быстрый, неожиданный и похожий на удар в солнечное сплетение.

Я ведь не смогу ее защитить, если что! (То, что я и себя не смогу защитить, меня в этот момент почему-то не беспокоило.) Как? Голыми руками?!

А если я не смогу ее защитить, то мне и самому лучше не оставаться в живых. Это я подумал как-то легко и без страха. А вслух сказал, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно непринужденнее:

— Тань, ты далеко не уходи… А лучше, — я перебросил ей зажигалку, — разожги костер. Вон там сушняк… А я попробую что-нибудь поймать.

Это было смелое заявление. Я в жизни был на рыбалке один раз — с нулевым, естественно, результатом. Но тогда речь не шла о подступающем голоде. А сейчас есть хотелось уже довольно сильно… Но Танька поверила, похоже, — отправилась, взяв зажигалку, за хворостом. А я обратился к рыбам:

— Ну что? Будем сотрудничать или пойдем на конфликт?

Рыбы хладнокровно плавали то в одном, то в другом направлении, никак не реагируя на мои призывы. Я и представления не имел, как взяться за дело. Но и ждать чего-то не имело смысла.

Я разложил нож и отправился за палкой…

…Завтрак получился довольно противный — жареная рыба без соли может показаться вкусной только когда ты действительно проголодался, а из нас, как неожиданно грубо выразилась Танька, еще не вылетели домашние пирожки. Но зато я был горд собой — четыре крупные рыбы были подбиты самодельным копьем за полчаса. Танюшка сказала, что это крупные окуни.

— Куда мы пойдем, Олег? — спросила она, когда мы, побросав кости в угли, засыпали землей костер. — Может, останемся здесь? Вдруг…

Она не договорила, но я понял, что имелось в виду: вдруг мы попадем обратно домой так же, как попали сюда? Мне хотелось на это надеяться, если честно. Но это значило сесть и ждать у моря погоды. Сколько? До зимы?

Я тряхнул головой:

— Тань, надо идти. Ну понимаешь — людей надо искать. Не может быть, чтобы их тут не было! Вдруг они что-то подскажут?

— Я согласна, — вздохнула Таня. — А куда пойдем? Тут кругом лес, только там, — она махнула рукой, — кусочек степи, ты же видел…

— Вот в степь как раз нам не надо, — покачал я головой. — Слишком много открытого места, а кто там живет — вообще неизвестно. Лучше искать людей в лесу. Историческая традиция говорит, что обитатели леса…

— Оле-ег, — с легкой улыбкой протянула Таня, и я, смутившись, умолк, а потом продолжил: