Тим - Александр Цзи

Девка расхохоталась — не слишком громко, но язвительно. Это Витя-то умный человек? Ничтожество.

Витя оскорбился и обматерил девку, та в долгу не осталась. Послышалась возня, кряхтение, сопение, смачный шлепок, и Витя зашипел от злости. Я снова выглянул: Витя держался за щеку и шепотом материл девку.

— Чтоб ты сдохла, — пожелал он. — Всё, я пошел. За мной побежишь — зарежу.

— Не побегу, — спокойно, хоть и задыхаясь, ответила девка.

Витя, не оглядываясь, прошагал в дверям, вышел на улицу, повернул налево. Исчез из виду.

Девка долго вслед ему не смотрела — видимо, действительно не жаждала быть с ним. Принялась ходить между полок с таким невозмутимым видом, словно шопилась еще до Дня Икс.

Я сидел за морозильником и думал, как поступить. Было бы отлично, если она сейчас поймет, что ловить здесь нечего, и уйдет. А потом и я уберусь подобру-поздорову. Не люблю общаться с другими Бродягами вроде меня. Мы все одиночки по своей сути. В большие компании если и сбиваемся, то ненадолго. Сейчас каждый думает только о себе, любимом, ни за кого жопу рвать не будет. Вот и эти двое, наверное, сошлись совсем недавно, перепихнуться, поговорить, когда скучно станет, а сейчас уже надоели друг дружке.

Но девка и не думала уходить. По всей видимости, сильно проголодалась — мечтала хоть что-то найти. Потихоньку приближалась ко мне. Возле морозильника остановилась, в двух шагах от меня. Я сидел как мышка. Слышал, как она отодвинула прозрачную крышку, принялась копаться среди пельменей, шуршать целлофаном, выковыривать пакеты изо льда, ругаясь сквозь зубы. Пакеты вмерзли намертво, и девка подключила молоток. Удар… Еще удар… Она завозилась, тянула что-то. И вот — резкий звук, и пакет свалился прямо возле меня, лопнув и рассыпав мелкие желтые пельмешки по грязному кафелю.

Вот ведь дерьмо! Я вскочил на ноги и нос к носу столкнулся с девкой.

Для нее выскочивший невесть откуда человек явился полной неожиданностью. Она вытаращила глаза, разинула рот, чтоб заорать. Я приложил палец к губам, зашипел — мол, тихо ты!

Она и вправду не заорала. Развернулась и побежала к выходу мимо поваленной полки. Не представляю, что она подумала; наверное, что я собирался на нее напасть. Или что я — Буйный. Хотя Буйные не стали бы прикладывать палец к губам. Пролетела она мимо поваленной полки и споткнулась обо что-то. Со всего размаху, пискнув, повалилась на груду туалетной бумаги и прочего хлама.

— Вот дура! — в сердцах пробормотал я. На душе отлегло. Пусть бежит, пусть валит, куда хочет. А я пойду своей дорогой. Меньше соблазна…

И тут произошло что-то неожиданное. Куча хлама будто взорвалась, из-под нее выскочила темная фигура и заревела, загоготала, заулюлюкала. Грязный, здоровый, бородатый тип в вязаной шапке, грязной куртке, в перчатках без пальцев.

Буйный!

Я узнал в нем Буйного не только по фирменному улюлюканью, но и по бешено сверкающим глазам. Судя по всему, он находился в режиме сна под этим мусором. Сам замаскировался, что ли? С Буйных станется.

Буйный вцепился в завизжавшую девку обеими руками, подтянул к себе, врезал по лицу.

Тут бы мне валить отсюда куда подальше. Но нет — накатило на меня то ли геройство, то ли дебилизм. Набросился на Буйного, заколотил его битой со всей дури…

Вероятно, я все-таки правильно поступил. Шум привлек бы других Буйных, а хрен знает, сколько их прячется в этом супермаркете. Соберется толпа — костей не соберу. И уйти будет трудно. Шум от толпы потихоньку соберет Орду. А Орда Буйных не скоро рассосется — дотемна точно домой не попаду.

После второго удара рожа Буйного превратилась в кровавое месиво с торчащими в разные стороны зубами и осколками лицевых костей. Буйный упал, задергался, а я еще угостил его несколько раз, размозжив башку в кашу.

— Пойдем! — приказал я девке, как сраный супергерой, и побежал к выходу. Она молча поспешила следом.

***

На улице отдышались. К счастью, шум не пробудил других Буйных, спящих в подвалах, под лестницами, на мусорках… Быстро я его ушатал — опыт имеется.

— Ты зачем там прятался? — наконец спросила девка. — Я не сразу поняла, что ты нормальный…

— Вас услыхал и спрятался. Стеснительный я. Не захотел с вами здороваться.

— Это понятно. Спасибо, что спас…

— Это я не из-за тебя, — отмахнулся я. — Чтобы Буйный своих не привлек. Зачем нам Орда?

Нарочно вел себя грубо. Чтоб не прилипла…

— Незачем, — согласилась девка.

Я глянул на нее. Далеко не красавица, круглолицая, веснушчатая, глазки маленькие, выцветшие, носик пуговкой, бровей не видать. Губы, правда, сочные, красивой формы. Нижняя губа распухла от удара Буйного, стала еще сочнее, дальше некуда. Сама среднего роста, худая. Старше меня на вид, но ненамного.

— Тебя как звать? — спросил я. — Откуда идешь?

— С окраины, — неопределенно ответила она. — Там еды больше нет. А зовут меня Лида.

— Я — Тим. Здесь тоже еды нет. А пельмени эти испортились, на вкус как говно.

Она как-то растерялась, поникла.

— Еды нет? Во всем городе? И… что теперь делать?

Я собирался пошутить, мол, друг друга жрать остается. Но промолчал. Поверит ведь! На душе стало муторно, нехорошо. Родителей вспомнил. Они, поди, уже обед готовят, меня дожидаются. А вечером, если задержусь, отнесут еду в мою комнату…

— У меня дома еда есть… кое-какая, — выдавил я.

Она встрепенулась, заглянула в глаза испытующе.

— У тебя есть дом?

— Есть.

— Ты… один живешь?

— Один, — соврал я. — На десятом этаже. Дом пустой, никого нет, я проверял.

Она помолчала. Затем спросила:

— А где твои родные?

— Ушли под Музыку, — наврал я.

— Во Вторую Волну?

— Ага.

Она снова помолчала. Потом прошептала:

— А мои стали Оборотнями. Во время Третьей Волны.

— Сочувствую, — равнодушно сказал я. — Ну что, идешь?

— Иду. Только я против анального секса и связывания. И против садо-мазо.

Я крякнул:

— Какое нахер садо-мазо?

— Ну ты же меня не по доброте душевной накормить хочешь, верно? А у меня ничего нет, и ничего я дать тебе не могу, кроме секса. Вот и договариваюсь заранее: никакого анала и садо-мазо. А минет сделаю, я хорошо умею.

— Вот блядь! — вырвалось у меня. — Ладно, идет.

Лида обрадовалась, и мы двинулись в обратный путь.

Пока шли, Лида болтала, но не забывалась, голос не повышала. Тем не менее ее болтовня меня отвлекала, к тому же она то и дело задавала вопросы и ждала ответы. Пару раз я буквально затылком почуял, что за нами наблюдают, вертел головой, но никого не засек.

Отвечал я Лиде неохотно, на