Порою нестерпимо хочется… - Кен Кизи

Какая приятная неожиданность, мистер Дрэгер, — ухмыляется Ивенрайт, заглядывая в машину через опущенное стекло, — что вы оказались здесь в такой отвратительный день.

— Неожиданность? Но, Флойд, мне казалось, мы договаривались.

— Разрази меня гром! — Ивенрайт опускает кулак на крышу машины. — А ведь действительно. Благотворительный обед. Но, видите ли, мистер Дрэгер, у нас тут немножко переменились планы.

— Да? — откликается Дрэгер и бросает взгляд на собравшихся. — Что-нибудь случилось? Кто-нибудь запил?

Ивенрайт поворачивается к своим дружкам:

— Ребята, мистер Дрэгер интересуется, не запил ли кто, — потом возвращается обратно и отрицательно качает головой. — Не, мистер Дрэгер, к сожалению, ничего такого.

— Понимаю, — медленно, спокойно и недоумевающе произносит Дрэгер. — Так что же случилось?

— Случилось? Совершенно ничего не случилось, мистер Дрэгер. Пока. Как видите, мы — все вот — и пришли сюда, чтобы ничего не случилось. Там, где ваши методы проваливаются, нам приходится браться за дело самим.

— Что ты имеешь в виду «проваливаются», Флойд? — Голос все еще спокойный, все еще довольно-таки радушный, но… это тошнотворное предчувствие беды поднимается все выше и выше, из живота к легким и сердцу, как холодное пламя. — Почему попросту не сказать мне, что случилось?

— Боже милосердный!.. — Кажется, в голове Ивенрайта что-то забрезжило. — Он же не знает! Ребята, Джонни Б. Дрэгер, он же ни хрена не знает! Как вам это нравится? Наше собственное руководство ничего даже не слышало!

— Я знаю, Флойд, что контракты уже подписаны и готовы. Я слышал, что комитет собирался вчера вечером и все были единодушны… — Во рту у него совсем пересохло — языки пламени уже достигли горла, — о, черт! Не мог же Стампер… — Он сглотнул и, пытаясь сохранять невозмутимый вид, спросил: — Хэнк передумал?

Ивенрайт снова хлопает кулаком по крыше машины:

— Да, черт побери, передумал! Он передумал! Он попросту вышвырнул его из окна!

— Соглашение?

— Да, все ваше вонючее соглашение. Именно так. Все наши переговоры, которыми мы так гордились, — пшик! — и нету! Похоже, Дрэгер, на этот раз вы облажались. Вот так-то… — Ивенрайт трясет головой, гнев уступает место глубокому унынию, словно он только что сообщил о конце света. — Мы оказались на том же месте, где были до вашего приезда.

И Дрэгер чувствует, что, несмотря на свой похоронный тон, Ивенрайт испытывает удовольствие от происшедшего. «Что бы тут ни тявкал этот жирный дурак, он рад моей неудаче, — думает Дрэгер, — хотя ему от этого и не будет ничего хорошего».

— Но почему Стампер передумал? — спрашивает Дрэгер.

Ивенрайт прикрывает глаза и качает головой:

— Где-то у вас ошибочка вышла.

— Странно, — бормочет Дрэгер, стараясь ничем не выдать своего беспокойства. Он считает, что волнение всегда надо скрывать. В записной книжке, которую он хранит в нагрудном кармане, записано: «Беспокойство, испытываемое в ситуациях менее значительных, чем пожар или авианалет, только путает мысли, создает нервотрепку и обычно лишь усугубляет неприятности». Но в чем же он ошибся? Дрэгер смотрит на Ивенрайта. — Но почему? Он объяснил почему?

Ивенрайта снова захлестывает гнев.

— А я ему что, сват? брат? Может, закадычный друг? С какой стати я, откуда вообще кто-нибудь может знать, почему Хэнк Стампер передумал? Сволочь! Лично я предпочитаю не вмешиваться в его дела.

— Но, Флойд, надо же выяснить, что он собирается делать! А как это стало известно? Он что, отправил вам послание в бутылке?

— Почти в этом духе. Мне позвонил Лес и сказал, что он слышал, как жена Хэнка говорила Ли — это его сладкорожий братец, — что в конце концов Хэнк решил взять в аренду буксир и провернуть все это дело.

— И вы не знаете, что его вдруг заставило так резко переменить планы? — Дрэгер обращается к Гиббонсу.

— Ну, судя по тому, как тот сопляк развеселился, он, видимо, знал…

— Хорошо, так вы его спросили?

— Не, я не спрашивал; я сразу пошел звонить Флойду. А вы как считаете, что мне оставалось делать?

Дрэгер обеими руками хватается за баранку упрекая себя за то, что позволил себе расстроиться из-за этого идиота. Наверное, это все из-за температуры.

— Ну хорошо. А если я пойду поговорить с этим парнем, как вы думаете, он скажет мне, по чему Хэнк передумал? Если я попрошу его?

— В этом я сомневаюсь, мистер Дрэгер. Потому что он уже ушел. — Ивенрайт ухмыляется и делает паузу. — Хотя жена Хэнка все еще там. Taк что вам с вашей методикой, может, и удастся чего-нибудь от нее добиться…

Мужики смеются. Дрэгер погружается в размышления, поглаживая пластмассовый руль. Одинокая утка проносится низко над головами, скосив пурпурный глаз на собравшуюся толпу. Видит око, да зуб неймет. Гладкая поверхность руля действует на Дрэгера успокаивающе — он снова поднимает голову

— А вы не пытались связаться с Хэнком? Лично спросить его? То есть…

— Связаться? Связаться? Черт бы вас подрал, а чем, вы думаете, мы здесь занимаемся? Вы что, не слышите, как орет Гиббонс?

— Я имел в виду по телефону. Вы не пытались позвонить ему?

— Естественно, пытались.

— Ну?.. И что?.. Что он сказал?..

— Сказал? — Ивенрайт снова трет лицо. — Ну что ж, сейчас я вам покажу, что он сказал. Хави! Принеси-ка сюда эти стекляшки. Мистер Дрэгер интересуется, что ответил Хэнк.

Человек на берегу медленно поворачивается:

— Ответил?..

— Да-да, ответил, ответил! Что он нам сказал, когда мы, так сказать, попросили его подумать. Неси сюда бинокль, пусть мистер Дрэгер взглянет.

Из нагрудного кармана пропитанной дождем фуфайки извлекается бинокль. Он холодит руки Дрэгеру даже через толстые кожаные перчатки. Толпа подается вперед.

— Вон! — Ивенрайт торжествующе указывает вперед. — Вон ответ Хэнка Стампера!

Дрэгер следует взглядом за его рукой и замечает, что там, в тумане, что-то болтается, какой-то предмет висит словно на удочке перед этим древним и странным домом на том берегу… «А что это?..» Он подносит бинокль к глазам и вращает указательным пальцем колесико настройки. Он чувствует, что собравшиеся замерли в ожидании. «Я никак не…» Предмет расплывается, мелькает, вертится, исчезает и наконец попадает в фокус — и мгновенно он чувствует удушливую вонь, втекающую в его саднящее горло…

— Похоже на человеческую руку, но я не… — Вот это предчувствие беды расцветает полным цветом. — Я… что это? — Но вокруг машины уже начинает звучать колючий промозглый смех. Дрэгер произносит проклятие и в слепой ярости пихает бинокль кому-то в лицо. Даже поднятое стекло не может заглушить