Превосходство - Артур Кларк

Нам удалось сдерживать противника, пока Флот находился на переоснащении, и разрабатывались новые боевые технологии. Чтобы использовать Поле в бою, необходимо было обнаружить строй кораблей противника, проложить курс на перехват, и после этого включить генератор на рассчитанный промежуток времени. После выключения Поля, если вычисления были верны, корабль должен оказаться в центре эскадры противника и нанести ему тяжелый урон, пользуясь вызванной паникой и беспорядком, а потом, если необходимо, уйти тем же способом.

Первые испытательные маневры прошли удовлетворительно, и казалось, что оборудование работает вполне надежно. Были проведены многочисленные учебные атаки, и команды адаптировались к использованию новой техники. Я был в одном из таких полетов и живо вспоминаю свои ощущения, когда включили Поле. Казалось, что корабли вокруг нас разлетелись, как приклеенные к поверхности расширяющегося пузыря: через мгновение они исчезли совсем. То же случилось и со звездами, но мы все еще могли видеть Галактику как бледный пояс света вокруг корабля. Фактический радиус нашего псевдо-пространства в действительности был не бесконечным, а порядка сотни тысяч световых лет, так что расстояния до самых далеких звезд нашей системы увеличились несильно, в то время как ближайшие, конечно, исчезли полностью.

Эти маневры, однако, пришлось досрочно прервать из-за обрушившейся на нас эпидемии мелких неполадок в разном оборудовании, особенно в системах связи. Они внушали беспокойство, но были несущественны. Так или иначе, было решено, что лучше всего будет вернуться на Базу для ремонта.

И в этот момент враг начал то, что, очевидно, являлось решающим ударом по планете-крепости Итон на границе нашей Солнечной системы. Флот был вынужден пойти в бой до завершения ремонта.

Враг видимо подумал, что мы овладели секретом невидимости, — да так оно и было. Наши корабли неожиданно появлялись из ничего и наносили ужасный ущерб — до поры до времени. А потом случилось нечто странное и необъяснимое.

Я командовал флагманским кораблем «Гиркания», когда начались проблемы. Мы действовали как независимые боевые единицы, атакуя заранее назначенные цели. Наши детекторы засекли вражеский строй со средней дистанции и офицеры-штурманы измерили расстояние до него с большой точностью. Мы легли на курс и включили генератор.

Экспоненциальное Поле было выключено в тот момент, когда мы должны были проходить сквозь центр вражеской группы. К нашему ужасу, мы оказались в нормальном космосе за много сотен миль от назначенной точки — и когда мы обнаружили противника, он уже нашел нас. Мы отступили и попытались проделать то же самое снова. На этот раз мы были так далеко от врага, что он обнаружил нас первым.

Очевидно, произошло что-то серьезное. Мы нарушили радиомолчание и попытались вызвать другие корабли Флота, чтобы выяснить, не испытывают ли они похожие трудности. У нас ничего не получилось, и на этот раз причина неудачи была вне всякого понимания, так как аппаратура связи казалась работавшей отлично. Мы смогли только предположить, какой бы фантастикой это ни казалось, что весь остальной Флот уже уничтожен.

Я не хочу описывать сцены, как разбросанные одинокие корабли Флота пробивались назад к Базе. Наши потери в действительности оказались незначительными, но команды были деморализованы полностью. Почти все потеряли контакт со всеми и обнаружили, что их дальномерное оборудование выдает необъяснимые ошибки. Стало ясно, что именно Экспоненциальное Поле является причиной всех проблем, несмотря на факт, что они появлялись тогда, когда оно было выключено.

Объяснение пришло слишком поздно, чтобы чем-то помочь нам, и окончательное посрамление Нордена было маленькой компенсацией за фактическое поражение в войне. Как я уже объяснял, генераторы Поля производили радиальное искривление пространства, расстояния в пределах которого были все больше и больше по мере приближения к центру искусственного псевдо-пространства. Когда Поле выключалось, пространство возвращалось к нормальному состоянию.

Но не совсем. Оказывалось невозможным восстановить исходное состояние в точности. Включения и выключения Поля были эквивалентны вытягиванию и сжатию корабля-носителя генератора, но при этом возникал эффект запаздывания фаз, и таким образом исходное состояние было абсолютно невоспроизводимо в силу действия всех тысяч электрических изменений и перемещений масс на борту корабля в то время, когда Поле было включено. Эти асимметрии и искажения накапливались, и хотя они редко превышали доли процента, этого было вполне достаточно. Это означало, что прецизионное дальномерное оборудование и настроенные контуры в аппаратуре связи оказывались полностью расстроенными. Единичный корабль никогда бы не обнаружил изменений, о них можно было судить, только сравнив его оборудование с таковым от другого корабля, или, попытавшись связаться с ним.

Невозможно описать наступивший хаос. Ни для одной детали, ни на одном корабле нельзя было гарантировать, что она станет работать на другом. Даже болты и гайки стали невзаимозаменяемыми, и всякое снабжение стало невозможным. Если бы у нас было время, может быть мы и преодолели бы эти трудности, но вражеские корабли уже атаковали тысячами, используя оружие, казавшееся нам устаревшим на века перед тем, которое изобрели мы. Наш великолепный Флот, искалеченный собственной наукой, сражался из последних сил до тех пор, пока перед лицом превосходящих сил противника не был вынужден сдаться. Корабли, оснащенные Полем, были все еще неуязвимы, но как боевые единицы они были почти беспомощны. Каждый раз, когда они включали свои генераторы, чтобы уйти из-под атаки противника, постоянное искривление их оборудования нарастало. Через месяц все было кончено.

Такова подлинная история нашего поражения, которую я изложил без намерения усилить позиции моей защиты перед этим Судом. Я сделал это, как я уже сказал, чтобы противодействовать той циркулирующей клевете, которая направлена против сражавшихся вместе со мной людей, и показать, где лежит истинная причина наших неудач.

И, наконец, моя просьба, по поводу каковой Суду теперь должно быть понятно, что делаю я ее со всей серьезностью и надеюсь, что в результате она будет удовлетворена.

Суду должно быть понятно, что условия, в которых мы содержимся и постоянное наблюдение, которому мы подвергаемся днем и ночью, причиняют большие неудобства. Однако я не жалуюсь на это: я также не жалуюсь на тот факт, что недостаток места вынуждает держать нас в камерах попарно.

Но я не в силах нести ответственности за мои будущие действия, если и дальше буду вынужден делить свою камеру с профессором Норденом, бывшим начальником Научного Штаба моих вооруженных сил.