Демонстрация силы - Михаил Нестеров

Именно эта чертова официальность и сыграла, по мнению Дэвида Маккормика, злую шутку. Ядерные боеприпасы стоило перебросить в ракетный центр Штатов, развернутый на Аляске, на транспортном самолете. Однако вся подлость заключалась в следующем. Степень защиты – кодовые устройства, предотвращающие взведение и взрыв советских боеприпасов, на всех десяти боеприпасах были взломаны. То есть при попытке подобрать код боеприпас не приводился в нерабочее состояние. Можно набрать любое число, и боеприпас готов к применению. Либо поставить взрыватель, реагирующий на детонацию. Эффект тот же, «бризантный».

Поэтому было решено: прежде чем отправлять опасный груз на Аляску, исследовать его на «нейтральной территории» Египта.

Маккормик вспомнил, с какой тщательностью готовился груз к отправке. Каждый боезаряд был помещен в свинцовый ящик, закрыт металлическим и помещен в контейнер.

В данное время адмирал занял офис начальника разведки базы полковника Шульца. Раскурив сигару и глотнув виски, Маккормик вызвал к кабинет, окрашенный в коричневатые цвета, командира катера охраны лейтенанта ВМФ Майлза Уолкера.

– Садись, – адмирал кивнул на свободный стул. – Значит, ты видел на борту брандера идентификационный номер его жертвы.

– Да, сэр, – ответил Уолкер, присаживаясь и проводя рукой по стриженной наголо голове. – Заглавные буквы HUGE и номер 017.

– Ты понимаешь, к чему может привести твоя гребаная зоркость?

– Я не понимаю вас, господин адмирал.

– Сейчас поймешь, – пообещал Маккормик. Он решил загрузить лейтенанта дополнительной информацией, которая точно не даст ему раскрыть рот. – Лично ты конвоировал транспорт с ядерными боезарядами. Два десятка таких зарядов за тридцать миллионов долларов и две тонны опия чеченская мафия продала бешеному бен Ладену.[2] Наша разведка много лет охотилась за ними, и вот результат… Ты веришь, что нападение на конвой – это случайность?

– Я уверен в целенаправленной акции, господин адмирал. Брандер нес бортовые номера «Хьюга».

– То есть ты говоришь об утечке информации.

– Да, сэр, – с небольшой с заминкой ответил Уолкер. И снова вытер вспотевшую голову.

– Выкинь это из своей башки! – ледяным тоном приказал адмирал. – Я запрещаю тебе и твоему экипажу говорить об этом. Иначе с нас голову снимут. За откровенный провал операции – а это гибель американских военнослужащих, гибель транспорта и потеря груза. Тебе не кажется, что даже в этом офисе попахивает военным трибуналом?

Адмирал демонстративно потянул носом воздух и жестом руки отпустил лейтенанта. Едва Уолкер дошел до двери, Маккормик остановил его:

– Я распоряжусь, чтобы водолазы уничтожили оставшиеся на обшивке брандера название и номер. Надеюсь, это укрепит наш сон. Иди, лейтенант, и хорошенько подумай о нашем разговоре. В конце концов, это ты не уберег груз. Проворонил катер-камикадзе!

Прежде чем пригласить в офис командира спасательного судна «Атлас», имеющего на борту глубоководный аппарат, который способен проводить операции на глубинах до трехсот метров, а также декомпрессионную камеру и водолазный колокол, адмирал еще раз припомнил обнадеживающий факт. На боеприпасах установлены специальные датчики распознавания окружающей среды, которые предотвращают взрыв боеприпаса во всех случаях, если он предварительно не испытал на себе расчетного физического воздействия окружающей среды. Советские боеприпасы целы, с ними ничего не случится в ближайшее время. Главная задача – исследовать груз. А поднимать его на поверхность (с учетом взлома кода) можно было только в контейнерах. Разрезать несколько слоев защиты под водой, добираясь до ядерного заряда, было чрезвычайно опасно.

Камилю Хакиму пришлось лично встретиться с агентом – оперативный псевдоним Артур. Вот уже больше года Артур – представитель военной разведки Израиля в Москве – работал на Хакима. Его звали Юлием Завадским. Он был завербован по классической схеме, известной как «медовая ловушка». В роли вербовщика выступил сам Камиль, в качестве инструмента – три танцовщицы из его стрип-бара. Первая носила имя царицы Нефрусебек, вторая – Хатшепсут, третья – Нефертити. Завадский попробовал себя в роли фараона с царицами из XII и XVIII династий. На второй день его ублажала сама несравненная Нефертити с украинскими корнями. На третий день он просмотрел себя в записи, причем очень качественной, со звуком Dolby Surround. «Ловушка» и в этот раз оправдала себя. Еще и потому, что Завадский попросил время на размышление. Если бы он отказался сразу, то Камиль, может быть, не стал бы искушать судьбу. Это время сыграло с Артуром злую шутку.

Если бы Завадский предложил встретиться в Хургаде, Хаким отверг бы его предложение. Он назначил встречу на территории национального мемориала Яд ва-Шем, сооруженном у горы Хазикарон в западном Иерусалиме. Точнее, в исследовательском центре, где постоянно действует художественная выставка.

Камиль Хаким был молод – тридцать четыре года – и независим. Имел свой торговый флот. Он и Усама бен Ладен были знакомы больше десяти лет. В чем-то они были похожи, но в общем – разные люди. Бен Ладен жил в Судане с 1991 по 1996 год. Он владел строительной компанией Hijra Construction и построил в этой стране дорогу от столицы Хартума до порта Судан. За что правительство расплатилось с ним кожевенным заводом в Хартуме. Бен Ладен владел также сельскохозяйственной фирмой Blessed Fruits, на фермах которой выращивал арахис, пшеницу, подсолнечник, различные фрукты, кукурузу и кунжут.

Знакомство Бена и Камиля состоялось по следующей причине. Поскольку против Судана действует режим международных санкций, сельхозпродукция будущего террориста номер 1 перенаправлялась в другие страны, в частности на Кипр, откуда экспортировалась в Европу и Америку как товар, произведенный на Кипре. Камиль Хаким (владелец нескольких судов, объединенных в частное пароходство) и занимался доставкой по морю товаров Большого Бена. Однако и по делу о взрывах американских посольств в 1998 году в Найроби и Дар-эс-Саламе, и о нападении на Торговый центр в Нью-Йорке Хаким не проходил даже свидетелем. На одном из допросов он назвал Большого Бена Свинопасом, а себя – Синдбадом. И ничего не добавил к этому – он был по-восточному лаконичным человеком. Он предоставил следствию контракты, заключенные его морской конторой с фермами «Свинопаса». Конечно, он не знал о том, что фермы Большого Бена служили «Аль-Каиде» учебными лагерями. Что с его слов в протоколе было записано верно и закреплено его витиеватой подписью.

Камиль был насквозь пропитан морским духом. Он с успехом совмещал как легальный, так и нелегальный бизнес. В частности, ввозил в Судан различные товары в обход международных санкций. В противовес «сухопутному» террористу, освоившему, однако, небо, Камиль разбил свой небольшой флот на два отряда, преследуя главную цель – противостоять группировкам морских пиратов и террористов.

Камиль возмутился, когда на сайте Большого Бена, лишившегося всех толковых офицеров-планировщиков, обнаружил оскорбительную для себя информацию: его флот вдруг оказался флотом «Аль-Каиды»! Впрочем, после в этом заявлении Бена, подрастерявшего авторитет, чье имя давно не появлялось в рубрике «Страшилка недели», Хаким нашел для себя много полезного. С подачи апостола международного терроризма он стал теневым командующим флотом, который подчинялся ему, и только ему: Камиль никогда не разбрасывался. Это в отличие от Ладена, который с середины 80-х годов работал в тесном контакте с представителями американских спецслужб, координируя значительную часть усилий моджахедов в области разведки и тылового обеспечения. После чего разочаровался в окислившейся даме с факелом над головой и политике Дяди Сэма. В марте 1998 года он издал фетву:[3] «По приказу Аллаха убивать американцев по всему миру».

Камиль ничего подобного не издавал, но причислял себя к той категории сильных личностей, которые, чтобы вызвать внимание, не довольствуются хлопком по плечу, а бьют молотком по голове. Завоевывая авторитет среди морских группировок, первый удар Хаким нанес по России, уничтожив команду российского судна и затопив его; то случилось ровно год назад. Он привык сравнивать, и далекая заснеженная страна в его воображении предстала безответным увальнем. Пока что бородатая маска Большого Бена помогала ему готовить очередной теракт.

У него было все – деньги, флот, неплохие команды. За исключением едва ли не главного: по-настоящему боевых единиц морского десанта. Он видел в деле индонезийских пиратов и саркастически ухмылялся: «Не то». Они были обычными разбойниками с комплексом завышенной самооценки.

Камиль не без интереса просматривал работы художников, надолго задерживаясь у каждого полотна. Он был одет в строгий английский костюм и темную рубашку. Его личный телохранитель Шахин не отпускал босса более чем на пять-шесть шагов. И успешно делал вид, что картины мастеров, уцелевших во время холокоста, привлекают его внимание.