Перстень на три желания - Геннадий Прашкевич

– Странный ты у меня получился, – недовольно бормотал господин Нус, поблескивая железным пенсне. – Я на тебя использовал право одного единственного желания. Говорю: явись, жаба, а ты вопишь под руку – Повитухин я, Повитухин! Вот и появилась такая жаба… Странная вся…

Он забормотал, открыв Энциклопедию на нужной странице:

– «Бросается в глаза, что вся взаимосвязанная органическая природа состоит из отдельных, качественно особенных форм…» Ну, это ясно. «Такие формы не скрещиваются друг с другом в обычных, нормальных для них условиях жизни…» И это ясно. Дочка Козловых, например, никак не могла родить от мужа. В постели билась, валила его на диван, в гостях доставала, а никаких результатов. А на сеновале с соседом, так сказать, в необычных условиях, понесла.

Он укоризненно покачал головой:

– Странные вы, земляне. «В практике виды именуются только родовыми названиями…» Ну, Кошкин… Ну, Козлов… ну, Собакин… «Если же практика имеет дело с несколькими близкими видами, тогда применяется двойное название…» Ну да, Козлова все так и звали козлом. А если по научному, то козел вонючий! Спрашивается, кто тебя дергал за язык! «Повитухин я, Повитухин!»

– «Из всего сказанного ясно, – сердито читал господин Нус, – что термин „вид“ я считаю совершенно произвольным, придуманным ради удобства, для обозначения группы особей, близко между собою схожих…» Правильно предостерегал меня отец, не водись с землянами. Что я получил за этих Козловых? Перстень, исполняющий всего одно желание. А я, как минимум, хочу перстень на три желания. Козловы пошли в лот скопом, как симбионты, но ты-то должен быть чистым видом. И не думай, – замахнулся он толстым томом на маленькую жабу. – Я ошибок не допущу. Не хочу из-за какого-то глупого земного следователя попасть на формальдегидовую планетку.

И закричал, озлясь:

– Чего моргаешь? Вот ваш собственный академик пишет. «Вид – это особенное качественно определенное состояние живых форм материи… Существенной характерной чертой этих форм являются внутривидовые взаимоотношения между индивидуумами…» Все правильно. Жена Козлова и их бабка постоянно строили стратегические планы укрощения Палестины. Чистые внутривидовые отношения. Дескать, вставим Арафату. Сам Козлов, кстати, и Шарону бы вставил. «Изменение условий внешней среды, существенное для видовой специфики данных организмов, раньше или позже вынуждает изменяться в видовую специфику… Одни виды порождают другие… Под воздействием изменившихся условий, ставших неблагоприятными для природы организмов… – он снова погрозил жабе тяжелым томом Энциклопедии, – в теле организмов этих видов зарождаются, формируются зачатки тела других видов, более соответствующих изменившимся условиям внешней среды…»

– Я тебя воспитывать буду, – пригрозил он. – Ваш Народный академик прямо пишет, что воспитанием можно вывести совершенно новый вид. И Высшее Существо останется довольным, и я получу перстень на три желания. Ну, вот сам скажи, ну, какой ты разумный? Чем переть пешком в глухую деревеньку, следовало просто позвонить. В Москву, на Кипр, в Белоруссию, в Омск. Неважно куда. Сходу бы убедился, что нет больше на Земле ни одного Козлова. «Создавая для организмов новые условия, можно создавать новые полезные виды…» Видишь, я правильно действую. Все по науке. Народный академик овсюг превращал в овес, граб в лещину, а я неразумного следователя превратил в жабу. Теперь самку тебе найду. Научу спариваться. Чего молчишь? Моргни глазом.

Жаба смотрела на господин Нуса, но не моргала.

Непонятки какие-то числились за Народным академиком, только господин Нус откуда мог знать об этом?

Но следователь Повитухин не злорадствовал.

Раздувая пестрые жабьи щеки, он думал: ну да, господин Нус – опытный контрабандист, но нельзя создавать новые виды, пользуясь указаниями Большой Советской Энциклопедии 1951 года издания.

Ишь, захотел перстень! На три желания!

Самка, это другое дело… Влечет… Красиво…

Он представил себе нежные округлые бока жабы… Не такой уж я неразумный… Трахну жабу… Все равно господин Нус влип, все равно господин Нус попадет теперь на ужасную формальдегидовую планетку, а я вернусь в Особый отдел…

Но теперь стану осторожнее.

Теперь на вызовы из глухих деревенек один выезжать не буду.

Раздувая пестрые щеки следователь Повитухин с волнением представил округлые бока самки… Красивое засасывает… Как бездна… Раздувая щеки он снизу вверх смотрел на господина Нуса… Предупреждал тебя отец… Не послушал… Вот и получи… Может, красота и спасет мир, но до этого его запросто погубят такие вот уроды…

Пара молодых страстных жаб…

Следователь Повитухин облизнулся.

Я теперь иначе буду относиться к лжеученым.

А статью Народного академика перепечатаю в закрытом научном сборнике по криминалистике. Ишь ведь, как повезло. Восьмой том Большой Советской Энциклопедии. Хорошо, что не на другую букву. Спасибо тете Тоне библиотекарше, пропившей все остальные тома в самом начале перестройки, когда напрочь перестали выдавать зарплату…