Дорога соблазнов - Татьяна Герцик

      Виталий извиняющее развел руками.

      – В самом деле, я не подумал, у нас так же. Извини. Ну, и что было дальше?

      – А дальше меня вызвала эта самая сестренка, мадам Сгущенка.

      Ольга не смогла сдержать любопытства.

      – Как сгущенка?

      – А фамилия у нее Сладкова, и сама она вся такая фальшивая, приторно-сладкая. Потому и Сгущенка.

      Виталий уточнил:

      – Это ты ее так окрестила?

      Ася согласилась, задорно сверкая глазами:

      – Не буду отпираться, я. Ну, так вот, звучит зуммер из ее палаты, и в это же время авария, привозят экстренных больных на операцию. Свободных операционных сестер нет, пришлось ассистировать хирургу. В общем, к этой Сгущенке я прибежала только через полчаса. А там ее сыночек сидит с какой-то раскрашенной девицей. Важный такой, наглый, сытый. Ужасно противный, одним словом. И, не слушая меня, давай мне выговаривать, мол, я позорю звание медсестры, я такая-сякая, на больных мне наплевать, и все в таком духе. Я думаю, он перед этой девицей из себя большого начальника корчил.

      Оля сочувственно заметила:

      – Это ужасно противно, я и сама в таких случаях начинаю хамить.

      Виталий скептически оглядел девушек.

      – На скорой такое хамло встречается каждую смену. Алкаши, которые с перепою болеют, вообще в выражениях не стесняются. Мы их хамство на телефон записываем. Хоть судом пригрозить можно и в милицию заявление подать. Но я тебя перебил. Что там дальше-то было?

      – А дальше я ему ответила о зажравшихся нуворишах и родственничках разного рода непорядочных типов. Ну и пошло-поехало. Тут еще на шум в палату несколько больных заглянуло, давай мои слова комментировать, в общем, настоящее шоу получилось. Этот обиженный малыш на следующий день с утра пораньше заявился и заявление на меня написал. Причем еще и дядюшке нажаловался, тот лично бедному Аркадию Васильевичу звонил. Я ему сочувствую. Он меж двух огней оказался. И меня ему выставлять не хотелось, не такой уж я плохой специалист, и с начальством ссориться не резон. В общем, я тут у вас как бы на исправительных работах. Он мне сказал, что когда все утихнет, он меня обратно возьмет.

      – А что с этой мадам Сгущенкой?

      – Да ничего. Она ничем таким и не болела. Просто лежала на обследовании. Насколько я знаю, ничего серьезного у нее не нашли.

      – Понятно. Значит, дама с претензиями.

      Ася покачала головой.

      – Да она баба-то ничего. Это ее сыночек копытом землю роет. Может, и в самом деле так мамочку любит, а, может, просто свои возможности демонстрирует. Не знаю. Но что он противный, это точно.

      По громкой связи раздался голос Нины:

      – Ребята, давайте на вызов. Кто поедет?

      Оля растерянно оглянулась, будто надеялась увидеть за своей спиной медсестру.

      – У меня опять Валентина с Виктором Егоровичем в гипермаркет умотали. Сказали быстро, а сами уже полчаса ездят.

      Виталий встал.

      – Ладно, поедем мы. Вот и повод Асе показать себя в деле. Бокс с медикаментами в машине. Готова?

      Ася уверенно поднялась.

      – Я, как юный пионер, всегда готова.

      Они дружно пошли к выходу, шагая в ногу. Оля проводила их взглядом и тихонько вздохнула про себя. Виталий, конечно, очень хороший человек, но вот никаких близких отношений с ним она не хочет. Ну, не лежит у нее к нему душа, что тут поделаешь?

      Стукнула входная дверь, и в комнату стремительно заскочила плотная женщина средних лет. В руках у нее было пять пакетов с продуктами. Валентина выглядела несколько неуклюже в зеленой униформе медперсонала, состоящей из куртки с надписью «скорая помощь» и мешковатых брюк, но не обращала внимания на такую ерунду.

      – Виталий уехал на вызов вместо нас?

      Оля кивнула головой.

      – Вот черт! Чуть-чуть не успели! В универсаме очередь на кассе, просто жуть! И это днем! После работы там вообще делать нечего. Ну да ничего, главное, чтобы Пал Палыч не просек.

      Валентина принялась торопливо выгружать покупки в холодильник. Потом схватила кружку, налила кипятку, бросила пакетик чая и принялась торопливо пить, смешно причмокивая. Оля, давно привыкшая к ее простоватым манерам, молча смотрела в окно.

      Расправившись с чаем, Валентина осведомилась:

      – А кто это сидел с Виталием в машине? Кто-то новенький?

      – Это Ася Иванова, она будет работать в бригаде с Виталием.

      Валентина насторожилась.

      – Постоянно? Ох, смотри, окрутит она его, а ты останешься с носом!

      Оля с упреком посмотрела на медсестру, вечно сующую нос не в свои дела.

      – И замечательно! Ему давно жениться пора!

      Валентина не понимала такого безалаберного отношения к жизни.

      – Оля, у тебя же домик скоро развалиться! Ремонт нужно делать! А он на квартиру копит, вот вы и скооперируетесь. У тебя жилье, у него деньги. Знаешь, какой можно славный домик сбацать!

      К облегчению Оли, страшно не любящую подобные прагматично-матримониальные прогнозы, Нина строгим голосом объявила:

      – Бригада Васильевой, на выезд!

      Валентина сразу засуетилась.

      – Вот черт! Пал Палыч где-то рядом! Где мой выездной ящик?

      Оля посмотрела вокруг. Ящика нигде не было видно.

      – Скорее всего в машине. Пошли!

      Она встала и вслед за суетливо шагающей медсестрой отправилась к подъехавшей к крыльцу машине скорой помощи. На крыльце и впрямь стоял главврач и изучающе смотрел на подъезжающие и отъезжающие машины скорой.

      Валентина подобострастно поздоровалась и первой запрыгнула в машину, являя собой образец деловитости и оперативности. Оля с непроницаемым выражением лица села на свое место возле водителя, и машина помчалась по вызову.

      Остановились возле потрепанной многоэтажки. С трудом разобрав полустершиеся цифры на подъезде, Валентина неуверенно сказала:

      – Вроде наш… Неужели никто не встречает? Может, опять ложный вызов?

      Оля поежилась. У них сегодня уже был один такой, от веселой компании, которой не хватало облагораживающего женского общества. Хорошо, что милиция оперативно отреагировала на призывы о помощи и ДПС приехала сразу, как медсестра по рации сообщила о происшедшем. Бригада скорой уехала, а милиционеры остались составлять протокол. Штраф субчики, захотевшие дополнительного кайфа, конечно, заплатят, но медикам-то от этого ни тепло, ни холодно. И вот опять.

      Тут металлическая дверь подъезда распахнулась, и растерянный подросток затоптался на пороге.

      – Скорая? Здравствуйте! Это мы вас вызвали. Деду плохо. Но, – он замялся, явно ожидая, что после его слов врачи развернутся и уедут обратно, – у нас лифт застрял между этажами, идти придется пешком. На шестнадцатый этаж.

      Валентина сделала круглые глаза и вопрошающе посмотрела на Олю. Такой подъем ей был не по силам.

      Оля обречено пожала плечами:

      – Оставайтесь здесь, я уж лучше вылечу одного больного, чем после восхождения буду откачивать еще и вас.

      Мальчишка, забирая у медсестры ящик с красным крестом, испуганно поторопил:

      – Поскорее, пожалуйста, а то дед там задыхается.

      Оля тоже начала задыхаться, добравшись до нужного этажа, несмотря на хорошую физическую форму. Легконогий мальчишка бежал, прыгая через две ступеньки, она едва поспевала за ним. Зато и скорость подъема была просто фантастической. Ей даже показалось, что они вбежали на шестнадцатый этаж нисколько не медленнее лифта.

      Прежде чем достать стетоскоп, она пару минут отпыхивалась, как пожилой бегемот, дожидаясь, пока в ушах глухими ударами не перестанет биться пульс. Прослушав больного, сделала инъекцию и посидела десять минут, наблюдая за его состоянием. Приступ, к счастью, оказался не слишком сильным. Она даже подозревала, что дед больше притворялся, решив напугать строптивого внука. Но говорить и без того виновато глядящему на нее старику ничего не стала. Попрощалась, уверенно сказав испуганным домочадцам, что все будет хорошо, и неторопливо спустилась обратно.

      Парень, провожавший ее обратно, тихо признался:

      – Это я виноват в дедовой болезни. Пришел сегодня под утро, а он меня стал ругать. Я огрызнулся, а он посерел и за сердце схватился. У меня, кроме деда с бабкой, никого нет. Я как-то не подумал, что у него с сердцем нелады. Увлекся…