Не говори маме - Юлия Сергеевна Соколова

девственница. Он сказал: «Я сам ее не трогал до свадьбы. Она мне такая не нужна, понимаете? Помогите ей, она просила меня найти психолога, а я с ней больше общаться не буду».

На его лице было брезгливое выражение. Я ответила, что девушка может зайти, а охрана центра проводит его к выходу.

Заметили, уважаемые читатели? Он такой же потенциальный насильник, только социализированный. Он относится к своей невесте как к объекту, к предмету, который повредили, а не как к личности.

В мой кабинет вошла хрупкая девушка, взгляд уверенный, удивительно спокойная для случившегося. Она сказала, что в курсе намерений жениха и понимает его.

Л. хотела выговориться в безопасной обстановке. Часто, именно этого хотят жертвы, если сразу попадают к психологу. Они пытаются найти ответ на вопрос «виновата я или нет?».

Экстренная консультация помогает облегчить душевную боль, не дает травме срастись с пострадавшим человеком, стать хронической.

РАССКАЗ Л.

«Это случилось неделю назад. Я студентка экономического колледжа. Подрабатываю официанткой в баре. Смена закончилась, как обычно, в час ночи, и я пошла домой.

Моя квартира всего в паре кварталов. Со мной живут родные братья, которые готовятся поступать на службу в полицию, поэтому я не переживала за свою безопасность.

Той ночью два мужика схватили меня недалеко от бара, накинули куртку на голову, затащили в машину. Помню, как долго ехали, машину таскало по гололеду.

По лаю собак я догадалась, что меня привезли в село. Похитители завели меня в дом, привязали руки к батарее. Я не кричала – поняла, что ночью на окраине поселка, в пустом доме, меня никто не услышит. Я стала просить их не убивать меня.

Они принесли из машины алкоголь и марихуану, стали пить в соседней комнате. Через пару часов произошло первое изнасилование. Они делали это орально, вагинально, анально, потом уснули. Я сидела до утра возле батареи, голая, избитая, с ужасом и болью.

Утром они первым делом выпили, покурили травки и начали снова издеваться надо мной. Один из них решил использовать пивную бутылку.

В таком кошмаре я провела трое суток. Они все реже приходили ко мне – запой и наркотики взяли свое, и оба уснули надолго. Я не спала, грызла зубами веревку. Наконец мне удалось освободиться. От одежды ничего не осталось, поэтому я сорвала с окна штору, замоталась в нее и выбежала на улицу.

По морозу и снегу, босиком, я добралась до ближайших жилых домов, стала громко кричать и стучать в окна. Мне открыла бабушка, дала позвонить в полицию.

Полицейские из города приехали минут через сорок. Оказывается, меня искали все эти дни. В ту ночь возле бара не было свидетелей, видеокамер, не было никаких улик.

Насильников схватили быстро. Они спали, пьяные и накуренные. Среди сотрудников правопорядка были и мои братья.

Следующие сутки я проходила судмедэкспертизу, допросы, опознание задержанных. Я испытала на себе все грубости этих процедур. Медики – женщины, когда снимали побои, брали мазки, смотрели на меня, как на кусок грязи».

Я оказала Л. экстренную психологическую помощь. Терапия в таких случаях должна помочь жертве осознать, что она сделала все возможное, поэтому выжила.

Мы закончили терапию, но история продолжилась. Л. записалась ко мне через месяц. Она рассказала, что один из похитителей оказался богатым, приближенным к судье человеком, с семьей, детьми, статусом и так называемой репутацией.

Следователь предложил ей сделку: либо преступники сядут на пару лет и выйдут по УДО, или жертва возьмет деньги и заберет заявление.

К слову, сумма откупа была тридцать тысяч долларов – внушительная по меркам 2003 года. Л. сказала, что денег хватит на обучение в колледже или университете.

«У родителей таких денег никогда не было, а я все равно теперь не выйду замуж, – сказала она, – но зато получу профессию, построю карьеру, смогу себя обеспечить».

Я чувствовала себя соучастницей: по закону, насильники должны сидеть в тюрьме. Общество должно узнать, кто они, СМИ должны осветить судебный процесс и сохранить имя жертвы в тайне – так справедливо.

Но в этой истории Л. выбрала деньги. Ей было важно знать, не осуждаю ли я. Я ответила «нет», так как это ее способ позаботиться о себе. Мы обсудили ее планы на будущее. Дело закончилось выплатой отступных. Насильники вернулись к женам и детям, вернулись в наше общество. Л. я больше не видела. Так часто бывает – жертва не хочет встречать свидетелей прошлого. Я сделала все, что могла. Не каждая изнасилованная девушка решится пройти через судебную систему, чтобы добиться наказания преступников.

Вы знаете почему.

Большая часть общества будет говорить, что жертва сама виновата.

КОММЕНТАРИИ К ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ

Сообщники:

1. Родители.

Не обсуждали с дочерью, что у мужчин по отношению к девушкам могут быть плохие намерения, не научили быть бдительной. Такие темы редко поднимают в семьях.

2. Братья.

Сначала они, как сотрудники полиции, внушили сестре мысль о неприкасаемости. Потом убедили ее в том, что лучший выход – взять деньги. Уверяли, что преступники все равно откупятся, а она не добьется никакой справедливости.

3. Жених.

Бросил девушку, тем самым подтвердив, что считает ее виновной в изнасиловании. Не заботился о ней – не встречал после работы в темное время суток.

4. Работодатель.

У него работают женщины, смена длится до поздней ночи, но он не предусмотрел развозку. То есть его вообще не интересует безопасность сотрудников.

ПОСЛЕДСТВИЯ СЛУЧИВШЕГОСЯ, С КОТОРЫМИ Л. ПРИШЛА НА КОНСУЛЬТАЦИЮ

Разрушена личная жизнь. ПТСР. Девушка боялась повторного насилия, позора и осуждения со стороны родственников, знакомых, друзей, общества.

РЕКОМЕНДАЦИИ К ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ

Что нужно делать, чтобы с вами или вашим ребенком такого не произошло:

• Рассказывать о существовании насилия, с детства учить бдительности. Объяснять, что находиться в ночное время на улице опасно.

• Если вы вынуждены работать ночью, организуйте себе сопровождение или попросите работодателя о развозке. Скиньтесь с коллегами на безопасное такси. Попросите родственника – отца, мужа, брата – встречать вас с работы.

• Продумайте свой протокол безопасности.

Глава 4

Папин друг

Д. 30 лет. Выпускник зарубежного университета. Добрый, порядочный, тактичный, воспитанный мужчина.

РАССКАЗ Д. НА ТЕРАПЕВТИЧЕСКОЙ ГРУППЕ

«Мои родители – успешные предприниматели. Я рос в защитном коконе. Частный детский сад, частная школа, водитель, хорошее окружение.

Родители давали мне все самое лучшее. При этом были строгими, но справедливыми в