Приморские партизаны - Олег Кашин

Потому что в эти сутки Шишу забрали в милицию – оба садились в такси, Химич успел, а Шиша нет, подошли двое, спросили документы – о, да вы пьяный, давайте-ка с нами. Посадили в машину, в машине же разбили лицо, потом привезли, Шиша знал это место, в Октябрьское ОВД, но завели не с главного входа, а сбоку – и это оказался вытрезвитель. Раздели до трусов, отвели в камеру, которая – и Шишу это особенно возмутило, – у них официально называется палатой, и в палате было еще человек двадцать таких же случайных узников в разных трусах, а посередине стояло красное пластмассовое ведро с хлоркой – параша!

Шиша спать не хотел, попытался заговорить с кем-нибудь, но быстро сорвался, закричал «Менты сосут», и запертая дверь вдруг зашевелилась, зашел тот дежурный, который заставлял Шишу раздеваться – «Кто тут хочет отсосать, ты?» – взял Шишу за локоть и потащил к двери, и тут стало страшно, но только на секунду, потому что дежурного кто-то остановил, тоже человек в трусах – «Капитан, не надо, пожалуйста», – и капитан почему-то остановился, Шиша видел, как он растерялся – человеку сказали «не надо», и человек задумался – может быть, действительно не надо? Толкнул Шишу и вышел из палаты один. Шиша лег и заснул.

Утром надо было заплатить двести рублей за услуги, но оказалось, что платить нечем, потому что вместо бумажника в кармане возвращенных ему брюк лежала только одна банковская карточка, кем-то положенная в карман так заботливо, что, хотя карман был вырван полностью, карточка в дыре как-то держалась, но и банкомата в вытрезвителе не было, и Шиша не был уверен, остались ли у него на карточке деньги, пользовался ею он редко. Договорились, что квитанцию пришлют домой – так, оказывается, можно, – и Шишу отпустили, он доехал до порта, раздал какие-то распоряжения, а в обед вызвонил Химича и предложил продолжить поминки, раз уж такой повод. Поминали теперь у Шиши дома, по барам ходить обоим не хотелось, и Шиша сам заговорил об отце Химича – вот, его менты убили, а меня ограбили, и я рад, что живой, но какая-то это неправильная жизнь, когда живешь, как на оккупированной территории и радуешься, что тебя сегодня не убили. Химич соглашался и, поскольку отца самоубийцей больше считать не хотел, а соседку знал с детства и тоже не хотел на нее сердиться, думал и говорил теперь только об участковом, что вот же гнида, убил отца, и премию, наверное, еще за это получит, а даже если не получит, все равно у него все будет хорошо, доживет до старости, умрет уважаемым человеком. Были бы мы на Кавказе, можно было устроить кровную месть, но кровной мести у нас нет.

И тут Шиша сказал:

– А пусть будет. Пусть у нас будет кровная месть. Фамилию участкового знаешь? А отец у него есть? А кто у него отец? А давай он тоже умрет?

Химич знал только фамилию участкового – Романовский. Про отца Шиша обещал выяснить сам. Разговор, конечно, пьяный и ни к чему не обязывающий, но Шиша обещал.

4

В телевизоре плакала певица Максим. Шиша сделал погромче.

– По карманам не шарим, мы же не грабители, – Химич удивился, он и не думал шарить по карманам. Поднял глаза на певицу Максим – она плакала, но пела.

– Смотри, – Шиша достал откуда-то из-за телевизора явно не очень новый, но оттого имеющий еще более представительный вид карабин. – Оружие. Теперь у нас есть оружие. И теперь побежали.

Вышли на улицу – темно и тихо, – Шиша осторожно закрыл за собой дверь, сели в Шишину машину, поехали.

Певица Максим перестала плакать, и на экране появился Дима Билан. Сторож муниципальной автостоянки Сергей Дмитриевич Романовский лежал на полу, и если внимательно посмотреть на его горло, можно было увидеть еще красный след от стального троса, которым Химич, набросив его Романовскому сзади на шею, придушил его сначала до потери сознания, а потом и до смерти.

А если внимательно посмотреть на пол вокруг лежащего Романовского, то можно было увидеть большую лужу жидкости. Это не кровь, это моча.

Карабин оставили в багажнике, машину – у шлагбаума перед просекой, ведущей к морю. Оба разулись, поднялись на дюну, сели на песок, не глядя друг на друга. Молчали.

– Я тебя поздравляю, – сказал Шиша. – Ты отомстил. А я еще нет. Поможешь?

Химич посмотрел на море.

– Я убил человека. Вот этими руками убил.

Пауза.

– И ты знаешь, я вообще ничего не чувствую. И что отомстил, нет радости, и что убил, нет жалости. Нет вообще ничего, так странно.

– А мент человек? – уточнил Шиша.

– Он отец мента, а не мент.

– Ха, я же тебе не сказал. Он мент, он майор, на пенсии три с половиной года. Был начальником ППС в Октябрьском районе. А мне ты поможешь?

– Мент не человек, – сказал Химич. Шиша встал и начал раздеваться – май, купаться уже можно. Побежал вниз к морю, Химич остался на дюне.

5

Новость об убийстве сторожа муниципальной автостоянки Романовского в хронике происшествий шла одной строчкой через запятую с ограблениями и ДТП. Расстрел экипажа патрульно-постовой службы Октябрьского района – это уже была общегородская сенсация. Неизвестный вызвал милицию на улицу Тенистая аллея – звонил из будки, сказал, что напали хулиганы. Машина приехала, встала у будки, и дальше три выстрела и три попадания – водитель и двое милиционеров.

Стреляли из укрытия – за телефонной будкой был заросший сад, Шиша прятался в саду, и милицейская собака не смогла взять след, потому что на земле была рассыпана хлорка. Оружия при убитых найдено не было, то есть в руках неизвестных преступников оказалось три пистолета и автомат. О том, что автомат уже сработал, выстрелил через полтора часа после расстрела экипажа, в милиции знали, но в сводку для пресс-службы эту новость решили не включать во избежание паники, и, слушая утром по радио новости, Химич удивлялся – неужели гаишников еще не нашли. Машина ДПС стояла на десятом километре «приморского кольца», новой трассы, ведущей к морю, и с гаишниками все получилось как будто само. Когда они их остановили, Шиша вместо «здравствуйте» дал очередь, а потом вышел и расстрелял второго, который сидел в машине и, кажется, даже не успел испугаться. Теперь у Шиши и Химича было уже пять пистолетов, а в областном УВД была паника, и в правительстве области тоже.

Москву проинформировали только в общих чертах, и оперативное совещание у губернатора прошло вполне дежурно – начальники УВД и УФСБ пообещали всех поймать и разошлись, а губернатор, оставшись один, набрал с мобильного еще один номер и назначил новую встречу на полдень.

Богдан Сергеевич приехал раньше назначенного времени – оказалось, слегка перепуган и он. Президент фонда поддержки ветеранов спорта, чемпион области по боксу 1988 года в легком весе и при этом монопольный экспортер янтаря и импортер табачных изделий – о Богдане Сергеевиче говорили, что он «известен в определенных кругах» под именем Брюква, но на «Брюкву» он давно не откликался, предпочитая имя-отчество. Вот и губернатор, усадив его напротив себя, просто спросил:

– Богдан Сергеевич?

Богдан Сергеевич вопрос понял. Он ответил, что убийства милиционеров стали сюрпризом и для него самого, и он надеется, что никому не пришло в голову как-то связывать случившееся с его именем. Губернатор поморщился:

– И в мыслях не было, что это вы. Но вы всегда знаете больше, чем я. Просто скажите – кто это мог быть. Зачем, почему?

Богдан Сергеевич засмеялся:

– Вы позволите называть вас дневным губернатором? Не обижайтесь, просто мне еще не приходилось консультировать органы власти по вопросам уличной преступности. Тем более такой случай, – Богдан Сергеевич замолчал, потом повторил: – Не обижайтесь. Вы же отсюда рано или поздно уедете, а я по доброй воле – никогда. Родная земля, мне здесь жить. И я, может быть, больше вашего хочу, чтобы никто здесь людей по беспределу не убивал.

Губернатор, который сюда действительно приехал пять лет назад из Москвы, назначенный президентом, и надеялся хотя бы после второго срока уйти на повышение, ничего не ответил. Бандитов он не любил, и ему не нравилось, что сейчас в своем собственном кабинете ему приходится разговаривать с бандитом с позиции почти просителя. Ночной губернатор продолжал:

– Я сейчас скажу: давайте мы их сами поймаем и убьем, но если я так скажу, то это поставит вас в неловкое положение, а этого я не хочу. Поэтому лучше закончить и попрощаться, разговор у нас с вами важный, но сказать нам с вами друг другу нечего. Беспредельщиков у нас нет, и людей, которые просто так будут убивать милиционеров, в области тоже никогда не было, я таких людей не знаю. Если это какие-то приезжие так добывают оружие, то мы с ними очень скоро встретимся. А если это политика, то я вам просто пожелаю удачи. Вам, да и себе – еще неизвестно, кому из нас нужнее политическая стабильность в регионе.