Хрущев. Творцы террора. - Елена Прудникова

Ты как судить будешь: по закону али по совести?

Принято думать, что Временное правительство было демократическим, а большевики, мол, устроили в стране диктатуру. Э нет! Та «диктатура пролетариата», о которой они столько говорили, на самом деле изначально была демократией, и еще какой! Это потом они поумнели…

Идею Учредительного Собрания, с которой либералы носились в семнадцатом, большевики поддерживали еще в начале века, а к 1917 году она стала ленинцам тесна, и ее заменили лозунгом «Вся власть Советам!». А Советы — это уже химически чистая демократия, беспримесная. Причем лозунг этот большевики намеревались претворить в жизнь и на полном серьезе попытались это сделать. Если бы они сразу начали с диктатуры партии, и крови, и слез пролилось бы гораздо меньше…

Демократия и жизнь

Лучший аргумент против демократии — пятиминутная беседа со средним избирателем.

Тем не менее новая власть честно попыталась построить в Советской России идеальное демократическое государство. Первый раз это стремление пришло в столкновение с реальной жизнью уже в декабре 1917 года, когда появился специальный наркомат по местному самоуправлению и стало ясно, что он собой представляет и какую демократию несет в массы. Дело в том, что засели там левые эсеры, у которых было свое, специфичное представление о государственной дисциплине и центральной власти — как можно меньше и того, и другого. Это уже была «демократия суперплюс».

Большевистские власти к тому времени успели слегка поумнеть и быстро осознали, к чему ведет страну наркомат. А поскольку против эсеров средства не было, организацией работы Советов явочным порядком занялся наркомат внутренних дел (нарком Г. И. Петровский). Уже 14 января появилась инструкция о правах и обязанностях местных Советов — учитывая загруженность наркомвнудельцев, сроки просто рекордные! Наши бы чиновники, при своих огромных аппаратах, с такой скоростью рожали документы!

Идея была красивой — Советы призваны стать органами, регулирующими всю местную жизнь. Однако хотели как лучше, а получилось как всегда.

Во-первых, лозунг «Вся власть Советам» на местах поняли буквально. Центральная власть в 1918 году была номинальной, реальной силы за пределами столиц она не имела. Вскоре по всей стране стали появляться республики — губернские, уездные, даже волостные, со своими миниатюрными совнаркомчиками, которые делали, что хотели, вплоть до выпуска собственных денег и установления дипотношений с пограничными государствами [По этой теме можно порекомендовать книгу Е. Лукина «Алая аура протопарторга» — там результаты воздействия демократии на державу показаны очень выразительно.].

Но это еще полбеды… Идея Советов пришла в столкновение с жизненными реалиями в самой своей основе. Ведь что такое Совет? Это нормальный выборный орган управления. В деревне, где Сидор Карпыч знает Фрола Кузьмича как облупленного, в Совете еще могли оказаться путные люди — если Фролу Кузьмичу охота там заседать вместо того, чтобы крышу перекрывать. А если неохота, то даже в деревенском Совете заседают всякие никудышные людишки, у которых других дел нету, а то и неизвестно откуда забредшая сволочь. Факты — несколько ниже.

Это в деревне. А уже в небольшом городе сразу же начинали работать избирательные технологии. В то время они были крайне простыми: здоровая глотка, уверенный вид и набор эффектных терминов. Всем этим в максимальной мере обладали две категории населения: революционно настроенная интеллигенция и уголовники, которых после амнистии Керенского шлялось по России немерено [Интересный психологический казус: почему российскую интеллигенцию с такой силой тянет к уголовникам? За примерами далеко ходить не надо: именно творческая интеллигенция раскрутила процесс романтизации «блатной» жизни. Кстати, по этой теме стоит почитать «Очерки уголовного мира» Варлама Шаламова — ко всему блатному вызывает могучий иммунитет, до рвотного рефлекса.]. (Факты показали, что первая категория легко и скоро превращалась во вторую). В крупных городах, где были коммунистические либо эсеровские организации, процесс формирования власти еще как-то иной раз удавалось контролировать, но в целом по необъятной матушке России в местные Советы такого навыбирали… Не говоря уже о том, что и мандаты во властных структурах выдавали кому попало, а часто эти мандаты и вовсе бывали липовыми — трудно нарисовать, что ли?

Из реки по имени «факт»:

Об одном из таких типов рассказывал в своих мемуарах адвокат Н. В. Полибин, работавший в начале 20-х годов на Кубани.

«…Мне хочется вспомнить одного из "государственных деятелей". Это был председатель станичного Совета станицы Славянской, представлявший в своем лице высшую государственную власть в селе. В той же станице в должности следователя по уголовным делам работал один из дореволюционных судебных следователей Донской области. По какому-то делу ему нужно было допросить в качестве свидетеля председателя местного Совета Майского. Он послал ему повестку, и на следующий день к следователю пришел одетый в высокие сапоги, синие «галихве» с красными донскими лампасами, в залихватской донской смушковой шапке с красным верхом и в пиджаке Майский.

В старое время в Донской области как-то орудовала шайка "степных дьяволов". Они нападали на хутора, вырезали целые семьи, поджигали пятки свечкой, выпытывая деньги. Они были переловлены, осуждены и получили каторгу.

Следователь сразу узнал вошедшего. Это был один из главарей шайки, которого он допрашивал в свое время. Тот его тоже узнал, но вида они не подали. Правда, следователь на следующий день «заболел» и перевелся в другое место».

И такими персонажами местные Советы были полны под самую завязку. Уголовники, как известно, народ наглый и предприимчивый, и должность «советской власти» для них была хорошей «крышей». А те, кто не имел уголовного прошлого, легко приобретали такое настоящее — власть, жратва, бабы, самогон…

По счастью, большевики, в отличие от либералов, оказались людьми практичными. Быстро сообразив, к чему ведет демократия на местах, они принялись перехватывать рычаги управления. В то время в стране была одна хотя бы относительно централизованная и дисциплинированная структура — повторяю, относительно! — партия большевиков. Которую и стали использовать как приводной ремень для любой мало-мальски значимой работы. Так что, говоря о законности первых советских лет, надо очень четко понимать: самые управляемые, работоспособные и в конечном итоге самые гуманные структуры были те, что контролировались «сверху», из Москвы: партия, ВЧК. Поэтому, например, внесудебные полномочия этих органов не были чем-то дурным. Суды, контролируемые Советами, работали кто во что горазд, до полного беспредела. ЧК тоже поначалу существовали при Советах, но они раньше подпали под влияние центральной власти, да и вообще были дисциплинированнее. Ну и там было не без кровавых зверей, кто же спорит! Но в целом чекисты все же были приличнее «революционных судей».