Смерть майора Черила. Роковой триместр - Джон Пенн

Том Черил встал, зевнул и потянулся. Долиши жили неподалеку, пару миль от деревни, в огромном особняке, построенном из камня котсвоулдских каменоломен. Эйлин относилась к ним с симпатией и дружила с Найной Долиш, но у самого майора с ними было мало общего. Идти пить с толпой гостей, которых он не особенно любил, ему не хотелось.

— Я устал после работы в саду, — сказал он, — и, пожалуй, приму хорошую горячую ванну.

— Но мы спешим, Том. Ты разве не слышал, что я сказала? Долиши ждут и…

— Слышал. Но мне не хочется туда. Иди одна. Извинись за меня. Скажи, что я себя неважно чувствую или что-нибудь в этом духе.

— Хорошо. — Эйлин уже было повернулась, но что-то ее остановило. Выражение ее лица изменилось. — Том, а это действительно лишь отговорка? Ты не заболел?

— Да нет, все в порядке. — Майор был удивлен. Между супругами существовал негласный договор, что каждый волен в таких случаях поступать, как желает. Разве что дело шло о чем-то достаточно важном. Вопросы о причинах отказа обычно между ними не обсуждались. — А почему ты спрашиваешь?

— Я… я сама не знаю. Видимо, из-за этого необычного объявления в сегодняшней газете. Людям всегда становится не по себе… — Она рассмеялась, но как-то холодно. — Глупо, конечно. Всего лишь простая реклама, и к нам она никакого отношения не имеет.

— Само собой, — согласился Том Черил. Он вспомнил, что Найна Долиш как раз и растрезвонила священнику об объявлении в газете, и порадовался, что решил не идти к ней на прием.

Следующим днем была пятница, а по пятницам майор Черил ездил в Оксфорд, ближайший к ним крупный город. Живописная дорога обычно доставляла ему удовольствие, если, конечно, на шоссе не было большого движения, а Эйлин не забирала «ягуар».

В этот раз он отправился в путь с хорошим настроением. Сконцентрировавшись на том, чтобы не зацепить при выезде свои ворота, он не обратил особого внимания на мотоциклиста, который стоял чуть дальше у обочины и тронулся сразу же вслед, держась на приличном расстоянии.

Погода стояла чудесная — теплая, сухая, с легким ветерком, гнавшим по голубому небу белые облака. Живые изгороди ярко зеленели, умытые ночным дождиком, мощный «ягуар» с тихим урчанием плавно катил по асфальту.

В зеркало заднего обзора майор заметил, что мотоциклист прибавил газу, чтобы обогнать его, но не насторожился. Дорога была прямая, пустая — самое время для обгона.

Затем случилось неожиданное. Без всякого предупреждения мотоциклист, вдруг вильнув, подрезал автомобиль — пару мгновений заднее крыло мотоцикла и передний бампер «ягуара» разделяло всего несколько сантиметров. Том Черил инстинктивно нажал на тормоза и крутанул баранку. Машина соскользнула с дороги, процарапала боком живую изгородь и замерла у дерева. Майор тяжело дышал.

— Чертов идиот! — Он погрозил быстро удалявшемуся мотоциклисту кулаком. Тот, конечно, и не подумал остановиться, да и номер теперь не разглядишь. Единственное, что осталось в памяти, — желтый шлем и черная кожаная одежда. Псих! Нарочно сделал так, чтобы его «ягуар»… Том вылез из кабины и осмотрел машину. Ничего страшного — лишь по боку шла глубокая царапина. Эйлин явно не обрадуется.

Чертыхаясь, он забрался назад на сиденье и вырулил на дорогу. Он был слегка выбит из колеи, очень зол, но совсем не напуган. Происшествие как происшествие. Ему и в голову не пришло связать его со вчерашним таинственным объявлением.

Майор поехал дальше. В Оксфорде он оставил автомобиль на стоянке около Глостер Грин и сразу же вошел в большой универмаг выпить кофе. После кофе он побродит по магазинам, а затем направится в сторону Бэнбери-роуд на ланч к своей сестре. Распорядок дня в пятницу устоялся уже давно и почти никогда не менялся. Как раз эта неизменность и делала Тома Черила уязвимым.

Через полчаса майор вышел через стеклянные двери напротив Мемориала всем мученикам, немного поразмышлял и присоединился к горстке людей, ждущих на тротуаре перехода через улицу.

За его спиной нескончаемым потоком шли пешеходы. Впереди двигался транспорт. Мимо проехали несколько машин, велосипедисты, громко загудевший грузовик. А когда с переходом поравнялся большой двухэтажный автобус, он почувствовал внезапный резкий толчок в спину.

Майор потерял равновесие, взмахнул руками, но не удержался и полетел на мостовую прямо под надвигающийся автобус. Он заметил выражение ужаса на лице водителя, почувствовал жар мотора. Огромные черные шины надвигались. Раздался женский визг. Но тут какой-то человек схватил его сзади за талию и отбросил к тротуару, где они повалились друг на друга. Их сразу же окружили, помогли встать на ноги. Из автобуса вылез перепуганный шофер, подошел полицейский. Толпа обсуждала происшествие.

— Чуть-чуть не задавило…

— Почти под самые колеса…

— Если бы не молодой человек…

— А водитель совсем не виноват…

Том Черил постарался успокоиться. Сильно ударился коленом о бордюрный камень тротуара — только и всего. Молодой человек, его спаситель, стоял рядом.

— Спасибо. Очень вам признателен.

— Не за что, сэр. Все в порядке?

У молодого человека были светлые волосы и ярко-голубые глаза. Он успокаивающе махнул рукой и отошел. Ему явно не хотелось привлекать к себе внимание.

Еще меньше жаждал внимания Том Черил.

— Извините, — сказал он полицейскому, шоферу и окружающим зевакам. — Виноват. Очень неосторожно с моей стороны. Я просто поскользнулся. Сам не знаю, как это произошло.

Несчастный случай? Но он-то знал, что это не случайность. Он и не думал поскальзываться. И никакой неосторожности не допустил. Мысли его стали мрачными. Сначала идиот-мотоциклист, теперь… Майор забрал со стоянки машину и, отменив запланированную прогулку по магазинам, сразу отправился к сестре. Он до сих пор чувствовал резкий толчок в спину. Если бы молодой человек моментально не среагировал… Ладно, хватит выдумывать, приказал он себе. Во всем виновато дурацкое объявление. Как говорится: «Первый раз — случайность, второй — совпадение, третий — происки врагов». Глупости все это. И нервы. Никакого третьего раза не будет. С какой стати кто-то будет желать его смерти?

ГЛАВА 2

О том, что он чуть не попал под колеса автобуса, майор Черил никому не сказал, даже сестре. От удара коленкой о камень он прихрамывал, но свалил хромоту на приступ ревматизма. Соврал он и про «ягуар», заявив Эйлин, что обнаружил царапину, когда пришел за машиной на стоянку. Кто-то из водителей ее случайно зацепил, но ни имени, ни адреса, подлец, не оставил.

Конец недели прошел спокойно. После церковной службы в воскресенье Эйлин пригласила несколько друзей на рюмочку хереса, и майору пришлось вытерпеть болтовню про злополучное объявление в газете. Но в целом «шутка" со временем начала забываться. И, конечно же, никто не связал рассказ Эйлин о царапине на автомобиле с какой-либо угрозой для его жизни.

Если по пятницам Том Черил ездил в Оксфорд, то по вторникам он, как правило, проводил вечера в Лондоне. Считалось, что это деловые визиты, так как он все еще был в правлении одной-двух компаний. Эйлин объяснений не требовала: в сущности, ей было все равно. Она принимала как должное, что в ночь на среду муж остается в своем клубе, и, насколько он знал, ни разу не проверяла его, хотя он и оставлял швейцару телефон на случай крайней необходимости. В данных обстоятельствах все это было чрезвычайно удобно, почти идеально, и он очень дорожил вторниками.

Когда подошел очередной, Том Черил и сам стал сомневаться, что какая-то угроза действительно существует. Мотоциклист мог просто плохо рассчитать скорость и расстояние: многие из них гоняют сейчас по дорогам без царя в голове. Толчок в спину скорее всего был случайным — на тротуарах полно народу, мало ли кто кого может толкнуть. Все объяснялось очень просто, особенно если веришь в то, во что хочешь верить, а опасность тебе кажется абсурдной.

Тем не менее майор был человеком осторожным и внимательно следил за дорогой, когда ехал в малолитражке на железнодорожную станцию. На платформе он стоял далеко от края, в купе сел не у самой двери, затем тщательнее, чем всегда, оглядел попутчиков. И… почувствовал себя при этом полным идиотом.

К счастью, никаких деловых встреч в этот вторник у него не было. Он даже не договорился о свидании со своей дочерью Джилл. Не было необходимости и заглядывать в клуб — всегда можно связаться со швейцаром по телефону. Так что он взял на вокзале такси и поехал прямо в Кенсингтон, где в одном из домов на месте старых конюшен жила Джин Обин.

Войдя в ее квартиру, он как всегда ощутил душевный подъем и более того, что-то вроде облегчения — не надо больше быть начеку, тут он в полной безопасности. Иными словами, он почувствовал то, в чем и сам бы себе не признался.